Ничейная магия - Ирина Ростова Страница 2

— В семье. От следопыта следопыту, — отрезал Гронс, не реагируя на попытку вытянуть из себя больше информации.

Тор, тем временем, двигаясь в круге блеклого света, рожденного магическим светильником, осторожно продвигался вперед, и чем дальше он шел, тем сомнительней ему становилось: каменная кладка коридора изменилась, сменяясь сначала более грубо обтесанными глыбами, а потом просто вырубленным в толще камня проходом. Ничего странного в этом, в целом, не было: эльфийская гробница, в которую они так отважно полезли в поисках сокровищ и магических предметов, сохранивших толики силы, была в предгорьях небольшого хребта, опоясывающего крайне неприятные топи, и, в целом, могла и уходить под него, но … хотелось бы быстрее набить карманы и вернуться, а не ползать Эйн знает сколько по муравьиным ходам внутри горы.

— Ищут вход, — резюмировал Гронс некоторое время спустя, прислушавшись назад. — Следы стоянки нас выдали.

— Сколько их?

— Около десяти, — подумав, сказал следопыт.

— Разбойники, — вздохнул Виль.

— Вряд ли.

— Почему это?

— Там есть люди в тяжелых доспехах.

— Чем тяжелее шкаф — тем громче падает, — резюмировал Тор.

— Сказал Торрен по своему опыту падений, — прокомментировал Виль, явно пытаясь скрыть нервозность. Коридор их вел все дальше вглубь каменной толщи, постепенно спускаясь вниз, и потолок становился чуточку ниже с каждым шагом.

Тор притормозил в нескольких метрах от арки, за которой была непроглядная тьма.

— Глядь, что-то не нравится, — проворчал он, опуская меч. Гронс скользнул мимо него, и на мгновение в свете магического светильника все его морщины и шрамы, глубоко рассекающие лицо, сделали его похожим на ходячий труп. Следопыт внимательно осмотрел пол, потом стены, и, достав кинжал, просунул его между двух не идеально прилегающим плит. Внутри щелкнуло.

— Хорошая интуиция, — похвалил он своего спутника.

— Да какая тут, глядь, интуиция, — сплюнул в сторону Торрен. — Впереди вход, вон, стало быть, самое место поставить ловушку для обрадовавшихся.

— Голова! — с деланным восхищением отозвался Виль. — А теперь давайте уже входить. Там сзади ничего не слышно?

— Далеко, — коротко сказал Гронс, обнажил свои кинжалы и двинулся вперед первым, вопреки обычной логике. Торрен, ругнувшись едва ли вполголоса, шагнул следом, и Виль, высоко поднимая магический светильник, двинулся за ними.

Комната в самом деле оказалась гробницей, как на то и намекали знаки при входе: посередине небольшого помещения с двумя выходами был расположен саркофаг с барельефом дерева на крышке, вот только предполагаемым покойником внутри узорчатого гроба дело не ограничивалось: в этой камере встретило свою смерть, как минимум, еще двое: парочка улыбчивых черепов скалилась от боковой стены, словно встретив смерть в обнимку, сидя как раз там. Тор крякнул было свое любимое “глядь”, но в лицо ему метнулась размазанная человеческая фигура с распяленным в безмолвном крике ртом, и Тор, хоть и сталкивался с таким уже в этом Эйном забытом месте, все равно испуганно ухнул и отмахнулся мечом, чикая богатырской дугой по саркофагу. Сталь высекла искры о камень, морок увернулся от меча и рванул вперед, проходя сквозь тело Тора ощущением холодной мертвой воды из черного омута. Парень задрожал и выронил меч, тот с громким звяканьем, отдавшемся по всей длине пройденного коридора, упал на каменный пол. Виль выстрелил в выходящую из Тора смутную тень, арбалетный болт прошел куда-то мимо, а Гронс, единственный, кто сохранил присутствие духа, выхватил у Виля магический светильник и пошел с ним на морока, размахивая и выкрикивая что-то невразумительное. Торрен стал крениться, грозясь упасть, и Виль метнулся к нему, подхватывая поперек тела. Тор был холоднее и инертней камня.

— Дым и пепел, — выругался Виль. Торрен был ощутимо крупнее и мощней его, и единственное, на что хватило его сил — не позволить приятелю грохнуться на пол, как недавно не к добру помянутый шкаф. — Тор, Тор, очнись!

Морок отступал: корчился под лучами света, ускользая от уверенного наступления Гронса, который шел на него так уверенно и ловко, словно сто раз сталкивался с подобными реликтами темных и беззаконных магических времен.

— Как он? — спросил следопыт, когда морок увильнул куда-то в коридор, по которому они пришли, торопливо истаивая на ходу.

— Холодный, тяжелый, — пожаловался Виль, щупая сердцебиение.

— Не вовремя, — достаточно равнодушно сказал Гронс, опускаясь на колени рядом с неподвижным Торреном и ставя светильник на пол. Деловито осмотрев пострадавшего спутника, он достал один из своих кинжалов, и Виль нервно перехватил его за запястье.

— Эй! Надеюсь, ты не?..

— Я — не — Гронс легко высвободил свою руку. — Его коснулась ЛЛоединн, и нужен огонь, чтобы до него дотронулась Мистра, тоже. Тут кресало.

— Что за языческие ритуалы? — возмутился было Виль.

— Там, — Гронс кивнул на темноту тоннеля. — Уже люди. Ищи какую вы там хотели добычу, пока еще есть немного времени. А я займусь тут.

— Ладно, — Виль с подозрением на него посмотрел, но поднялся на ноги и пошел к саркофагу, оглядываясь на предмет других возможных источников добра. Потроша вещи покойной парочки и колупаясь в недрах приоткрытого саркофага, он то и дело оглядывался на Гронса, и даже толком не смотрел, что сметает в мешок. Там были брошки, кольца, ожерелья, какая-то старая карта, какая-то книга, золотой кубок, пара церемониальных кинжалов, вполне обычный, ничем не примечательный меч в истлевших ножнах, диадема или корона… Обычный результат чеса по некрополю, а уж что из этого наделено магической силой — только предстояло узнать. Гронс же тем временем высек с помощью кресала в рукоятке кинжала огонь, использовав для растопки ближайший удобный материал — кусок высохшей ткани с тел неудачливой парочки, и поднес огонь к лицу Тора, что-то монотонно бубня. Вот в язычестве и ереси Виль до сих пор Гронса не подозревал, но это мало меняло, на самом деле. Не так легко найти надежного спутника и проводника для таких, как у них с Тором, странных затей, а уж если он есть, то приходится ему в некоторых вещах потакать. Своеобразные религиозные представления были в этой ситуации, пожалуй, меньшей из бед.

Особенно потому, что они, кажется, помогали: в магическом свете и отблесках теплого огня лицо Тора стало живее, розовее, и он долго, внятно, ровно и глубоко вдохнул. Помогли бы точно так же молитвы Эйну? Увы, Виль подходящих не знал, будучи не совсем прилежным верующим.

— Тор? — позвал он, затягивая мешок и подходя к другу. Он наклонился над ним, глядя сверху вниз со вполне оправданной тревогой.

— Что это, глядь, было? — выругался Торрен после долгой паузы. Гронс удовлетворенно