Сон в тысячу лет - Кондрацкая Елена "MavkaShu" Страница 17

Сад раскинулся за замком, расстелившись по холму разноцветным покрывалом цветущих деревьев и кустарников. Белая слива сменялась розовой сакурой, фиолетовая глициния – голубой гортензией, синие ирисы превращались в красную космею.

Мико брела по каменным дорожкам и рассказывала об увиденном. Акира слушал молча, изредка кивая.

– Я думала, что её похитили, что она страдает, но… выходит, мне не нужно было её искать? Это зеркало… ему правда можно верить?

– Зеркало Бунко показывает только правду – такова его суть. Оно отражает действительность и не способно выдумывать. Если оно показало, что у твоей сестры всё хорошо, значит, так оно и есть. Ты… не рада?

– Рада, конечно рада! – воскликнула Мико, чувствуя, что краснеет. – Это то, чего я действительно хотела, чтобы у Хотару всё было хорошо. Просто… я чувствую себя такой дурой теперь.

Акира остановился и посмотрел Мико в глаза.

– Ты не дура, Мико. Ты заботливая старшая сестра. Не каждая бы, оказавшись на твоём месте, так бесстрашно и самоотверженно бросилась в земли Истока на поиски. Признаться честно, именно эта твоя храбрость очаровала меня, заставила тебя разглядеть.

Акира смущённо отвёл взгляд, а Мико застыла на месте, не зная, куда спрятать глаза и руки. И, судя по жару, обдавшему лицо и уши, она покраснела пуще маковых бутонов под ногами. Что он такое говорит? И почему на его щеках тоже появился румянец? Мико поспешила сменить тему.

– Думаешь, этот ёкай, с которым сейчас Хотару, её не обидит?

Лицо Акиры стало серьёзным, в глазах мелькнула тень печали, и он посмотрел ввысь, на чистое ночное небо, усыпанное искрами звёзд.

– Мы – высшие ёкаи – любим совсем не так, как люди. Нам нужен один лишь взгляд, чтобы полюбить, и изменить этому чувству мы уже не можем. Оно больше и сильнее нас. Так что и навредить своим любимым мы не можем. Мы скорее умрём. Умрём защищая, умрём, если нас отвергнут или если так захочет тот, кого мы любим. И наша любовь будет длиться до тех пор, пока бьётся наше сердце. А биться оно может целую вечность.

Мико затаила дыхание, во все глаза глядя на Акиру.

– Так что нет, если он её любит, то никогда не причинит вреда и не сделает больно.

– А ты? – вдруг вырвалось у Мико. – Уже влюблялся?

Акира перевёл янтарные глаза на Мико, и её сердце отчего-то забилось чаще.

– Да, – ответил он. – И надеюсь однажды увидеть то же чувство в её глазах.

Указательным пальцем Акира подцепил вороний клюв маски тэнгу и сдвинул её назад. Маска не удержалась на голове и упала на землю, но Мико это едва ли заметила, захваченная в плен его взглядом. Акира наклонился к Мико, и его губы замерли в мгновении от её губ. Его дыхание щекотало кожу, принося с собой аромат яблок, а когда их губы наконец соприкоснулись, мир остановился. По спине промчалась сладкая, тёплая волна, страх смешался с желанием и горел в груди, расплавленным металлом стекая по рёбрам и жаром собираясь внизу живота. Голова закружилась, наполнившись пьянящей лёгкостью, а ноги, наоборот, – тяжестью.

Губы Акиры, мягкие, нежные, неспешные, словно проверяли, как далеко ему позволено зайти. Мико ответила на поцелуй. Неумело, неловко и зажато – никогда прежде она не целовалась. Никогда прежде не была так близко к мужчине и даже не думала, что однажды окажется. Что хоть чьи-то губы коснутся её, что хоть чьи-то глаза будут гореть желанием при взгляде на её лицо. Акиру её неумелость и скованность, казалось, совсем не беспокоили. Кончиком языка он коснулся её верхней губы, как бы спрашивая разрешения. И Мико разрешила. Подалась навстречу, разомкнула губы и запрокинула голову.

Акира обхватил её за талию и притянул к себе, а Мико уже едва стояла на ногах, задыхаясь от нахлынувших чувств, слыша только своё трепещущее сердце, чувствуя только дыхание Акиры, его язык, его губы, его руки и всё ещё не веря в происходящее. Но ей так хотелось поверить!

Она отстранилась первой. Тяжело дыша, ухватившись за кимоно Акиры, чтобы скрыть дрожь в руках.

– Я… – начала было она.

– Прости, – выдохнул он, не открывая глаз. – Прости, я не должен был вот так… Я напугал тебя.

– Нет! Что ты, нет! – Мико отступила на шаг и обхватила себя за плечи, не зная, куда деть руки. – Просто всё так неожиданно и странно. Я не знаю, что тебе сказать и…

Акира ласково улыбнулся и коснулся подбородка Мико.

– Тебе не нужно ничего говорить. Я не требую ответа и не жду его прямо сейчас. Я прожил на этом свете уже триста лет и буду ждать столько, сколько потребуется.

У Мико всё ещё голова шла кругом, а сердце всё никак не желало успокаиваться, поэтому она только кивнула, смущённо улыбнувшись, и отвела взгляд. Он зацепился за небольшое дерево магнолии, и Мико озадаченно посмотрела на крупные розовые цветы.

– Они все цветут одновременно, – вдруг сказала она цветку и обвела взглядом сад. – Слива, глициния, космея, магнолия. Они все должны цвести в разное время, каждая – в свой сезон. Как такое возможно?

Акира подошёл к дереву и провёл длинными, изящными пальцами по нежным лепесткам. Цветок от прикосновения дрогнул и раскрылся, обнажив сердцевину.

– Они цветут круглый год. Все – на пике своего совершенства, в буйстве жизни и красок. Всегда. В моём саду найдётся место каждому цветку, – губ его коснулась ласковая улыбка, – а в моём доме – любому гостю.

Когда они вернулись в замок, Акира вежливо попрощался и удалился в сторону своих покоев. Больше он не пытался поцеловать Мико или прикоснуться к ней, за что она была ему благодарна – хотелось всё хорошенько обдумать. Пока же её мысли больше напоминали странную разноцветную кашу. Мико нервно вертела в руках маску тэнгу и, не замечая дороги, плелась по коридору вслед за домовым духом, надеясь, что тот всё же ведёт её в спальню.

Путь пролегал через энгаву, что вела в небольшой внутренний дворик с садом камней. Где-то в его глубине журчала вода, и бамбуковое коромысло – содзу, – наполняясь водой, размеренно стучало по камню.

На энгаве полусидел Райдэн, и казалось, что он вот-вот повалится на спину. Мико видела только его профиль, но и этого хватало, чтобы понять, что выглядит ёкай не очень: глаза прикрыты, грудь тяжело поднимается и опускается, и вся его поза казалась неустойчивой и шаткой. Услышав шаги, Райдэн вздрогнул и тут же выпрямился, но от Мико не укрылось то, как он поморщился, будто каждое движение причиняло ему боль.

«Что это с ним?» – подумала она, замедляя шаг.

Райдэн оглянулся и встретился взглядом с Мико, на губах его тут же заиграла уже привычная ухмылка.

– Наворковались? – язвительно поинтересовался он. – Наш Акира уже успел тебя очаровать?

Мико тут же пожалела, что позволила себе – пусть и на короткий миг – поволноваться за него.

– Можешь не отвечать. По глазам вижу и по измятому кимоно, – тэнгу смерил Мико насмешливым взглядом.

– Свинья! – огрызнулась Мико, чувствуя, как краснеет от стыда, а руки сами собой принялись разглаживать ткань.

Райдэн зацокал языком:

– Просила не называть тебя свинкой, а сама не лучше. А я, заметь, послушался. Так что буду благодарен, если и ты свой острый язычок сумеешь малость обтесать.

– Вот ещё! За то, что пытался меня сожрать, буду называть тебя свиньёй до конца твоих дней! – Мико уже поняла, что пока она под защитой Акиры, Райдэн её не тронет, а потому и смелости у неё прибавилось. Она не знала и не понимала, в каких они отношениях, но Райдэн если и не служил Акире, то всё равно явно его побаивался.

– Да не пытался я тебя сожрать, – поморщился Райдэн.

– Да? А что это было? Я до сих пор чувствую твой мерзкий язык на своём лице, – зло выпалила Мико, но тут же похолодела от догадки и отступила на шаг. – Или хочешь сказать, что задумал что-то ещё более ужасное?

– Боги Истока, чем набита твоя голова? – скривился ёкай. – За этими извращениями обращайся к Акире. И вообще, иди спать.

Мико покраснела ещё гуще, но не отступила.