Нефритовый тигр - Александра Сутямова Страница 2

до аудитории, по-прежнему уставшая, она сразу же приметила пустое местечко на последнем ряду. Там студентка была бы не видна ненавистному преподавателю и могла бы спокойно дочитать недавно купленный томик, из которого виднелось достаточно много закладок. Новая книга с историческими фактами была куда полезнее, нежели скучная лекция по ненужному предмету. Сона пригрелась, и ей стало уютно.

Чуть позже справа от неё появились две приятельницы.

– Опять читаешь? – обратилась одна из них к Соне, абсолютно игнорирующей лекцию.

– А что ей делать?! – ответила за ту соседка. – Меньше спорить надо, так, может, хоть тройка была бы.

– Ему как ударит в голову, – понизив голос, подхватила первая. – Учиться молчать тебе надо, Сон, когда нужно.

– В то время я полагала, что с адекватным человеком разговариваю, – желая отомстить обидчику хотя бы словесно, ухмыльнулась Сона и отметила в книге очередной важный абзац.

– Да мы все готовы к пересдаче, – заговорщически прошептала вторая. – Даже декан знает, что к чему.

Сона коротко взглянула на распыляющегося в собственном тщеславии преподавателя и вернулась к тексту. Так прошла пара.

Началась следующая, а соседки так и не вернулись из столовой. Теперь весь ряд принадлежал только ей.

За окном посерело, заморосил дождь. Монотонный голос постепенно убаюкивал присутствующих в аудитории, и утомленные глаза вновь отказывались подчиняться, вынуждая отложить книгу, подмять под голову ветровку и провалиться в сладкую пустоту.

– Пожалуйста, не бойся, – из тумана, где-то совсем рядом, прозвучал мелодичный юношеский голос. – Та благородная женщина ищет человека, что поможет её сыну. – Густой туман рассеялся, и девушка смогла увидеть красивого белокурого юношу в ослепительно белой одежде, источающей приятный запах благовоний.

«Так выглядят ангелы?» – промелькнуло в голове Соны.

– Ты не могла понять просьб потому, что их язык не родной для тебя, – с этими словами юноша возложил одну руку ей на голову, а другую приложил к устам. – Отныне ты сможешь говорить и понимать сказанное и написанное. Это мой дар тебе.

Появился узнаваемый силуэт. Теперь она не плакала, а лишь печально улыбалась. Дама подошла ближе и, смотря настороженной Соне прямо в глаза, произнесла:

– Помоги ему. Спаси моего сына!

От этих слов у Соны перехватило дыхание: ей нужно кого-то спасать?

– Будучи матерью, я исполняла всё, дабы уберечь каждое своё дитя. Но мой Ху Цзы остался совсем один. Слишком рано! Прошу тебя, если то в твоих силах! – она не сводила глаз с лица потенциальной спасительницы, ища в нём согласие.

После глубокого выдоха к ошеломлённой Соне вернулась возможность говорить:

– Да, конечно, что я должна сделать? – в сухом голосе заметно звучала растерянность.

– Благодарю тебя от имени моих предков и потомков! – знатная женщина с благородной осанкой начала кланяться.

– Зачем? Не надо! – Сона старалась поднять просящую мать. – Просто скажите, что с ним, – выражение её лица стало серьёзным и даже слегка раздражённым, ведь она не могла получить прямого ответа.

– Я объясню тебе всё там, – светлый юноша притянул девушку к себе, нежно обняв, и в следующее мгновение она ощутила, словно вся атмосфера рухнула на неё разом, ноги ослабли, но ангел вовремя подхватил беднягу: – Прости, это слишком тяжело для тебя, – он куда-то нёс её на руках, мягких и тёплых, как у родителей.

Сону одолела ноющая, сковавшая тело боль. Глаза не открывались, в ушах стоял звон, но, несмотря на это, она продолжала слышать:

– Здесь мне дали много имён. Первое – Кохас, что значит «Белый бог». Люди считают нас всемогущими богами, но это не так, – его скромности сложно было поверить, ведь для юноши ноша казалась не тяжелее пуха. – Та женщина служила мне всю свою жизнь. Когда-то прежде я уже видел столь искреннюю любовь к себе и потому не мог не услышать её последней молитвы. И всё же ни я, ни она не в силах находиться здесь постоянно, но для человека преград меньше. Долгое время мать тянулась к тебе, и теперь, когда две души соединились, задуманное стало возможным.

Девушка почувствовала, как Кохас усадил её на что-то жёсткое и, насколько позволил свинец, наливший веки, приоткрыла глаза. В размытом свете луны она смогла разглядеть, что сидит на крыльце ветхой хижины, а напротив стоит всё та же прекрасная фигура божества:

– Это больше не то место, к которому ты привыкла. Твой путь начнется отсюда. Помни, ты здесь потому, что я верю в тебя, и за твою помощь я обещаю тебе счастливую судьбу. Просто прими её.

Не в состоянии сидеть дольше, Сона с глухим стуком завалилась на стену. Сквозь помутившееся сознание ей удалось уловить последнее:

– Сейчас я тоже очень слаб, поэтому не смогу тебя излечить. Предки здешнего лекаря передали ему некоторые мои знания. Он поможет тебе. Более пока что я сделать не могу. – Из хижины послышалась возня: кто-то поспешно старался зажечь свет. – Думаю, у тебя ещё много вопросов. Я отвечу на них, когда мы встретимся там же. Но тогда, быть может, они уже не станут тебя так волновать. До того момента мы больше не увидимся. Ху Цзы скоро будет здесь, помни о нём.

Юноша исчез. Дверь хижины заскрипела.

Глава 2

Бегство

Следующие несколько дней девушка ненадолго приходила в себя и вновь впадала в горячку. Всё это время лекарь ни на минуту не покидал пациентку, а его жена приносила новые отвары, приготовленные по рецепту мужа, и ухаживала за больной.

Наконец разум прояснился, и Сона смогла увидеть своих доброжелателей. Это были старички-азиаты с заметно измождённой долгим палящим солнцем кожей. Их одежда походила на лохмотья, однако сами они производили впечатление опрятных людей. Коренастый старичок с щетиной и глубокими морщинами на лбу трепетно заворачивал акупунктурные иглы в лоскут. Заметив, что больная пришла в себя, старушка с пепельным пучком на голове радостно воскликнула:

– Смотри, смотри! – она указала пальцем на очнувшуюся Сону.

– Вы проснулись?! – старик измерил пульс и осмотрел страдалицу, после чего облегчённо выдохнул: – Теперь позади. Не знаю, по какой беде, но вы были слабы и потому спали несколько дней.

Сона огляделась. Было светло. Все трое находились в маленькой комнатке крестьянской хижины, построенной из плетённого бамбука. Посередине, верхом на цза-отай[1], выпускал пар котёл – в нём что-то готовили. Кроме очага, на земляном полу стояли старый сундук и массивный бревенчатый столик с посудой; вокруг последнего расположились дряхлые подушки. Окна крохотные, без стёкол, и, по-видимому, даже об одной шторке не могло быть и речи. Сама больная лежала на твёрдой постели, накрытая потемневшим хлопковым одеялом,