Джайн Зар. Буря Тишины - Гэв Торп Страница 19

Она ждала, что он усмехнется или триумфально позлорадствует. С того момента как она сошла со стыковочного мостика, Дочь Кхаина поумерила гордость, приготовившись к колкостям Асдрубаэля.

Ничего подобного не случилось. Он отодвинул вуаль, выставив напоказ ястребиные черты своего лица и темные глаза, не отрывая взгляда от Джайн Зар. Эльдары, сидевшие на ступеньках, начали шепотом восхвалять его красоту и называть себя поистине везучими, ибо они удостоились чести узреть его истинный лик. Нахмурив брови, владыка посмотрел на придворных.

— На моих ступеньках скопился мусор, — сказал он инкубам. — Избавьтесь от него.

Протестующие крики и вопли утонули в шипении и треске глеф наемников, разрезающих незадачливых бедняг. Полусильфы и звездочуды бросились врассыпную в сторону толпы, отчего зазвенели и загрохотали их серебряные цепи. Рабы с обвитыми вокруг шей карающими воротниками вывалились из скоплений вельмож, вытолкнутые своими хозяевами. Плененные люди и эльдары с ужасом взглянули на Векта, а затем принялись очищать скользкие ступени от кровавых останков. Под угрозой агонизатора и плетей они подобрали головы и конечности и слизали свежую и запекшуюся кровь с помоста.

Все это время Вект пристально взирал на Джайн Зар.

— Как же я ненавижу, когда меня прерывают. — Он улыбнулся, и его лицо засияло теплым змеиным очарованием. — Прошу простить меня, мне следует держать себя в руках, когда я нахожусь в приличном обществе.

— Ты лжец, трус и беспощадный убийца. Меня ни капли не испугало это представление. — Лорд-феникс обратным хватом взяла Клинок Разрушения и вонзила его в кристаллический пол. Она скрестила руки, выказывая презрение к воинам владыки.

— Не трус! — рявкнул Вект. Он махнул ладонью, будто пытаясь прихлопнуть чрезвычайно настойчивую и надоедливую осу. — Все остальное — правда. Тысячу раз правда, и я горжусь этим. Но не трус. Трус склонился бы под плетью и смирился бы с судьбой отброса. Честолюбца же нельзя назвать трусом, ибо он рискует всем ради достижения собственных целей.

— Тогда сразись со мной, раз уж ты так храбр.

— Джайн Зар, не говори глупостей. — Он откинулся назад, словно его физически сразила подобная идея. Лицо Векта исказилось в гримасе притворного ужаса, а затем страх сменился снисходительностью. — Я не для того уничтожал своих врагов, разорял знатные дома, полностью разрушил Шаа-дом и вознесся до владыки всей Комморры, чтобы марать руки в личной схватке.

Буря Тишины понимала, что не было смысла и далее скрывать причину своего появления. Вект слыл черствейшим правителем и лучшим манипулятором среди всех когда-либо живших эльдаров, поэтому он мог плести одни из самых запутанных интриг. И, однако же, он славился всепоглощающей гордыней, которая была настолько непомерна, что его абсолютно не заботило мнение остальных. Векту не нужно было ни искать чьего-либо расположения, ни обременять себя оценочными суждениями других эльдаров. Его слово было закон, а власть — нерушимой. Лорду-фениксу не удастся склонить его к сделке или запугать. После недоразумения с Найдазааром Джайн Зар было очень неуютно предлагать что-либо в обмен, и теперь ее единственным козырем оставалось се нахождение во дворце.

— Я пришла за драконом Маэнсит Дракар Алькхаск. Она еще жива?

Вект почесал позолоченным ногтем висок и нахмурился. Кланяясь без устали, один из придворных нервно поднялся по ступеням и шепнул что-то владыке на ухо. Вект кивнул, и эльдар быстро удалился с облегчением на лице.

— Дракон Маэнсит? Зачем она тебе?

Лгать было бесполезно. Джайн Зар подозревала, что Векту не было никакого дела до ее ответа, ибо в который раз он просто хотел показать свою властность. Если лорд-феникс станет препираться, ее может ждать отказ.

— Мне нужно добраться до Ультве, однако искусственный мир спрятан во внешних рубежах Ока Ужаса. Маэнсит знаком маршрут, которым я могла бы воспользоваться, потому мне нужна ее помощь.

— Лорд-феникс путешествует к Ультве. Любопытное предприятие, должен признать. Как это связано со мной?

— Сам Азуриан отправил меня на священное задание. — Джайн Зар понимала, что Векту не было дела до старых богов, однако он мог пойти на уступки, если ей удастся умаслить его. Скорее всего, интриган уже принял окончательное решение. — Я видела, как из черного пламени родилась катастрофа. Ультве развяжет ужасную войну против другого искусственного мира. Их столкновение в клочья разорвет часть Паутины, и Великий Враг устремит свою руку за пределы бреши и погубит многих из нашего народа.

— Это вторжение как-то угрожает Комморре?

— Грядущий катаклизм станет вторым после Грехопадения величайшим бедствием для всех наших сородичей. В разобщении нас поглотит огонь войны. Рана Дандра так и не наступит, и все мы будем обречены.

— Значит, угрожает. В долгосрочной перспективе.

— Вект, каждого ждет кончина. Однажды даже ты изойдешь из смертного мира. Проклятие, что поглотило наш народ… голод Той-что-жаждет неутолим, сколько бы душ ты ей ни скармливал.

— И что же, Джайн Зар, мне теперь нужно спрятаться в одном из твоих магических камней? Пожизненно и посмертно связать себя оковами и стать послушным рабом, как и учил нас Азурмен? — Вект наклонился вперед и что-то промолвил одному из своих доверенных. Эльдар растворился в утихомирившейся толпе, которая внимала тираде своего владыки с нарочитым безразличием или притворным восхищением. — Таков грандиозный план по спасению нашего великого народа? Вечно прятаться? Накрыть Ту-что-жаждет одеялом из наших смертей? Каждый цикл я смотрю в глаза той, кого мы сотворили. Я ощущаю, как она терзает меня, сладкоречиво уговаривает подчиниться, обещает величие. Я смотрю ей в лицо, принимаю всю правду о ее сущности и борюсь. Хищник ли я, задабривающий добычей зверя, что гонится за мной? Безусловно. Еще и падальщик. Я буду бросать в ее пасть любой попавшийся кусок, лишь бы она была занята еще на несколько мгновений. Я ценю каждый миг, но не думай, что мне страшна смерть. Я добился в жизни большего, чем кто-либо из наших сородичей. И кто ты такая, чтобы судить меня? Чью душу ты испила, чтобы возродить этот панцирь, который ты зовешь телом? Из чьего праха ты восстала на этот раз? Ты — ничто, призрак, запертый в доспехах. Если бы Азурмен пообещал тебе все это, ты бы не последовала за ним. Ты бы сбежала в Паутину вместе с темной родней, чтобы прожить такую жизнь, какую сумела бы вырвать из цепких рук Галактики.

Лицо Векта искривилось от злобы. Он казался все более возбужденным, его голос гремел, однако Буря Тишины чувствовала, что гнев Асдрубаэля был порожден отнюдь не ее присутствием.

— Ты не бессмертна! Ты мертва! Ты мыслишь, двигаешься, сражаешься… Но в тебе ничего нет. Марионетка воспоминаний Кхаина, нити которой