Альба и иные земли - Мортен Гисби Страница 22

– Это ложь! Даже если я чем-то таким и занимался, так только чтобы доложить потом мирохранителю. Можешь так всем в Мюрквиде и сказать.

Тюра издевательски усмехнулась:

– И зачем же это мирохранителю посылать простого гнома вроде тебя на тайное задание?

– А, может, чтобы найти пропавшую дочь Фрейи! – выкрикнул Горм и тут же пожалел об этом.

С лица Тюры исчезла усмешка, и она с открытым ртом уставилась на Альбу.

– Пропавшая дочь Фрейи? – тихо повторила она.

И в ту же секунду вспорхнула, кувыркнулась от радости в воздухе и воскликнула:

– Она вернулась! Альба…

Вскочив на стул, Горм схватил Тюру за крылья и подтащил к себе, но та сопротивлялась и вырывалась из его рук.

– Эльва, замолчи!

Посетители таверны с интересом наблюдали за потасовкой маленького гнома и эльвы, которая была еще меньше. Тюра продолжала вырываться, слышны были отдельные выкрики:

– Ванадис!.. М-м-мфгхн… Обратно… Хм-мпф! Дочь Саг…

В конце концов она высвободилась, взлетела под потолок и торжествующе прокричала:

– Слушайте все! Дочь Фрейи Альба Ванадис вернулась!

Горм вздохнул.

Люди за соседними столами уставились на Альбу. Кто-то стал перешептываться, кто-то громко спросил:

– Она сказала – Альба Ванадис?

В таверне начался переполох.

Альба с тревогой повернулась к Горму, тот схватил ее за руку и хотел увести. Но их окружила толпа людей, гномов и эльв, желавших знать, действительно ли она Альба Ванадис.

– Это и правда ты?

– Альба Ванадис?

– Докажи! – выкрикнул кто-то.

Горм протиснулся сквозь толпу и оттолкнул тех, кто стоял ближе всего.

– Слушайте все! Тишина! – рявкнул он, и народ немного успокоился.

Гном поставил перед Альбой стул и залез на него, чтобы быть одного роста с людьми.

– Это правда! Это Альба Ванадис. Мне поручено отвести ее в Сессрумнир. Больше я ничего рассказать не могу.

Человек двадцать, плотно обступивших их, продолжили наперебой задавать вопросы:

– Где она была все это время?!

– А ты, гном, кто такой?

– С чего бы нам тебе верить?

– Меня зову Горм Стенсопп из Мюрквида. И меня не волнует, чему вы там верите или нет. Если не верите, расходитесь и спокойно пейте мед. Если верите, помогите нам – оставьте нас в покое.

Но народ не сдавался. В зале стоял шум и гам. Посетители оживленно переговаривались. Одна женщина крикнула, обращаясь к Альбе, чтобы та доказала, что она та, за кого себя выдает.

– Обманщики! – крикнул кто-то еще.

– А где этот негодяй Рунске? – раздался громкий вопрос.

Другие, наоборот, в мольбе протягивали руки к Альбе, пытаясь дотянуться до нее через толпу.

– Возьми меня за руку, дочь Фрейи!

– Позвольте помочь вам добраться до Сессрумнира!

– Я принес курицу в жертву Имиру за ваше здоровье, Альба Ванадис! Это благодаря мне вы вернулись!

Альба пыталась отойти, но вскоре оказалась загнанной в угол. Над ней парила Тюра Одуванчик, теперь с беспокойством наблюдавшая за происходящим. Казалось, она сожалела, что начала все это.

Горму наконец удалось схватить Альбу за руку и вытащить из толпы. Они выбежали на улицу и свернули в переулок, а вслед им неслись крики из таверны.

– Не эльва, а чертова стрекоза! И как нам теперь пробраться в номер? Я ведь уже заплатил за него! Только деньги зря выбросил…

Кто-то кашлянул над их головами, и они посмотрели наверх. К ним приближалась смущенная Тюра.

– Ах ты! – огрызнулся Горм. – Что, теперь сюда всех позовешь? Мало ты нам доставила неприятностей сегодня?

– Я хочу попросить прощения. У меня иногда как будто голова кругом идет. Ты простишь меня, Альба Ванадис?

– Я просто не понимаю, почему все так разволновались. Почему людям так важно знать, кто я?

Тюра подлетела ближе, в ее огромных глазах светилась надежда.

– Потому что ты последняя дочь Фрейи! Наследница Фрейи Ванадис, рожденная, чтобы стать мирохранительницей Запределья. Наша страна мечтает о твоем возвращении. Мечтает так сильно, что сердце болит.

– Но почему?

– Ты что, девочка, совсем ничего не знаешь?

Эльва вдруг догадалась:

– Ты жила не в Оскопнире, а гораздо дальше, да?

Альба кивнула, и Тюра стала объяснять:

– Кто-то из дочерей Фрейи всегда живет в Сессрумнире. Так было на протяжении двух тысяч лет. Но однажды ночью вы с матерью исчезли. Мы были в ужасе… С тех пор все переменилось. Тролли обнаглели, ветте роют туннели все глубже под огородами людей. Даже на горизонте за Ётунхеймом заметно движение. Поэтому нам не все равно, кто ты. Твое возвращение – знак для всего нашего мира. Знак, что грядут лучшие времена.

Альба съежилась.

– Но я же никто. Во мне нет абсолютно ничего особенного.

– Ничего особенного? Твоя мать – Сага Ванадис, одна из храбрейших и могущественнейших ведьм в истории!

– Но я даже не знаю, какой она была. Я не видела ни одной ее фотографии.

Тюра улыбнулась.

– Тогда мне есть что тебе показать, дочь Фрейи.

Тюра провела Альбу и Горма через город так, что они никому не попались на глаза. Наконец они подошли к большому каменному зданию в центре Фолькванга, и эльва позвала их внутрь. Они оказались в большом зале, освещенном свечами. Там стояли ряды скамеек, повернутых к алтарю, а на стене было нарисовано прекрасное дерево. Дерево, покрытое сотнями рун.

– Что это за здание? – спросила Альба.

– Это храм, – пояснила Тюра и указала на стены, покрытые гигантскими вышитыми полотнами. Их она и хотела показать. – Это гобелены, на которых изображена жизнь Саги. Друиды из Альфхейма вышили их и прислали в дар Фольквангу, когда твоя мать погибла.

Альба разглядывала яркие гобелены – почти как комикс, только из ткани.

На первом она увидела женщину с огненно-рыжими волосами, лицом, усыпанным веснушками, и ярко-синими глазами.

– Это?.. – спросила Альба, хотя уже знала ответ.

– Твоя мать, – сказала Тюра. – Сага Ванадис.

Альба подошла ближе. У Саги на шее висело ожерелье с тремя камнями. То самое, что Альба прятала под толстовкой. На остальных гобеленах были изображены разные сцены, но главной везде была Сага Ванадис.

– Сага была мирохранительницей, защищала Запределье. Она заключила мир между светлыми эльфами Альфхейма и темными эльфами Нидавеллира, охраняла границу у моста Биврёст и победила вождя серых троллей в битве у Фенсалира. Вот, посмотри.

На этом гобелене Сага была изображена не благородной хранительницей мира или кроткой правительницей. Здесь она была могущественной воительницей с красивым деревянным посохом, которым она указывала на коленопреклоненного тролля – гигантское мохнатое чудище с резкими чертами лица и хвостом, на конце которого была густая темная кисточка – совсем как у Сири. На голове у него был шлем, а в высоко поднятых когтистых лапах он держал огромную секиру, как будто собирался сдаться Саге.

– Все восхищались Сагой – от Альфхейма до Мюрквида, от Висельного леса до Лысой горы. Она справедливо разрешала споры, смело защищала нашу страну и отважно сражалась с недругами. Мирохранительницу уважали даже тролли и ветте. Однако нашлись и те, кого ее храбрость, ум и красота привлекли иначе… Два могущественных чародея. Двое братьев.

Тюра указала на следующий гобелен: рядом с Сагой стоял