Как искорка удачи - Мара Вульф Страница 24

ожидала: перед нами стояла толпа в белых одеждах, конца и края которой не было видно. Все узнали о том, что Ларимар погибла, пытаясь защитить волшебный мир, а «Харуспекс» еще и украсил историю романтическими подробностями, которые по большей части были сильно преувеличены. Народы отправили своих представителей, которые стояли теперь на сцене с Элизьен. Я заметила Эмму, Коллама и Брюса, расположившихся рядом с огромным мужчиной, который, очевидно, был отцом оборотня. Сестра Солеи пришла как посланница Священного дерева; здесь были многие и многие другие. Насколько изменчива была судьба. Еще несколько недель назад Ларимар считалась предательницей, а теперь ее хоронили с почестями Верховной жрицы. Рубин стоял рядом с носилками, на которых лежало ее тело, и держал за руку. У ее ног расстилалось цветочное море. Мы подошли ближе к ней, чтобы проститься. Я вытерла слезы со своих щек. Ларимар многим пожертвовала, но я знала, что она не хотела видеть моих слез: вместо этого я должна была продолжать бороться всеми возможными способами. В сущности, мы были не такими уж и разными. Жаль, что я не поняла этого раньше. Теперь было слишком поздно. Я обхватила себя руками, желая оказаться в другом месте. Я не хотела находиться здесь. Хотела повернуть время вспять и многое сделать бы иначе. Мне с трудом удалось сдержать свои слезы.

Бабушка положила руку мне на плечо.

– Все произошло так, как и должно было произойти, – тихо сказала она. – Мы беспомощны против судьбы, и думаю, с Ларимар ей пришлось как следует повоевать.

– Хотела бы я, чтобы ты оказалась права. Но удачи судьба ей не уготовила.

Бабушка кивнула.

– Я нашла твоего дедушку и теперь почти благодарна Эльдорину за то, что он забрал мои воспоминания. Наверное, я бы никогда его не забыла. У меня никогда не было бы шанса на счастье.

Прежде чем я успела сказать хоть что-то в ответ, заиграла нежная мелодия, и Элизьен приступила к своей прощальной речи:

– Ларимар была бойцом, – начала она. – Но эта малая часть того, кем она когда-либо была. Она была матерью Рубина, моей лучшей подругой и нашей Верховной жрицей. Вероятно, я никогда не прощу себя за то, что не послушала ее. Возможно, тогда я смогла бы предотвратить ее смерть. Но мне также известно, что она хотела бы, чтобы мы продолжили бороться. Чтобы мы не теряли смелости. Мы должны спасти наш мир, а для этого нам нужно держаться вместе, избегать ссор и забыть о прежних конфликтах. Наш мир находится на грани гибели, и мы не можем допустить, чтобы какие-то мелкие склоки позволили планам Дэмиана де Винтера осуществиться. Мы должны бороться – за Ларимар, за наших детей, за всех, кого мы любим.

Элизьен, чей голос дрожал, а по щекам бежали слезы, пока она произносила речь, замолчала. Майрон, стоявший рядом с ней, взял ее за руку и вытер лицо. В воздухе на несколько секунд повисла тишина. После этого присутствующие начали топать ногами по земле в знак поддержки Элизьен. Атмосфера, казалось, зарядилась уверенностью и боевым духом. Мы победим Дэмиана, и в этот момент в этом была уверена не только я. Я тоже топала ногами. Эльфийские воины взревели, выкрикивая боевой клич. И благодаря этим крикам я как никогда раньше ощутила себя частью этого мира. Здесь, среди всех существ с самыми необыкновенными способностями, я чувствовала себя дома. Я была целиком и полностью одной из них.

Рубин и трое других эльфийских воинов под возгласы толпы взвалили носилки на плечи и понесли их к воде. Море, что бесконечной зеркальной поверхностью расстилалось перед нами, заберет тело Ларимар и отнесет его в мирные края.

Рубин зажег факел, стоявший у изголовья носилок, и подтолкнул тело своей матери, с которой его так много связывало и в то же время разделяло, в воду. На его лице застыла непроницаемая маска. Шелликоты, вставшие в ряд в море, толкали носилки все дальше и дальше, совершая над водой невероятные прыжки. Это был их способ отдать дань уважения Верховной жрице, и я знала, что Рубин благодарен Эмме и Колламу за подобный жест. Мы молча стояли на пляже, пока огонь не исчез на горизонте, а после через эльфийские врата вернулись в Лейлин. Ларимар всегда будет частью этой истории, и я порадовалась, что у Рубина была Солеа, которая сможет утешить его. Их связывало нечто особенное, и нить завязалась лишь прочнее, когда они оказались в плену. Рубин как никто другой заслуживал найти свое счастье.

Во дворе храма жриц были установлены длинные столы, за которыми расположились гости. Рубин попрощался с Элизьен, чтобы навестить Солею, поскольку Киовар запретил ей присутствовать на траурной церемонии, потому что она была слишком слаба. Я помахала рукой Рубину, и он грустно улыбнулся в ответ. Хотя еда была вкусной, но я едва ли могла сосредоточиться на ней. Мы сидели рядом с королевой, а бабушка взволнованно беседовала с Софи и доктором Эриксоном. Прежде чем мы не отправимся домой, мне нужно было сделать кое-что еще. Поэтому я встала и поспешила к Мерлину, который сидел чуть поодаль вместе с магами.

– Могу я поговорить с тобой минутку? – спросила его я.

Он поднялся, и мы отправились вдоль стены храма.

– Я хотела извиниться перед тобой, – начала я. – Знаю, что давно должна была отдать тебе печати. Возможно, всего этого не случилось бы.

Мерлин положил руку мне на плечо и перебил меня:

– Ты не сделала ничего плохого Элиза. Ты всегда старалась принимать решения исходя из лучших побуждений. Ты всегда хотела спасти наш мир и только. Тебе не за что извиняться.

Было мило с его стороны так говорить, но мне все равно казалось, что я принимала неверные решения.

– Я хочу доверить их тебе сейчас. – Я постучала по сумке, которая висела у меня на плече. – Могу вернуть печать Вангуун Эмме и Колламу, но предпочла бы оставить их рядом. Если мы когда-нибудь заполучим печать Нангура, у нас будет немного времени, чтобы сломить проклятие печатей. Что думаешь на этот счет?

Мерлин медленно кивнул.

– Здесь ты права. Я присмотрю за печатями. Ты должна знать, Элиза, что мы всегда тебе доверяли. Если иногда мы что-то скрывали от тебя, то только потому, что хотели защитить.

– Знаю, – отозвалась я. – Я не должна была быть такой подозрительной.

– У тебя были на то все основания.

– Ты хорошо их спрячешь? – поинтересовалась я.

– Я постараюсь ими не злоупотреблять. Ты же этого всегда боялась?

– Извини, – сокрушенно ответила я, теребя цепочку на моей шее.