Сын палача - Ткачев Андрей Сергеевич фантаст Страница 22

– Доктор Зак ставит свои обязанности выше личных связей… – возразил я.

– Не стоит, – Орриса остановила меня на полуслове поднятием руки. – Вы, естественно, также будете защищать своего друга. Мне это понятно, и потому ни ваши слова по отношению к нему, ни его слова по отношению к вам нельзя считать искренними по определению.

Я молчал, понимая, что спорить бесполезно. У женщины уже сложилось предвзятое мнение на мой счет, и менять его она не собиралась.

– Вот видите, как просто я вас пристыдила, выведя на чистую воду, – удовлетворенно заключила Орриса, неверно интерпретировав мое молчание. – Но вам повезло. Мой дорогой муж находится в стабильном состоянии, как мне сказали. Совершить непоправимое вы не успели, а значит, у меня нет повода гнать вас, чего мне бы, несомненно, хотелось. И заметьте, Солрэн, я говорю вам это открыто, а не делаю за вашей спиной, – она положила ладони на стол, ставя акцент этим жестом на своей последней реплике.

– Благодарю за прямоту, – коротко кивнул я, предполагая, что сейчас начнется время торгов, на которые так открыто намекала жена главы рода.

– Я, как истинная дворянка, не могу позволить себе мелочной лжи. Мне это претит. И я надеюсь на некоторое ответное благородство, Солрэн.

– Чем могу быть вам полезен? – ответил я, не имея ни малейшего желания выполнять ее просьбы.

– Все очень просто, – на ее губах появилась расслабленная улыбка. – Мой дорогой муж, к сожалению, был введен в заблуждение касательно жизненно необходимых нашему сыну навыков. Любому разумному дворянину понятно, что самыми важными навыками в жизни являются этикет, самообладание, гордость, воспитанность, танцы и ораторское искусство. Но все эти важнейшие направления мой дорогой муж, по чужому злому умыслу, конечно же, отодвинул на второй план. Ваши же грубые упражнения, – голос Оррисы вновь утратил спокойствие, в нем слышались презрительными нотки, – эти жестокие игрища, недостойные истинного аристократа, они отвратительны. Вам найдется другая работа, будьте уверены, раз уж мой дорогой муж выказал вам покровительство, Солрэн. Но вы обязаны, это очевидно, просто обязаны прекратить контактировать с моим дорогим сыном, – не терпящим возражения тоном произнесла она. – Вы оказываете на него исключительно пагубное влияние. Это нужно немедленно прекратить. Вам это понятно? – женщина бросила на меня строгий взгляд, который, кажется, должен был произвести на меня определенное впечатление.

К ее глубокому сожалению, актерская игра не впечатлила, но говорить ей об этом, пожалуй, не стоит.

– Я глубоко опечален, госпожа Орриса, – в знак извинения развожу руками и опускаю взгляд, больше для того, чтобы скрыть истинные эмоции, – тем, что вынужден дать вам отрицательный ответ. Выполнить ваше желание не представляется возможным. Поручение мне дал лично господин Келдрин, и отменить его может только он сам, либо же господин Барнсар, если сочтет нужным. Я поклялся служить роду Эвверан и разделяю взгляд господина Келдрина на обучение его наследника. Поэтому вижу своей обязанностью продолжить тренировки в том виде, в каком их одобрил господин Келдрин. Тем более я на своем личном опыте убедился, что такие навыки в жизни намного полезнее этикета, – удержаться от колкости я не смог.

Орриса нахмурилась, прожигая меня пристальным взглядом и глубоко дыша, сдерживая негодование.

– Это совсем не тот ответ, который я хотела услышать.

– К сожалению, госпожа Орриса, другого у меня для вас нет.

Женщина быстро справилась с эмоциями и, видимо, не желая мириться с моей позицией, продолжила:

– Возможно, мы не с того начали, – она сделала паузу. – Думаю, вы также являетесь жертвой заблуждения, и я просто обязана открыть вам истинное положение вещей.

Слушать эти речи дальше у меня не было ни малейшего желания, но вежливого предлога для уклонения от разговора, как назло, не находилось. Было намного проще, когда я мог игнорировать Оррису, общаясь напрямую с главой рода.

– И в чем заключается мое заблуждение? – саркастические нотки так и вырывались на свободу, и сдерживаться становилось труднее.

– В том, что судьба моего дорогого сына связана с военной карьерой. Это совершенно не так, – покачала она рукой из стороны в сторону. – Я уже заключила предварительные договоренности со своими друзьями в Ивэлладе. Барнсара примут в Имперскую академию, после чего его ждет великолепная карьера.

– Ваш род находится в опале, – осторожно начал я, несколько удивившись ее словам и той уверенности, что в них была, – насколько мне известно, господин Келдрин…

– Молодой человек, – чуть повысив голос, прервала меня Орриса. – Вы ничего не знаете о том, как ведут дела в империи. Я не должна вам говорить, но скажу и попрошу молчать об этом впредь, если вы действительно верны роду Эвверан, – женщина дождалась моего кивка и продолжила уже более сдержанно: – Мой дорогой муж пошел против воли влиятельного человека, и последствия этого неподчинения преследуют нас до сих пор. Как только я преодолею его неуместное упрямство, эта неприятная история сразу же закончится. Мы тут же покинем это место, переберемся ближе к столице. А там от наследника рода будет требоваться в первую очередь именно то, о чем я говорила.

Звучит хорошо, но насколько ее слова являются правдой… Точнее, сама она может во все это верить, но я на такие заявления полагаться не могу, особенно учитывая текущую ситуацию. Да и в среде аристократов все куда сложнее, чем описывает Орриса.

С этим я знаком не понаслышке, хотя и мой род не являлся особенно влиятельным. Но мой отец был королевским палачом, и, как правило, ему приходилось работать с магами, которые в большей части относились к аристократам. Сколько всего они рассказывали после нескольких минут, самые стойкие – спустя часы, начиная от своих интриг и заканчивая компроматом на близких друзей… Но не объяснять же это Оррисе? Разбалтывать о таких вещах опасно, это я знал даже в раннем возрасте и сейчас бы не стал этого делать не столько из-за подписанных соответствующих бумаг, сколько из соображений безопасности.

– Я убедила вас, Солрэн?

– Простите, госпожа Орриса, – отрицательно качаю головой. – К сожалению, вынужден признать, что нет, вы меня не убедили, – продолжил настаивать на своем, рискуя вызвать еще большее недовольство.

Женщина снова нахмурилась, но мне нужно нечто большее, чем ее слова или гримасы.

– Ты сомневаешься в моем слове, Солрэн? Считаешь, что я буду опускаться до лжи?

– Нет, госпожа Орриса. Но у меня есть обязательства, которыми я не могу пренебрегать. Когда господин Келдрин придет в чувство, вы сможете убедить его.

– Что же… Раз так, то я…

Слова госпожи Эвверан прервал стук в дверь, заставив нас обернуться.

– Да?..

– Госпожа Орриса, – в дверь заглянула миледи Нола, вызвав своим появлением на лице Оррисы негодование. – Вас желает видеть волшебница, имеющая письмо от господина Фрасиса.

Недовольство тут же испарилось, и Орриса вновь была той аристократкой, что весело и беззаботно болтала с подругами во дворе поместья.

– От брата? Это замечательно! Скорее пригласите ее! Нам как никогда нужны хорошие новости!

Однако вошедшая в кабинет молодая волшебница, на ходу машинально откидывая за плечо прядь длинных рыжих, словно пламя, волос, всем своим видом, мрачным и серьезным, показывала, что хороших новостей от нее ждать не стоит. Дорожный костюм порядком запылен, на сапогах грязь, мятые перчатки исполосованы следами от поводьев. Она провела много времени на лошади и очень спешила, раз не отвлекалась на смену одежды и прочие мелочи. Примерно так же выглядели гонцы командования, когда другие способы связи оказывались недоступны, а отдать распоряжения было необходимо как можно быстрее.

– Доброго дня, госпожа Орриса, – поздоровалась она с женой главы рода Эвверан, смерив меня взглядом, наполненным подозрением. – Это вам.

Грациозной походкой, выдающей великолепную танцовщицу и не менее хорошую фехтовальщицу (одно другому не мешает и даже, наоборот, дополняет), она пересекла кабинет, положив на стол два письма. Орриса, не обращая внимания на бумаги, рассматривала девушку.