Крылья - Мария Валентиновна Герус Страница 25

– Да, – прошептал Варка.

– Во время штурма… твой отец… был на стенах.

– Так я и думал. И мать тоже?

– Да… потом… защитники… укрылись в башне… что зовется… забыл… а… Толстая Берта… они… чтобы спастись от мантикор… они взорвали порох…

– Я же… я видел это… Кто-нибудь выжил?

– Нет… Теперь… дай…

Трясущейся рукой Варка поднес кружку к губам крайна. На минуту в глазах потемнело, но он справился. Осторожно поставил кружку на стол. Вытряхнул в котелок остатки водки, долил воды, почти насильно заставил выпить Ланку, остальное честно разделил с Фамкой. Заснул как убитый и видел во сне сверкающие поющие горы.

Глава 10

Варка проснулся поздно. Видеть никого не хотелось. Говорить – тем более. К счастью, все еще спали. Но Фамки не было.

Скверно. Скрытная Фамка вчера ни слезинки не проронила, а ночью могла над собой что-нибудь сделать. Варка забеспокоился, но как-то вяло, словно его накрыли пуховой периной. События внешнего мира доносились сквозь мягкий пух глухо, теряли по дороге всякий смысл и значение. Все же Варка напрягся, выполз за дверь и нос к носу столкнулся с Фамкой. Одета она была в доходящую почти до пят безрукавку, а в руках держала котелок, полный сморщенных оранжевых ягод.

– Не знаешь, чего это? – обычным тихим голосом спросила она, упорно глядя в землю.

– Шиповник.

– Есть можно?

– Да. Но противно. Обычно это при простуде дают.

– Варить надо?

– Заваривать. Но можно и сварить.

– Угу, – сказала Фамка, – дай мне войти.

Варка поглядел на небо, на горы, на унылый склон.

Что-то надо было сделать. Что-то важное.

– А я вчера дым видел. Во-он там.

Фамка молча смотрела на него.

– Так что я, наверно, пойду…

Фамка кивнула и, выпутавшись из безрукавки, накинула ее на Варкины плечи.

– Микстуру я с вечера смешал. Там осталось, в котелке… Дашь Крысе, если очнется. И из белой скляницы тридцать капель в воду… И вот еще что. Ложку меда смешай с отваром шиповника. Пусть выпьет. Он уже пятый день без пищи. Это его подкрепит. И жар снимет хоть ненадолго.

– Не зови его Крысой, – сказала Фамка.

– Что? А… больше не буду.

* * *

Денек выдался серенький, но теплый. Небо затянуло, солнце проглядывало сквозь мутную пелену бледным пятном. Пройдя вниз по склону примерно с версту в нужном направлении, Варка увидел дом. Крохотная светлая крыша четко выделялась на фоне леса. Со скал ее не было видно только потому, что Варка смотрел сверху, и крыша цвета бурой травы совсем сливалась со склоном. Он мог неделями ползать по скалам и ничего не заметить.

До дома, на взгляд Варки, было версты три-четыре. Он поплотнее завернулся в безрукавку и пошел, внимательно глядя под ноги, изо всех сил стараясь ни о чем не думать. К счастью, идти было трудно из-за кочек и невидимых в траве камней. Длинные сухие стебли скользили под башмаками и путались в ногах. Игрушечный домик постепенно увеличивался, пока не превратился в обширное приземистое строение, крытое пучками жухлой осоки. Необрезанные стебли свисали с крыши почти до земли. Потянуло дымом и перепрелым навозом. Где-то истошно завопил петух.

Строение окружал забор из неочищенных жердей, привязанных к хлипким столбам. Со стороны леса к дому лепилось крыльцо под дощатым навесом на толстых кривых опорах. Перед крыльцом обнаружились ворота из тех же жердей, вместо замка связанные веревочкой. За воротами начиналась и уходила к лесу хорошая, наезженная колея.

Какое-то время Варка, навалившись грудью на забор, разглядывал пустые гряды большого огорода и короткую стерню давно сжатого поля. До слуха доносился редкий равномерный стук. Варка закрыл глаза. За домом, у сараюшки отец колол дрова. В Липовце топили углем, но некоторые лекарства полагалось готовить на дровах, да не каких попало, а нужного размера, да еще деревья требовались разных редких пород. Отец работал голым по пояс. Мерно ходили лопатки на широкой спине. Мотались собранные в толстый тугой хвост светлые волосы. Солнце лежало на утоптанной земле, остро сверкало на лезвии топорика. Пахло свежим древесным соком, влажными розами Садов и отцовским потом.

– Пошел прочь, пяндрыга!

Рядом грохнуло что-то тяжелое. Варка вынырнул из глубин солнечного полдня. В плечо больно ударило суковатое полено.

– Прочь!

На задах дома громоздилась куча березовых чурбаков и маленькая горка расколотых поленьев. Между ними, опираясь на топор, стоял мужик в безрукавке вроде Варкиной и теплых стеганых штанах. Был он низкорослый, худосочный, искореженный временем и вечной работой. Лицо напоминало кочковатый склон, по которому только что спустился Варка. Пустое, равнодушное, до глаз заросшее пучками бурой шерсти. Волосы тоже бурые, прямые, слипшиеся в редкие пряди.

– Я ничего у вас не просил, – громко сказал Варка и изобразил одну из своих самых обаятельных улыбок. Это было верное средство. Пожилые матроны в ответ нежно улыбались, взрослые мужчины покровительственно трепали по плечу, а девчонки делались просто шелковыми.

То ли улыбка не удалась, то ли мужик с топором вообще не отличался чувствительностью.

– Тогда чего тебе надо? – рявкнул он. – Ходят тут всякие! – и, перехватив топор поудобней, с угрожающим видом направился к Варке. Шел он почему-то боком, так до конца и не разогнувшись.

Вымученная улыбка погасла сама собой.

– Я только хотел спросить, куда ведет эта дорога?

– Куда надо, туда и ведет.

Мужик подошел вплотную и с облегчением ухватился за забор.

– Откуда ты взялся?

– Была метель, – выдал Варка давно заготовленную ложь, – мы заблудились.

– Мы – это кто? – подозрительно спросил мужик.

– Мы с ребятами, – туманно объяснил Варка, – шли из города и заблудились. Потом повезло. Нашли какую-то хижину.

– Где нашли?

– Там, – Варка неопределенно махнул рукой в сторону гор.

Хозяин топора хмыкнул.

– Нечисто там, – вдруг заявил он.

– Да, – вежливо кивнул Варка, – довольно грязно. Но жить можно.

– Нельзя там жить, дурень.

– Почему?

– Проклято все.

«Тронутый, – подумал Варка, – тронутый с топором. И рядом никого. Лучше бы я сюда не приходил».

– Мы бы ушли, – поспешно согласился он, – да товарищ мой поморозился сильно, заболел. Идти не может. Того гляди помрет. Если поправится – мы сразу уйдем. Так куда дорога-то ведет?

– В Починок-Нижний, – поколебавшись, сообщил мужик, – это вот Починок-Верхний, а под лесом Нижний будет.

– А дальше?

– Дальше-то? Дальше – Дымницы.

– Деревня?

– Деревня… Три дома с половиной. Потом Язвицы. Потом Стрелицы, там торг бывает. А дальше уж город.

– Какой? – жадно спросил Варка. Все эти Язвицы и Дымницы ничего ему не говорили.

– Какой-какой… Город – он город и есть. Ты ж оттуда шел.

– Не знаю, – признался Варка, – может, и не оттуда. Название у