Паутина миров: Остров (8 книг) (СИ) - Шаман Иван Страница 222

– А ведь верно. Тот смешливый паренек. Он еще все время говорил: «О» в начале предложения. Джен Хироши, кажется. Жаль совершенно не приспособлен для ближнего боя, но крайне талантлив для своего возраста. Из класса гениев. Учился вместе с одним задирой и забиякой ставшим воином в двенадцать. Да, я прекрасно его помню и такой же разговор, неделю или две спустя. Так что да, шел ливень, и мешал спать мне в ту ночь, да так что под утро я проснулся совершенно разбитым, будто и не спал вовсе. Это так важно?

– Крайне. – посерьезнев кивнул я. Глупо врать про то что ты помнишь дождь, когда дождя не было. И уж тем более это делать через четыре года или Хироши который ту ночь тоже помнил. А значит эльф прав Хуабао не просто не помнит произошедшего, он помнит не то что реально произошло. Как такое возможно?

Еще раз поблагодарив мастера, и оставив его в совершенной задумчивости я отправился в свой кабинет, в котором был привычно натянут гамак для сна. Нет, нормальная кровать, даже с матрасом набитым соломой, тут тоже была. Но попробовав однажды на ней поспать я осознал, что мне куда привычнее натянутый между стен плащ‑палатка.

Забравшись в свой кокон, я открыл в интерфейсе составленную карту с заметками. В первую очередь, нужно понять, что случилось с Лянем. Воздействовать на мозг могла техника очень высокого уровня. Как тогда, на стене, когда экзаменатор чуть не прикончил мой отряд, а потом получил приказ убить сам себя. Но такого же эффекта можно было добиться с помощью яда или галлюциногена которые были в наличие у клана Джен, а значит и эльфийки.

Картинка не складывалась. У меня была отправная точка – покушение на меня четыре года назад, пропажа год назад Хироши и наконец найденные дневники Шунюаня. Все указывало на декана. Вот только он был серебряным героем, а не владыкой. Разница столь же колоссальная как между мной и двадцатилетним Ксу Кангом. Хотя нет, куда больше, в сотни раз. Ведь свой серебряный ранг я получу максимум через два‑три года. А путь от третьей ступени героя до первой ступени владыки мог занимать сотни лет, в самом прямом смысле.

Выходило что Гуй Шунюан просто физически не мог сотворить подобное, иначе по силе он стал бы равен, а то и сильнее ректора, со всеми вытекающими последствиями в частности со сменой власти. Да и не заметить такую силу просто невозможно. Отпечаток Ци серебряного героя был ярким факелом, который легко можно было рассмотреть за несколько сотен метров. А вот Владыка… его я видел больше чем за километр даже не приглядываясь – маяк, в котором тонут все остальные отпечатки и личности.

Это все приводило меня к жуткой мысли что я все же чего‑то не понимаю и мне крайне нужна помощь в том, чтобы разобраться в происходящем. И в первую очередь – Хотару. Я очень хотел доверять своему мастеру, ведь за долгие годы она не просто не сделала мне ничего дурного, строго говоря только благодаря ее усилиям я все еще находился на этом свете в достаточно приличном состоянии: с руками, ногами и головой на плечах.

Если мне сильно не повезет, она окажется сообщницей декана, в его стремлении «спасти» учеников, обладающих аномалией второго типа. Если повезет чуть больше – она точно так же, как и Лян будет помнить странный дождь. Ну и крайняя степень – это если она вдруг вспомнит, то что мастер рукопашного боя забыл – и сможет пролить свет на недавно прошедшие события. Ведь вопрос не в виновности или нет Гуй Шунюаня, вопрос в том, чтобы доказать его вину, и с помощью ректора надавить на тифлинга, чтобы спасти Хироши.

Не знаю, откуда у меня появилась стойкая уверенность в том, что товарищ все еще жив, но я старался не думать о нем в других ключах. На самом деле мне было даже почти все равно что произойдет с другими детьми, если я проиграю, главное – спасения того, кого я знаю и к кому привязался, соратника и друга. Вот только Хотару сейчас находилась на фронте, а мне туда попасть обычными путями не светило.

Но и сдаваться и складывать руки я не собирался. Все дети, числящиеся «спасенными», являлись учениками академии Чщаси. В основном младше десяти лет. Сомневаюсь, что стража массово могла бы пропустить вывоз детей за границы здания, а значит они все еще находятся где‑то здесь в скрытых помещениях. И мне на ум приходило два направления – на самый верх и вниз, к вратам, охраняемым двумя Стражами. В лабораторию с перекрытым доступом. И раз в подземелье я уже ходил – самое время подняться на чердак.

Глава 32

– Дьявол, и на что я рассчитывал? – спросил я сам у себя, потому как у стража, охранявшего лестничный пролет спрашивать что‑либо было совершенно бесполезно. Живая статуя с двумя клинками вместо ладоней преграждала путь на шестнадцатый этаж. Ну или двадцатый, если считать не от поверхности земли, а по номерам едва заметным на стенах.

Ситуация оказалась схожей с подвальной. Небольшая запечатанная дверь с надписью «технический этаж, допуск технического персонала и сотрудников безопасности с правами В+». Если я все правильно помнил – Гуй Шен обладал именно таким набором, и захоти он – сумел бы зайти внутрь. А вот вниз ему путь был заказан, там требовался допуск А. Теоретически я мог бы попросить разрешение у ректора, отправившись на фронт. Но что‑то мне подсказывало, что он мне откажет, и будет в своем праве.

Вот только и просто так оставлять идею пробраться на закрытые этажи я тоже не собирался. Путешествие в подвалы академии научило меня многому, в том числе одной важной вещи – в зданиях не бывает одного пути. Всегда можно найти обходной путь. В первую очередь мне на ум приходило выбить или вырезать одно из стекол и забраться по стене на следующий этаж или два. Учитывая приобретенный навыки ничего сложного в этом на первый взгляд не было.

Эту идею пришлось отбросить уже при осмотре стены на первых этажах. Стыки между стеклами оставались, но столь ничтожные что ни крюком, ни когтями за них не зацепиться. Вспомнив о присосках кракенов и осьминогов, я попытался создать нечто похожее, но ткань, даже пропитанная клеем, пропускала воздух и присоска быстро теряла свою упругость, высыхая. После, уличив момент, я попробовал просто вырезать в стекле дыру. Сделать ступени на первых же этажах, ради проверки. И тут же выяснилось, что мое оружие для этого не годится, поверхность была слишком прочной, и скорее напоминала алмаз.

Вывод напрашивался см собой – лезть придется изнутри. Что мне кстати нравилось куда больше. В конце концов никто не мог застраховать меня от внезапного порыва ветра, а лететь около сотни метров вниз – времяпровождение не слишком приятное. За эти секунды кроме мата вполне можно вспомнить свою недолгую жизнь и трижды пожалеть о содеянном.

– Умный в гору не пойдет. – задумчиво сказал я, осматривая потолок на девятнадцатом этаже. Если быть точным – то я смотрел на вентиляционные люки, используемые хранителями для незаметного передвижения и поддержания строения в работоспособном состоянии. Ну как работоспособном – предотвращали его разрушение.

Хотя само то что небоскреб пережил тридцать тысяч лет было неоспоримым чудом, надо признать, что вместе с иногда появляющимися воспоминаниями о прошлом мире я выхватывал и фрагменты технических терминов, названий и внешнего вида. Того, как все должно быть на самом деле. И в этом ключе хранители конечно совершенно не справлялись.

Почти полностью отсутствующее искусственное освещение, демонтированные лифты, полуразвалившиеся лестницы с перилами – веревками, торчащие из потолочных блоков связки лиан – проводов, где медь давно заменили на кремний‑углеродные проводники. Время совершенно не щадило ни камень, ни металл. Особенно когда ими продолжали пользоваться люди, разрушая и без того хлипкие конструкции.

Но сейчас мне это было только на пользу. Даже в свои двенадцать лет. Благодаря правильному питанию и постоянным тренировкам я стал довольно крупным парнем, хоть и гибким. Так что пролезть в вентиляцию, загроможденную декоративными элементами и даже просто стальными коробками – стало бы большой проблемой. А так передо мной лишь бетонная кишка, сорок на сорок сантиметров, более чем достаточно. Вот только в броне и с оружием я в такое пространство не помещусь, а значит нужно оставить все что только можно снаружи.