И звёзды освещали путь - Александр Юрьевич Махов Страница 17

— Если я всё отдам, с чем тогда сам останусь? У меня жена, квартира. Их нужно содержать.

— Слушай сюда Львович, слушай внимательно. Ты всё равно отдашь мне всё, что имеешь, хочешь этого или нет. Разница в том, каким способом я от тебя всё получу. Зачем же прибегать к радикальным методам дознания, и мучиться, ради денег и золота. От них на земле все беды. Я оставлю твоей жене квартиру и тебя живого в придачу. Остальное конфискую, заметь, это очень любезно с моей стороны.

Львович обречённо кивнул головой и стал рассказывать, где и что у него спрятано. Никакой фантазии у людей нет. Ну, что это за тайники, смывной бачёк в туалете, банки с крупами, на кухне, бриллианты, в пельменях, в морозилке. А если по забывчивости, жена сварит такие пельмени, и съедят их, вот прикол будет. Потом бриллиантами срать начнут, а это уже перебор. Был ещё тайник под крышкой стола, в кабинете. В гараже, рядом с домом, находилась машина, светло кофейного цвета Кадиллак Девиль, 1968 года выпуска. Ничего так машинка, особенно вызывающе, смотрелась решётка машины, с установленными вертикально, друг над другом фарами. Для коллекции решил её тоже прибрать, вместе с гаражом, убрав всё в подпространственный карман. Гараж металлический, в любом месте можно его поставить. Да хоть на Луне, а что прикольно. Рассказал Львович и о человеке, услугами которого, периодически пользовался. Это оказался начальник одного из паспортных столов, в звании капитана милиции или капитанши? Да какая мне разница. Узнав всё, что требовалось, перенёс Львовича обратно в его квартиру и уложил рядом с женой на кровать. Я слово держу, обещал оставить в живых, выполнил. А то, что теперь Львович останется парализованным, говорить не стал. Пусть теперь жена за ним ухаживает. Если его любит, тогда не бросит. Понаблюдаю я за их семейной жизнью, а через полгодика, можно будет бедолагу и вылечить. Кто нибудь скажет, что это очень жестоко, но не я эти правила поведения устанавливал, когда хапуги, готовы по головам других идти к своей цели. Придётся теперь проблему с паспортами, разруливать самому. Для начала, предстоит познакомиться, с Натальей Эдуардовной Манукян. Именно с её помощью, вёл свои тёмные дела, Львович. Странная всё-таки у него фамилия. Паспортный стол, где главенствовала Манукян, находился в районе ВДНХ. Вот туда, на своей семёрке, и поехал я через день, после всех случившихся событий. Пришёл, в соответствии с графиком посещений, по личным вопросам. К моему удивлению, пришлось сорок минут просидеть в очереди. Интересно, это мне так не повезло, или Манукян пользуется спросом? Собственно, какая мне разница. Главное, паспорта, а остальное вторично. Пока ждал своей очереди, от нечего делать разглядывал обстановку в коридоре. Стены, наверное, со времён союза, годов семидесятых, не видели ремонта. Краска, местами облупившаяся и, готовая в любой момент, отвалиться, вызывала антипатию, ох уж этот убогий тёмно зелёный цвет. Потолок, выглядел не лучше, побелка со временем, потемнела. Старые светильники дневного света, дополняли эти убогие декорации. Особенно раздражал гудением, дроссель одной из ламп. Перестройка, во всей красе. Вот и моя очередь подошла, вперёд к новым свершениям. Манукян, выглядела для своих лет, вполне презентабельно. И по внешнему виду, ни как не походила, на человека, собирающегося через полгода на пенсию. Если Львович мне не соврал. Одета она была в брючный костюм, светло коричневого цвета явно не нашего ширпотреба. Руки холёные, накладных ногтей только не хватало и колец, на каждый палец. Чёрные волосы и пронзительный взгляд, вызывали ощущения недоступности. Во всяком случае, для простых смертных.

— Здравствуйте Наталья Эдуардовна, я к вам по очень важному делу.

— Здравствуйте молодой человек. У нас здесь все дела важные. Просто так никто не приходит, а иногда так хочется почувствовать себя, слабой женщиной, нуждающейся в крепком мужском плече, — опомнившись, что сболтнула лишнего, перешла на официальный тон. — И так, я вас слушаю.

— Ева, и что это сейчас было? Твоя работа?

— Максим, я только помогла её, озвучить мысли вслух. Сидит вся расфуфыренная, а мысли только о мужиках с деньгами.

— Молодец Ева, ты с каждым днём очеловечиваешься и принимаешь верные решения.

— Максим, я стараюсь для твоего блага. Не забыл ещё, что я твой помощник и охранник, в одном лице.

— Забудешь разве с тобой, такой супер приз отхватил.

— Молодой человек, вы часом не уснули? — прервала наш с Евой диалог, Манукян.

— Наталья Эдуардовна извините, задумался.

— Вам другого места не нашлось, для раздумий?

— Наталья Эдуардовна, вам просил передать привет, Львович.

— Львович? Что-то не припомню такого, а как его фамилия?

— Ну как же так, Наталья Эдуардовна. Пять дней назад, он передал вам три тысячи долларов, за незаконную прописку одного человека, в трёхкомнатной квартире в районе филей. Два месяца назад, вы оформили, с его подачи, паспорт, за двадцать тысяч. Дальше продолжать?

— Вы кто молодой человек, вы из «органов»?

— Наталья Эдуардовна, я как раз, наоборот, из нуждающихся. Меня действительно направил к вам Львович, сам он теперь иметь с вами дела, по причине болезни, не в состоянии.

— Не в состоянии? Что значит не в состоянии?

— Наталья Эдуардовна, Львовича парализовало два дня назад. Теперь он не дееспособен.

— Даже так? Вот ведь каков фрукт, и тут смог меня обмануть. Меня, слабую женщину. И кто мне теперь вернёт, долг? Может вы? Вы теперь его представитель?

— Наталья Эдуардовна, скажем так, до некоторого момента, Львович, должен был представлять мои интересы. Теперь же, всё приходится делать самому.

— Тогда молодой человек, расплатитесь, так сказать по счетам, а потом уже поговорим о вашем деле.

— И сколько вам Львович задолжал?

— Двенадцать тысяч долларов.

— Максим, она врёт, Львович ей должен три тысячи.

— Наталья Эдуардовна, вы себе хотя бы не врите, Львович вам должен был отдать три тысячи. Где вы двенадцать насчитали, позвольте узнать? — Манукян даже не смутилась. Как будто речь шла о трёх тысячах рублей.

— Это неустойка за мои хлопоты.

— Не слишком большая неустойка? В прочем я даю вам, пять тысяч и переходим к главной цели моего визита.

— И что у