Ненасыть - Ирина Сон Страница 2

и прочими принадлежностями для рисования. Серый задерживает на них взгляд, но мотает головой и, вернувшись к книгам, выбирает тоненький учебник по географии и дорожные карты. Пользы в художественной литературе он не видит – только вред. Рисование же в их времена и вовсе может убить. Мама вздыхает, откладывает творчество какого-то Александра Беляева и, проходя мимо хозяйственного отдела, берет новый складной нож.

– Заглянем в аптеку, – говорит она.

Серый согласно кивает.

Лекарства и шприцы – то немногое, что сохраняется почти так же хорошо, как обувь и фарфор. Почему – никто не понимает. По какому принципу вещи разлагаются от хмари, не успели узнать. Знают точно, что герметичные упаковки не спасают.

Пока мама собирает препараты в сумку, Серый безразлично рассматривает копилку на столике фармацевта. Копилка в виде рыжего, очень похожего на настоящего, кота. Кот Серого давно исчез, как отец и Вадик. Серому тоже хочется. Он устал кочевать от города к городу, от склада до супермаркета в поисках нормальной еды и спать вполглаза. Останавливает мама. Он не может бросить ее одну. Он – единственное, что у нее осталось.

Мама набивает пузырьками сумку, Серый застегивает молнию. Они идут к группе и видят, что сборы уже заканчиваются. Только Михась сидит и перебирает семена.

– И что мы с ними будем делать? – устало спрашивает мама.

– Марин, ты чего? Конечно, посадим несколько огородов и будем день-деньской бродить между ними, – улыбается Михась и сгребает пакетики в карманы.

Серый фыркает. Он уже проходил это в другой группе и знает, что большая часть урожая погибнет в рыжей хмари. Но мама кивает и улыбается.

– Дело, Сереж, вот что всем нам нужно, – шепчет она, поймав удивленный взгляд, – а не бесцельное шатание в поисках еды и неизвестно чего.

На ее лице мелькает такая тоска, что Серый прикусывает ядовитый ответ. Маме тоже все осточертело.

Они успевают надеть рюкзаки и поменять батарейки в налобных фонарях, когда из вентиляции просачиваются первые рыжие струйки. Они густые, быстрые, больше похожие на дым, чем на туман. Серый кричит, глядя, как опасность сгущается под потолком и опускается им на головы. Мама крепко сжимает его руку. Группа мгновенно бросает все недоделанные дела и собирается в единую цепочку. Последними подходят Михась и Верочка. Он бережно держит ее под локоть, и Верочка, бледная и сосредоточенная, протягивает руку Серому. Прапор быстро считает их, отвешивает подзатыльник Тимуру, который строит рожи Олесе, и ведет их к выходу. Олеся обиженно дует пухлые губы, щурит голубые глаза и нервно заглаживает за уши свои короткие соломенные волосы. Она все равно прячет косметику в свой рюкзак, даже когда Прапор приказывает этого не делать. Серый отстраненно думает, что тоже смеялся бы над ней, вцепившейся в свои коробочки. Вокруг постапокалипсис, а она с палетками бегает. Но Серому грустно покидать насиженное место, поэтому он молчит. Ведь и Олеся уносит коробочки не потому, что ей так нравится косметика, просто в ней говорит желание унести с собой хоть какое-то напоминание об этом почти что доме.

Хмарь налетает очень быстро. На улице она гораздо гуще и уже окутывает город плотной пеленой. В рыжей мгле не видно даже домов через дорогу – лишь прямоугольные очертания, гротескные и изломанные линии. Тимур все хохочет над Олесей, оглядывается на нее и через несколько шагов закономерно спотыкается о бордюр. Михась тут же вздергивает его за руку, не давая упасть.

– Отставить падение! – рявкает Прапор. – Смотреть под ноги и слушать мою команду!

– Не видно ж ни… – огрызается Тимур и тут же получает подзатыльник от Михася.

– Ни? – угрожающе уточняет Прапор. – Что я говорил про матерщину при женщинах и детях?

– Ни зги, Прапор, не видно ни зги! – после секундной заминки заканчивает Тимур, сверкнув глазами, и с неожиданным чувством добавляет: – Как ты меня достал, Михась! Не дергай!

И плаксиво верещит, когда мужская ладонь сильнее сжимается на его запястье.

– Ай! Ой! Отпусти! Сломаешь же!

– Ну, постой, подумай, оглянись, – насмешливо предлагает Михась. – Только ты прости, но мы по хмари пойдем без тебя. Нам эту гадость кормить не хочется. Смотри под ноги.

Тимур мгновенно замолкает и послушно смотрит вниз. Все топчутся на месте, выстраиваются в единую цепочку, хватают друг друга за руки. Прапор впереди, за ним Верочка, Михась, Тимур, Олеся и Серый. Мама замыкающая. Из-за рюкзаков держаться за руки неудобно, но зато так надежнее. Угадать, в какой момент и какая веревка понравится хмари, невозможно. Так Серый и мама потеряли Вадика – его трос просто лопнул, он замешкался, остановился и…

Правила ходьбы по хмари пишутся кровью. Серый почти привык к этому. И к тому, что даже чесать нос приходится уже потом, после выхода на чистое место.

– Куда дальше, Прапор? Мы идем в город? – спрашивает Олеся.

– Нет. По деревням, – отвечает Прапор на ходу. – В городе больше нечего делать. Если что-то из еды все-таки осталось, то за нее скоро начнется драка. Лучше пошариться по погребам. Возможно, там сохранились консервы. Вопросы есть? Вопросов нет.

План призрачный, но имеющий право на жизнь. Никто не возмущается и не спорит. Все послушно идут за Прапором. Он ведет их спокойно и неторопливо. Лучи налобных фонарей окрашивают клубы тумана в оранжевый свет. От движений ржавая хмарь закручивается в вихри, которые переливаются и блестят под электрическим светом. Хочется остановиться и посмотреть. Но каждый из них знает, что если сделать это, если замереть посреди этой взблескивающей золотистыми искрами красоты, то через мгновение сам станешь этой красотой. Хмарь поглотит без остатка, оставив лишь вещи.

Что это такое, откуда оно взялось, почему мгновенно забирает только тех, кто не двигается, и только крупных животных, а продукты и растения постепенно разъедает – никто не знает. По интернету успело разлететься лишь название: «рыжая хмарь». Самая логичная версия гласила, что она – порождение иной планеты, прилетевшее вместе с метеоритом. Одно Серый знает точно – эта дрянь забрала большую часть населения Земли, ею можно спокойно дышать, в ней нельзя спать, замирать и ходить в одиночку.

Где-то вдалеке перекликаются птицы. Через пару часов тихий шорох гравия под ногами разбавляется журчанием воды. Сквозь хмарь проступают очертания моста. Широкий и просторный, он забит автомобилями. Они стоят беспорядочно, большинство тычутся смятыми капотами друг в друга. Их хозяев хмарь поглотила первыми. С тех пор автомобили никому не нужны. Прапор лавирует между ними, не обращая внимания на жадный шепот Михася:

– Бензину бы собрать… Розжиг…

Мама отчетливо хмыкает за спиной Серого и, судя по заминке, толкает открытую дверцу бака. Та громко хлопает в