Артём Демченко - Ледяной коготь (трилогия) Страница 24

— Умеешь ты утешить, — ответил, засмеявшись, Эзраэль. — А я-то уж надеялся создать семью, спокойно пожить где-нибудь в особняке, пить красное вино и радоваться жизни.

— Все твои мечты реализуются, если будешь в них верить, — сказал дракон. — Если ты спишь и видишь, как нянчишь своих детей и обнимаешь жену, то всё так и будет. И никакие войны не смогут этому помешать.

— Твои слова да Зевсу в уши, — сказал Эзраэль, тяжело вздохнув и бросив взгляд в звездное небо. — Слушай, забыл тебя кое-о-чем спросить. Когда мне было пять лет, мама мне рассказывала о каком-то «хранителе добра». Она с упоением шептала мне на ухо сказки о том, что он появится в трудную минуту и спасет всех от гибели. Она говорила, что он уже когда-то приходил в этот мир и отдал свою жизнь за наше светлое будущее. Он еще вернется, как думаешь?

— Ну, этого я не знаю, — ответил дракон, усмехнувшись. — Я не пророк, поэтому мои слова вряд ли могут что-то значить. Их было всего пять, но только один был удостоен чести испить воды из источника вечной жизни, который боги принесли на Землю в честь признательности людям за их преданность добру.

— Ничего себе! — воскликнул с интересом Эзраэль. — Этой истории я никогда раньше не слышал. И что же с ним случилось?

— Он погиб в битве, — сказал дракон. — В битве при Бурьграде, когда объединенное войско Хельторна I, Грышнака I, Луминеля V и Роина III столкнулись в битве со злом и изгнали демонов Тартара из нашего мира.

— Но разве он не был бессмертен? — недоумевая спросил Эзраэль.

— Нет, к сожалению, — с горечью ответил дракон. — Источник дает вечную жизнь, но не бессмертие. Когда-то давно, еще когда была одержана победа над титанами, дабы избежать хаоса, боги одарили расы Единоземья источником вечной жизни и спрятали его в Лориэльском лесу, так как доверяли эльфам. Этот источник должен был наделять даром вечной жизни того, кто удостоился чести стать защитником мира и стражником мировой гармонии-Хранителя добра. Теперь, после его смерти, мир снова впал в пучины войн и распрей. Мне не посчастливилось родиться на этом стыке времен: я потерял все, чем когда-то дорожил. Только новый Хранитель Добра сможет установить баланс между добром и злом и предотвратить хаос на Земле.

— И как определить его? — спросил Эзраэль. — Когда он явится?

— А вот это, друг мой Эзраэль, не знает никто. Только богам, думаю, известно об этом знаменательном событии. Любой, кто претендует на эту должность, должен испить из источника вечной жизни и молодости. Если после первого глотка он умрет, значит его душа не чиста. Если же выживет, то боги избрали его своим помощником, и тогда он станет Хранителем Добра.

— Ух ты! — воскликнул ребяческим восторгом Эзраэль. — А может им станешь ты?

— Я?! — засмеялся дракон. — Да нет! Я никогда не смогу им стать. Наверняка, боги найдут кого-то получше. Сам посуди: я же свирепое, хладнокровное существо, которое никогда не сможет любить. Я рожден для того, чтобы охотиться, убивать и делать прочие животные вещи. Это уже заложено во мне веками. Этого не изменишь. Как ни крути.

— Но ты другой! — сказал Эзраэль, похлопав дракона по спине между крыльев. — Я вижу тебя со стороны. Гилрой видит. Да что там говорить-после твоей речи это заметили все. Ты не стремишься уничтожить всё живое на своем пути, как те самые, что буквально вчера скидывали на наши головы котлы с Зевс знает чем. Ты пошел на путь помощи, сострадания и созидания. Я вижу в тебе будущего защитника слабых и тех, кто утратил надежду.

— Ты действительно так думаешь? — спросил дракон, с улыбкой посмотрев на своего друга. Тот молча кивнул в ответ.

— Ну, может ты и прав, — сказал дракон, обратив свой взор на горизонт. Оттуда уже поднимался ярко-красный солнечный диск, скидывая с себя оковы минувшей ночной поры. Заезд на небе уже не было видно: вместо них на облачном море двигались огромные караваны перистых облаков, окрашенных в тускло-розовый цвет, безмятежно плывших на южный горизонт. — Ох! Уже рассвет! Надо будить всех: скоро опять обстрелы начнутся.

— Ты прав, — согласился Эзраэль, хватая с пола шлем и обнажая меч. — Я протрублю в горн, а ты лети вниз. Я догоню.

— Хорошо, — ответил дракон. Расправив крылья и оттолкнувшись от зубцов караульного помещения, он начал мягкий бреющий полет на разрушенную улицу Эльдораса.

Когда первые лучи солнца коснулись обшарпанных и обожженных стен крепости, по всему городу раздался оглушительный рев горна, разбудивший всех жителей крепости и ее немногочисленный гарнизон. Из полуразрушенных домов и наспех построенных укрытий выходили заспанные воины и солдаты, одевая на себя доспехи и застегивав крепкие кожаные перчатки. Лучники складывали в колчаны стрелы, а пожарные зачерпывает воду в обшарпанные деревянные ведра из уцелевших колодцев. Все как один стягивались на маленький участок перед стеной, и уже через несколько минут все пространство перед караульным помещением было занято оставшимися в живых защитниками. Эзраэль отдал приказ построиться оставшимся воинам на главной площади в организованный строй. К его небольшому смятению, количество воинов сразу поубавилось. Но не потому что у него было плохо со счетом-просто толпа создавала эффект огромности, который тут же испарился с введением организованного построения. Дождавшись, пока из строя защитников к ним поднимется Гилрой, Эзраэль спросил:

— Это все? Больше никого? Ты шутишь? Точно всех собрал?

— К сожалению, да, — ответил Гилрой. — Мне бы самому хотелось бы увидеть больше, но ничего не могу поделать-это все, кто еще способен держать оружие.

Чувство отчаяния пронзило сердце Эзраэля: из тех трех тысяч человек, стоявших на этом месте еще вчера, в живых осталось чуть больше тысячи. В этот момент на его душу свалился тяжелый камень скорби: он подумал о семьях тех, кто не вернулся из вчерашнего боя. «Две тысячи душ на нашей совести, — мурашки прокатились по телу Эзраэля от этих мыслей. — Две тысячи душ…»

— Что мы им скажем теперь? — спросил Гилрой, обратившись к дракону. — Думаешь они поверят в нас снова? Посмотри на эти лица-они потеряли все, чем дорожили! И все это ради нас. Что мы можем им предложить?

— Они будут сражаться до конца, — сказал дракон. — Я вижу в их глазах огонь. Они будут биться за свой дом. Чего бы им это ни стоило. Они ждут от нас надежды, вдохновения. Значит мы их им сейчас дадим.

С этими словами дракон встал на зубцы крепости и взял в лапу королевское знамя. Толпа тут же замерла в ожидании чуда. Им хотелось верить во все, что бы сказал им дракон. Собравшись с духом, наш герой начал свою вдохновляющую речь, эхом разжавшуюся по стенам опустевшего города: