Другое Существо - Андрей Арсланович Мансуров Страница 25

Вместо этого сверху, из вентиляционных люков, на головы его действительно залёгших на полу людей буквально градом посыпались мутанты!

И уж то, что его люди лежали, никоим образом не способствовало проявлению ими многолетней боевой выучки и меткости!

Так что дикую злость, что его так просто и эффективно заставили замереть на месте, лишив манёвренности и возможности для хотя бы достойной рукопашной, майор испытывал все те короткие мгновения, что оставался жив.

Правда, длилось это недолго: лишь до того момента, как коготь проклятого ромэна не пропорол его шею, безошибочно нырнув под каску, и перерезав артерию за ухом…

Доктор Лессер очнулся в весьма странном месте.

Ощущения казались нереальными: руки-ноги не ощущаются, да и вообще, самого тела тоже как будто… Нет! Он, аки ангел, словно бы парит в облаках… Всё докучное, обременительное и болезненное, материальное, в том числе и боль, озноб, страх смерти, меркнущее сознание, и огонь в отмирающих лёгких — отступило. Навсегда. И словно бы он — и не он вовсе, и всё это происходит не с ним!

Правда, подумав — ого! Он может думать! — он было заподозрил, что наверное, примерно так и должен ощущать себя отправляющийся к праотцам грешник: словно его тело парит в воздухе, медленно двигаясь по тёмному коридору ко входу во врата Ада…

Он не обольщался на свой счёт: в том, что ему кроме ада, после такой «работы» ничего другого не светит, доктор-бодиформист Эрик Лессер не сомневался.

Но вот то, что его куда-то несёт, как оказалось, было просто самовнушением.

Потому что когда открыл глаза, обнаружил, что просто плавает в баке-реаниматоре, а во рту торчит трубка загубника для поступления воздуха. Ощущение нереальности происходящего как-то резко пропало. Зато навалились вот именно — материальные ощущения восстанавливающегося тела: приятное тепло согревает кожу, словно покалываемую тысячами крошечных иголочек, под кожей зудит — но не чешется, да и там, в животе, внутренние органы: словно расправляются, и набухают: как распускается цветок в ускоренном воспроизведении киносъёмки.

Ощущения… Странные. До этого в баке он никогда не был, да и слава Богу: сюда попадают только с совсем уж серьёзными травмами или болезнями.

Однако предаваться новым ощущениям особенно долго доктору оказалось не с руки: вокруг бака, оказывается, стояли, молча глядя на него, восемь мутантов. Первым в глаза бросился, естественно, человек-богомол — непривычный и цветом, и формой тела.

Четыре членистые толстые зелёные ноги, ловкие длинные передние конечности — те, что клешни, и небольшие, смотрящиеся несколько нелепо, снизу их — обычные руки.

Клешни? Да — они ведь заканчивались не пальцами, а когтистыми и иззубренными, как бы лезвиями… Отхватить в два счёта такими голову человека наверняка нетрудно. Да и рост, когда такой монстр встаёт на полную длину распрямлённых ног-члеников наверняка не меньше двух метров. Непонятно, для чего такому проектировщики оставили и рудименты обычных, кажущихся сейчас карикатурными, человеческих рук.

Но вот глаза… Огромные, широко расставленные, навыкате: как у лягушки. Непривычно смотреть в такие! Однако… Однако вот как раз в них, как ни странно, что-то человеческое точно есть: ум, и чёткое осознание, что перед ним — человек, и человек этот очнулся — всё это явно читается в их глубине.

Рядом — явно человек-пантера. С ним Лессер уже встречался, если можно так сказать про чертежи и голопроекционную реконструкцию: доктор Фальк показывал ему первый вариант модели. Ну и почти не отличается этот мутант от первоначального варианта. Разве что непропорционально увеличенные в базовом варианте зубы стали поменьше, а когти на руках — побольше. Впрочем, уж что-что, а когти у монстров реально «крутые». Знает Лессер и тех, кто создал шаблон для всех этих когтей: «продвинутые» юные дарования из лаборатории доктора Лампича. Уж они постарались: сделали прочность когтей практически равной прочности стали мечей и наконечников копий и трезубцев, которыми вооружались гладиаторы-люди. Иначе смотреть в таких поединках было не на что…

Рядом стояли и человек-лев, и человек-гиена. Гротескно, да. Но очень эффективно. Запоздало доктор Лессер подумал, что и остальные мутанты выглядят странными — да. Но — вовсе не нелепыми. Созданиями.

Не природы, но — человека.

И вот теперь ему, как, похоже, и остальным «создателям и повелителям», предстоит познакомиться с гневом наверняка осознающих свой статус — рабов и игрушек! — созданий. И понести наказание. А ведь после того, как он и его лаборатория заканчивали изготовление очередного такого монстра, Лессер фактически и вблизи-то их не видел!

Ну вот сейчас, похоже, сможет насладиться зрелищем, а может, и ощущением на собственной шкуре их оружия: клыков и коготков. По-полной программе.

Бежать-то ему — некуда!

Однако после того как первый приступ паники прошёл, доктор, присмотревшийся к окружавшим бак мутантам внимательней, кое-что заметил. На него глядели, как ни странно, вовсе не злыми, ненавидящими, или угрожающими взорами. Скорее, в глазах обступивших бак монстров читалось сострадание и ожидание.

Чего?!

Того, что он сможет им рассказать, придя в себя и вылечившись?

Возможно. Очень даже возможно: эта мысль окрепла и глубже засела в сознание, когда он огляделся во второй раз — уже внимательней, стараясь заметить детали и особенности поведения мутантов. Тогда и обнаружил рядом, во втором баке, ещё одну человеческую фигуру без одежды. И хотя человек был развёрнут к нему спиной, и облеплен шинами и бандажами, вокруг которых деловито хлопотали манипуляторы автодоктора, и жуки-плавунцы, Лессер не усомнился: это — доктор Сэвидж.

Человек-богомол, стоявший прямо перед лицом Лессера, сделал шаг вперёд. Жестом показал на Лессера, кивнул. Доктор понял: «как, мол, ты себя чувствуешь?»

Лессер, подняв большой палец правой руки, показал, что всё с ним в порядке. Ещё один мутант, человек-гиена, быстро куда-то отвернулся, и что-то сказал, или выкрикнул.

Из-за бака Сэвиджа вышел ещё один, коренастый, похожий очертаниями на человека, но частично покрытый густой чёрной шерстью, мутант. Его глаза казались хмурыми и озабоченными. Но вот то, что оказалось выше глаз… Лессер даже не сразу узнал ромэна. Голова человекообразного казалась словно отблёскивающей: похоже, череп лишился доброй половины скальпа, и на этом месте сверкала под софитами реанимационной палаты гладкая молодая кожа. Вероятней всего ромэн и сам только что побывал в баке: шрам, начинавшийся на лбу, и переходящий на щёку, делал его похожим на средневекового пирата, и ещё выделялся розовым вздутием.

Подойдя к баку вплотную, и поглядев с десяток секунд в глаза Лессеру, ромэн кивнул, устало улыбнувшись, и показав обеими руками, что тот может выплыть. Лессер так и сделал, придерживаясь руками за края бака.

Ромэн сказал:

— Не вылезайте пока