Владимир Шимский - Дети Смерти Страница 22

— Мне почему-то кажется — здесь.

«А из него вышел бы неплохой хуртан[13]», — решил Бигги.

Они вошли внутрь. Пра торопливо зажег несколько свечей, расставленных вдоль стен. В доме было пусто, однако свежие пятна копоти на потолке говорили о том, что комнату покинули совсем недавно. Бигги почувствовал едва уловимый цветочный запах.

— Чувствуешь? — прошептал Пра.

— Запах?

— Да. Похоже, здесь была женщина.

— Но причем тут грибоеды? И Дэн?

— Я еще не уверен… Видишь ли, — сказал Пра, — дело в том, что в соседнем доме живу я. Утром отсюда вела цепочка следов. Песок с утра был немного влажноват. Из-за тумана, — пояснил он. — Судя по следам, человек семь-восемь. И таги. Я еще удивился, кого это носит по Унре в такую рань.

— …и туман, — прибавил Бигги. — Ни один нормальный унрит не сдвинется с места в этакую погоду. А «капюшонам» хоть бы что.

— «Капюшоны»?

— Ну да. Это Дэн их так называл. Они носят черные плащи с капюшонами. Никак в толк не возьму, как это Дэн…

— Боюсь, Биг, что Дэн тут ни при чем. Уж больно странный способ писать записки. Ведь в кошельке Дэна были деньги: целых четыре дракона!

— Пожалуй, — Малыш погрустнел.

— И еще, — продолжал Пра, — заметь, какое странное совпадение, — он поочередно толкал выходящие в коридор двери. Одна из них подалась. Заглянув в нее и убедившись, что комната, куда они попали, имеет нежилой вид, Пра договорил: — Так вот. Не странно ли: «капюшоны» (или как их там?) с утра пораньше покидают Унру. И в тот же день — тот же! — Унра подвергается нашествию магрутов, какого не припомнит ни один старожил.

— Так и есть, — кивнул Бигги. — Только, — он вдруг побледнел, — если… если «капюшоны» столкнулись с магри за стеной, навряд ли кто из них остался в живых. И Дэн…

— Не торопись, — перебил Пра. — Сдается мне, что кто-то из них очень хочет, чтобы мы так и думали. Уф! Ну и замки, — Пра вскрывал очередную дверь. Наконец дверь со скрипом распахнулась: — Входи!

Однако и в этой комнате они не нашли ничего интересного. Зато в следующей явно жила женщина. На столе лежал позабытый гребень. Рядом просыпанная цветочная пудра. Пол в комнате был чем-то заляпан (Бигги сразу решил, что это кровь), но Пра, присев на корточки и рассмотрев темные пятна, нахмурился:

— Асорродрео[14]! — И прибавил: — Колэрис-антратен[15]!

Несколько смятых рисунков, валявшихся под кроватью (Пра обшарил всю комнату вдоль и поперек), были заполнены все теми же квадратиками и кружочками. Все это очень напоминало Бигги абстрактную живопись сонангаев[16].

— Откуда? Южане? — удивился унрит.

— Вряд ли, — покачал головой Пра. Разглядывая новые рисунки, он все больше и больше мрачнел.

Когда же спустя полхоры они обнаружили в подвале полуразложившийся труп магри — Бигги едва не вырвало от отвращения, — Пра торопливо огляделся и указал на валявшийся рядом с трупом мерцающий фиолетовый кубик:

— Магия! Я так и знал!

Он взял в руки заляпанный кровью магрута сэсэтр[17]и сдавил его пальцами. Кубик вдруг из фиолетового сделался красным. Пра удовлетворенно хмыкнул. Провел ладонью по одной из сторон. Что-то щелкнуло, сэсэтр почернел.

— Вот так-то лучше, — сказал Пра. — Кто-то неплохо заметал следы.

— Значит, магри пришли сюда не случайно?

— Как знать, — загадочно ответил Пра.

Спустя хору магрутов простыл и след.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ИРД

Почему? Этот вопрос не давал ему спать. Почему Темные Маги Атуана не оставили его в покое? Почему выступили против? Почему позволили ему бежать, а потом с таким упорством преследовали его? Да. Он убил Торна. Ну и что? Он был сильней. Всего-навсего сильней. Он даже не хотел его убивать! Он сам не ожидал в себе такой силы. И Торн… тоже не ожидал. Это была… игра. Всего-навсего игра. Учитель нападал. Ученик оборонялся. Торн даже не понял, что произошло. Ирд сделал мысленный выпад — Торн легко, играючи отбил, лениво пожевывая хурум, перешел в атаку. И тут-то все и началось. Их мысли скрестились как мечи (Ирд так и представлял эту мысль — острый норнский клинок), «меч» Торна едва не царапнул Ученика по лицу; потом Ирд сделал мысленный захват и, сместившись в сторону, рванул «оружие» противника на себя. «Меч» Торна отлетел в сторону. На лице Учителя появилась гримаса недоумения. Наступая, Ирд вдруг ощутил перед собой не Великого Темного Мага, а беспомощного старика с расширенными от ужаса глазами и застрявшим в горле криком. Он не удержался и довел дело до конца.

Только и всего.

Любой на его месте поступил бы так же.

Любой на его месте предъявил бы свои права.

И это не они позволили ему бежать. Это он бежал раньше, чем они поняли, насколько он силен и опасен. Бежал в Утуран, в Моранну. И, наконец, в Магр.

Но от себя не убежишь.

Первый раз они настигли его в Уасуре. Он жил в вонючем квартале хуртанов, одевался в жалкие лохмотья, которые, судя по количеству дыр и заплесневелому цвету, носило не одно поколение атуанских бродяг. Он ночевал в подвалах. Питался на помойках. Был несколько раз жестоко бит из-за обглоданного хриссами куска протухшего мяса (а примени он свою силу, и слух разнесся бы по всему Уасуру). Он не спал неделями при одном только подозрении, что его могли выследить. Даже заболев, он предпочитал лечиться у шарлатанов вместо того, чтобы вылечить себя доступной ему магией. Он был самым жалким. Самым слабым. Чужим.

И все-таки они выследили его. Они еще не знали его силу (они могли только подозревать о ней) и не очень-то осторожничали. Помнится, он как раз откопал вполне съедобный кусок илансана (правда, уже припахивающий тухлятиной, но большего ему и не требовалось), когда появились трое. В руках, как и положено, мечи (хорошие, норнские, длинные и безо всяких принятых в Коронате побрякушек), за пазухой конгские крайты с извивающимися, как хиссы, лезвиями. «Лучшее оружие для удара в спину», — почему-то подумал тогда Ирд. Он ничуть не удивился их появлению. Напротив, он так долго этого ждал, что теперь, когда столкнулся с ними лицом к лицу, вздохнул с облегчением: наконец-то! Даже безоружным он был намного сильнее. Ему потребовалось не больше минты на то, чтобы обезопасить их. Как они умоляли сохранить им жизнь! Он не убил их. Он выколол им глаза. Впрочем, по тому, как легко далась ему победа, Ирд понял — его всего-навсего предупреждали: мы здесь, мы рядом, мы придем.