Душа змея - Екатерина В. Коробова Страница 20

Никола опустил лицо, чувствуя, как полыхают щеки.

– Я ничего не делал.

– Но что-то ведь еще происходит, да? О чем ты молчишь?

Никола склонил голову еще ниже, подбородок почти уперся ему в грудь. Льдиния терпеливо ждала.

– Да, – наконец очень тихо ответил он.

– Посмотри на меня.

Никола не посмел противиться. Льдиния приходилась родней Лючии, и сейчас их внешнее сходство особенно бросалось в глаза: тонкие черты на вытянутом лице, убранные светлые волосы, бесконечное терпение и смирение во взгляде. На Николу будто смотрела Лючия из будущего – такая, какой он ее, скорее всего, никогда не увидит. Во сне она совсем не менялась.

– Я не могу рассказать, – чуть слышно признался Никола. – Пожалуйста, не говорите Лавру и Вязу. Никто все равно не сможет помочь.

– Почему ты в этом так уверен?

Никола молчал.

– Ладно, – вздохнула Льдиния. – Но ты можешь прийти к нам с любой просьбой. Вяз не простит себе, если с тобой что-то случится. Как и я.

– Какая разница, если я все равно рано или поздно умру тут, как домовая крыса, которая ни разу из своего угла так и не выбралась? Если никогда не долечу, не приземлюсь, не доживу до конца этого пути? Ну случится это раньше – и что? – Никола сам не верил, что произносит сейчас все это вслух.

Настала очередь Льдинии отвести взгляд.

– Ты не можешь знать, как и что будет.

– Конечно, – Николе было стыдно за эту вспышку. Щеки горели так сильно, что он уже сам почти поверил в то, что у него жар.

– Я еще кое-что хотела сказать, – Льдиния встала. – Пусть завтра Лавр один поговорит с Липой, ладно? Так будет правильнее.

– Но я…

– Знаю, знаю, – перебила Льдиния. – Ну можно это будет моя просьба, не его, хорошо? Ты же мне не откажешь?

Льдиния уже стояла у двери – тонкая, степенная, с идеально прямой спиной. Порывистые Лавр с Элоизой куда больше походили на Вяза, чем на мать.

Дверь открылась так резко, что легко опиравшаяся на нее ладонью Льдиния едва успела отпрянуть. Никола вскочил.

– Так и знал, что забудешь запереть дверь, бестолочь! – Лавр, стоявший в проеме, видимо, открыл дверь с ноги или локтем: в каждой руке он сжимал большой ярко-алый плод, отдаленно напоминавший яблоко.

– Милый, стук в дверь изобрели за несколько веков до твоего рождения, и эта традиция неспроста прижилась, – Льдиния улыбалась, но Никола заметил в этой улыбке тревогу.

– Мама? Не знал, что ты тут. Извини, я не хотел никого напугать. Просто…

– Просто нам с отцом стоило больше времени уделить твоим манерам, – закончила за него Льдиния. – Никола, мы же договорились?

– Конечно. И спасибо, – тихо прибавил Никола.

– Вот и славно, – она легко коснулась волос Лавра. – Присмотри за Николой. Мне пора.

Никола ждал, что, как только дверь за Льдинией закроется, Лавр сразу же спросит, о чем это они с ней уже успели договориться. Но он, видимо, пропустил эти слова мимо ушей или не придал им значения.

Спустя полчаса жизнерадостное веселье Лавра, напускное или нет, все-таки неизбежно заразило и Николу. В этой комнате очень давно не смеялись так долго и громко.

И уж точно никогда не жонглировали фруктами так вдохновенно.

Следующим утром Никола старался полностью сосредоточиться на работе, будто кроме него самого и этого куста больше ничего не существовало. Кедр поручил протереть каждый из сотни крошечных кожистых листьев, маслянисто блестящих и источающих горький аромат.

Лучшую задачу сейчас трудно было придумать. Листок за листком осторожно придерживать ветви, чтобы не поломать. Смочить ткань – приложить к листу – повторить… Самый успокаивающий труд на свете – и почти такой же бесполезный. Зато можно смотреть на зелень, а не на полные злобы заинтересованные взгляды. Игнорируя головную боль и пересохшее горло, ощущать только, что намокли руки и манжеты. Слушать тишину внутри, а не резкий шепот за спиной.

Глядя на бодрого, подтянутого Лавра, никак нельзя было заподозрить, что ночь выдалась бессонной. Он ушел уже под утро, когда Никола клевал носом и то и дело забывал, о чем говорили секунду назад. Сам же он до сих пор казался себе угрюмым бледным призраком из книжек.

Но все равно ни на что не променял бы вчерашний вечер.

Никола обошел кадку с кустом и встал с другой стороны. Кажется, это растение помогало от каких-то иномирских хворей и давало плоды раз в несколько веков. Возможно, в следующий раз его цветы появятся уже под онатарским небом.

С нового места Николе было лучше видно Лавра, старательно изображающего какую-то деятельность над горшком с молодыми ростками. Друг выбрал это место не случайно: рядом Липа осторожно рыхлила землю вокруг яркого цветка. Сегодня она совсем не смотрела на Николу и не переговаривалась ни с кем из своей неизменной свиты. Непривычно притихшая и грустная, она выглядела куда беззащитнее, чем обычно.

Никола с тоской и страхом ждал ее разговора с Лавром после того, как Кедр закончит занятия. С трудом верилось, что Липа что-то расскажет.

Никола уже по третьему кругу намывал бедный кустик, когда Кедр наконец объявил им, что на сегодня все. Отовсюду послышались облегченные вздохи: занятия в теплицах длились дольше всего и Кедр почти никогда не оставался доволен проделанной работой. А еще тут было душно и очень скучно. Кедр любил повторять, что на Онатаре умение обращаться с привезенными растениями станет залогом выживания и что – судя по их усердию – всеобщая гибель неизбежна.

Никола делал вид, что вытирает руки после работы, искоса поглядывая в сторону Липы и Лавра. Как ни старался, он не мог расслышать в общем гуле, что именно они негромко говорили друг другу.

Никола заметил, что Лавр сперва пытался быть дружелюбным, но Липа все равно казалась разочарованной и обиженной. Она что-то быстро сказала сквозь стиснутые зубы и развернулась, чтобы уйти. Лавр схватил ее за руку.

Никола быстро опустил взгляд. Липа не простит того, что он стал свидетелем этой сцены. Он не решался поднять голову, пока совсем рядом не прозвучало:

– Ты все это заслужил, ясно? В любом случае заслужил! Вы с Лавром оба. И зачем я только… – Липа не договорила.

Она стояла напротив, совсем близко. Ее щеки и шея покрылись пятнами – и на иномирской чешуе это смотрелось жутковато. Кулаки были крепко сжаты. Не дожидаясь, пока Никола или Лавр успеют ответить, она вылетела из теплицы.

– Даже спрашивать ничего не буду, – Никола наконец закончил приводить рабочее место в порядок. Он вдруг подумал, что совершенно не понимает, на что вообще мог рассчитывать Лавр.

– И правильно, – тот тоже казался подавленным после разговора. – Хотя у меня есть пара соображений.

– Я весь внимание.

Они вышли