Wind of Change - Дмитрий Георгиевич Дарк Страница 2

– Доброго пути тебе уважаемый! – услышал возница и чуть не подпрыгнул от неожиданности, рука привычно метнулась к голенищу, но остановилась, когда увидел, что у края дороги стоит юная дева.

Дева сия лет пятнадцати волосами рыжа, глаза, что изумруды одета в охотничью куртку поверх рубахи, порты и сапоги мягкой кожи, а из-за плеча выглядывала рукоять меча.

– Благодарствую! – смешанно ответил возница, натягивая поводья.

– Куда путь держишь? – пропел мягкий приветливый голосок.

– Да в ближний город, а тебе что за дело? – спросил мужик, рука снова опустилась на голенище.

– Да понимаешь уважаемый, – вкрадчиво начала дева. – Решила я поискать себе доли славной. Покинула батюшку с матушкой и в путь отправилась.

– Хм… – полупрезрительно скривился путник.

– Ты бы помог мне до города добраться да бумагу оформить, а я бы в долгу не осталась… – сказала воительница и одарила такой обвораживающие-соблазнительной улыбкой, что кровь весенним горным потоком хлынула вверх и вниз.

– Да-а от-тчего же не помочь, – еле выдавил из себя возница. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтоб прийти в себя. – Садись, довезу!

– Вот спасибо! – сказала дева и легко взлетела в повозку и устроилась на мешках с мукой.

– А ну шевелись каторжная! – крикнул мужик и щелкнул вожжами.

Они покатились по широким и глубоким колеям оставленными сотнями таких же повозок. Лошадка месила грязь среди роскошного тропического леса. Бамбук, лианы, попугаи, обезьяны и высокое голубое небо узкой полоской среди пышной зелени.

Мужчина в бежевой пижаме повернулся во сне и проснулся.

– Дорогая!? – сказал он, пошарив по кровати, но под рукой только одеяло тогда он сел и огляделся.

Комната пуста и лишь лист бумаги покоится на подушке. Человек почитал:

Извини дорогой, но у Вечернего Рассвета и без нас дел много. Она не нанималась к нам в няньки. Я не стала тебя будить, надеюсь, ты все поймешь, я обернусь в одно мгновение. Не скучай!

Люблю, целую Алиса.

– Дьявол! – прорычал муж, махнул рукой, и листок истлел в мгновение ока, его прах сдуло с подушки. – Обдула!

– Да господин, – прошелестел голос. Рядом с человеком возник призрак ростом под два метра, грудь, что притвор, руки, что бревна тугими жгутами мускулов перевиты, голова с косицей вроде чуба и хвост им соразмерны весь цвета молока.

– Давно она ушла? – бросил мужчина резко.

– С рассветом господин, – спокойно и с легким поклоном ответил, Обдула.

– Как дети?

– Спят господин. За ними присматривают феи, – так же ответил призрак.

– Завтрак и почту! – бросил человек и, не обращая более внимания на призрак, направился к двери.

Обдула ещё раз поклонился и исчез.

Возница, которого звали Ахмед, оказался младшим братом главного городского пекаря. Он как раз вез ему муку и согласился похлопотать перед братом за Ксению, так представилась ему попутчица.

Пекарь, зовущийся Мустафа, долго сомневался и говорил, что ещё один человек ему не нужен, но, в конце концов, сдался и дева получила кров, стол и занятие.

– Ты хорошо работаешь Ксения, – сказал Мустафа тучный покрытый бронзовым загаром человек средних лет с головой как бильярдный шар и бусинками черных глаз одетый только в светло-серые шаровары, подпоясанные изумрудным кушаком, когда они обедали. – Сегодня я подал заявку на твои бумаги, так что скоро у тебя будут документы.

– Благодарю тебя милостивый Мустафа, – сказала девушка и поклонилась.

Они как всегда сидят в просторной и светлой из-за больших окон комнате в форме перевернутой миски. На полу лежат ковры, и все сидят на них и на них же стоят бронзовые покрытые чеканным рисунком блюда, подносы и чашки с рисом, лепешками, фруктами, соусами, пряностями и подливками. Дополняют композицию фарфоровые чайник и чашки с зеленым чаем.

Кабинет выполнен в мрачном готическом стиле. Узкие стрельчатые окна-бойницы под потолком, закрытые витражами с изображениями поединков волшебников, горгулий, грифонов, демонов, эльфов, вампиров и тому подобное. Окна идут частоколом, но почти не дают света, а витражи создают ощущение присутствия ещё кого-то. Они перемежаются костями комнаты массивными колоннами, выпирающими из каменной кладки стены как ребра, которые возносятся от пола и, постепенно загибаясь, сходятся в одну точку на потолке. Между этих ребер постоянно клубится тьма лишь слегка разгоняемая светом из окон и свечами, что стоят на массивном дубовом столе, расположенном в дальнем от деревянной обитой черной бронзой двери конце комнаты.

Стол темный старинный ручной работы, покрытый причудливой резьбой изображающей хищные растения, причудливых тварей с большими когтями и зубами все они сплелись в причудливом танце-противоборстве. На нем стопка пергамента и массивная обсидиановая чернильница в виде головы дракона, в рот которому вставлено длинное пронзительно белое перо. Стол стоит на мозаике темного паркета, которую если долго и пристально разглядывать то можно увидеть, как она движется, танцует вокруг тебя. Человек сидит на не менее внушительном деревянном резном кресле с массивными подлокотниками в виде костистых лап покоящихся на человеческих черепах и высокой спинкой, чьи три шпиля возвышаются высоко над головой сидящего.

– Геневра! Как наши дела? – бросил в пустоту мужчина с пепельными волосами, не отрываясь от просмотра бумаг. Он одет в просторный атласный камзол, брюки свободного покроя и сапоги мягкой кожи цвета вороньего крыла. Под камзолом белоснежная накрахмаленная рубашка.

– Все хорошо мастер, – пропел мелодичный женский голос, но его обладательница не появилась.

– А как там? – продолжил расспросы мужчина, одновременно ставя подпись на древнем свитке папируса.

– С леди Алисой все в порядке, но… – замялась собеседница.

– Что! Взялась так говори! – вспылил он.

– Возможно несколько бывших ваших воителей тоже там, – смущенно-вкрадчиво-извиняющесь произнесла Геневра.

– И что? – сухо вопрошал муж.

– Это храмовники, – упавшим голосом произнесла она.

– Дьявол! – выплюнул сквозь зубы мужчина, смяв в кулаке перо, которое тут же распалось прахом, а в чернильнице появилось новое точно такое же длинное и белоснежное словно только что упавшее из крыла ангела. – Что мы имеем?!

– Они могут передать местным технологию или искусство, так как они имели доступ в наш информарий, – быстро ответила Геневра.

– Каковы данные разведки на месте? – продолжил он. Тьма заклубилась жирными космами, пламя свечей заколебалось, солнечный свет померк.

– Мы не имеем большой сети в том регионе, – оправдывалась собеседница. Голос у неё как у школьницы, что не выучила урок и теперь держит ответ перед суровым учителем. – Но, как известно храмовников там разбили.

– Это ещё ничего не значит! Труби атаку, спускайте с цепи псов войны! – сказал он вскочив.

– Мастер!?! – удивленно вскрикнула Геневра.

– ТЬМА И БЕЗДНА!!! – вскрикнул человек, вспомнив,