Джон Норман - ТАРНСМЕНЫ ГОРА Страница 26

– Тебе, конечно, известна рабская плетка? - спросил я, с удовольствием взяв ее и хлопнув пару раз.

– Да, - сказала она. - Я часто наказывала ею своих рабынь. Теперь она предназначается для меня?

– Если потребуется.

– У тебя не хватит духа.

– Скорее желания.

Она улыбнулась. Следующие ее слова поразили меня.

– Что ж, используй ее, если будешь недоволен мной, Тэрл из Бристоля, - сказала она.

Пока я раздумывал над этим, она вышла.

Следующие несколько дней, к моему удивлению, Талена была послушна, мила и весела. Ей понравился караван, и она часто ходила вдоль разноцветных повозок, болтая с возницами и вымаливая у них с помощью лести фрукты и сладости. Она даже примирилась с обитательницами желтых и голубых повозок, принося им драгоценные лагерные сплетни, угощая их, расписывая красоту их будущих хозяев.

– Она явно примирилась с рабством, - сказал я Казраку.

– Не с рабством, - улыбнулся он. И пока я думал над смыслом его слов, Талена вспыхнула и опустила голову, яростно натирая кожу моих тарларионовых ботинок.

Она стала любимицей каравана. Несколько раз воины приставали к ней, но, прочитав надпись на ошейнике, ретировались. Рано вечером, когда караван останавливался, она помогала мне и Казраку устанавливать шатер и собирать топливо. Она готовила для нас, подвязав волосы, чтобы на них не попадали искры. После еды она чистила утварь и имущество, сидя на ковре между нами и рассказывая о своих приключениях в этот день.

 11. ГОРОД ШАТРОВ 

Через несколько дней, под звон колокольчиков каравана, мы прошли сквозь Выжженную Землю - голубую полосу почвы, которая служила границей империи Ар. В отдалении слышался шум могучего Воска. Когда караван взобрался на холм, мы увидели внизу, на берегу Воска, невероятный варварский лагерь - пасанги ярко раскрашенных шатров, тянувшихся насколько видел глаз, приютивших самую огромную армию из всех когда-либо собиравшихся на равнинах Гора.

Флаги сотен городов над шатрами и шум реки перекрывался ревом тарновых барабанов, которые предназначались для управления огромными подразделениями. Талена подбежала к моему тарлариону, и я с помощью древка копья посадил ее в седло так, чтобы ей был виден лагерь. Впервые за последние несколько дней она разозлилась.

– Стервятники собрались попировать на трупах убитых тарнсменов, - сказала она.

Я ничего не ответил, зная, что послужил в какой-то мере причиной сбора этой смертельной силы на берегу Воска. Именно я украл Домашний Камень Ара, что привело к падению Марленуса, которое низвергло Ар в пучину анархии, и теперь стервятники будут кормиться величайшим городом Гора.

Талена припала к моему плечу, и даже не глядя на нее, я понял, что она плачет.

Если бы я мог, я вернулся бы в прошлое и отказался бы от захвата Домашнего Камня - что означало бы оставить разрозненные города Гора по одиночке лицом к лицу отражать имперские притязания Ара - если бы благодаря этому в моих объятиях не очутилась эта девушка.

Караван Минтара не стал останавливаться днем, как это было раньше, а продолжал двигаться, стремясь добраться до Города Шатров к темноте. За это время я и мои товарищи сумели оправдать потраченные на нас деньги. Мы вступили в бой с тремя группами грабителей из речного лагеря; две группы были маленькими и недисциплинированными, но третья провела молниеносную атаку на повозки силами дюжины вооруженных тарнсменов. Они отошли, сохранив порядок, под огнем наших арбалетов и мало что захватили.

Я снова увидел Минтара, впервые с того времени как я присоединился к каравану. Его палантин направлялся назад. Он сидел с довольным лицом и, запуская руку в тяжелый кошель, вынимал оттуда монеты и оделял ими воинов в награду за работу. Я поймал один диск и сунул его в мешок.

Вечером мы подошли к огороженному пространству, приготовленному для Минтара Па-Куром, Владыкой Убийц, убаром этой огромной, неуправляемой орды хищников. Караван был окружен охраной и через несколько часов началась торговля. Караван, благодаря его товарам, был необходим лагерю, и поэтому торговцы могли назначать более высокие цены. Я с удовольствием заметил, что Па-Кур, Владыка Убийц, гордый вождь огромной орды, величайший из всех, когда-либо собиравшихся на Горе, нуждается в Минтаре, простом торговце.

Я объяснил Талене мой немудреный план. Он заключался в том, чтобы купить тарна, если я сумею это сделать, или украсть, если не хватит денег, а потом лететь в Ко-Ро-Ба. Приключение могло оказаться рискованным, особенно если мне придется украсть тарна и бежать от преследования, но, в конце концов, побег на тарне казался мне более надежным способом, чем переправа через Воск и пеший переход через холмы и пустыни до далеких цилиндров Ко-Ро-Ба.

Талена казалась угнетенной по сравнению с прежней оживленностью.

– Что будет со мной в Ко-Ро-Ба? - спросила она.

– Не знаю, - сказал я усмехнувшись. - Может быть, ты станешь публичной девкой.

Она лукаво улыбнулась.

– Нет, Тэрл из Бристоля, - сказала она, - лучше пусть меня убьют, ведь я все-таки дочь Марленуса.

Я не стал говорить ей этого, но если бы судьба распорядилась именно так, и я не смог бы предотвратить этого, то казнили бы не только ее. На стенах Ко-Ро-Ба висели бы два тела. Я не смог бы жить без нее.

Талена встала.

– Давай выпьем этой ночью, - сказала она. Это горийская поговорка, которая выражала покорность судьбе и уверенность в том, что события следующего дня находятся в руках Царствующих Жрецов.

– Выпьем, - согласился я.

Вечером я взял Талену в Город Шатров, и при свете фонарей, прикрепленных на концах копий, мы рука об руку ходили по запруженным улицам среди разноцветных шатров и рыночных прилавков.

Тут были не только воины, но и торговцы, фокусники, крестьяне и проститутки, рабы и разносчики. Талена, пораженная всем этим, прижималась к моему плечу. В одной палатке мы увидели бронзового гиганта, глотающего огненные шары, а в другой - торговцами шелками, расхваливающего свой товар, а в третьей - торговца пагой. В одной из палаток танцовщицы демонстрировали свои тела, а их хозяин объявлял цену каждой.

– Я хочу посмотреть рынок, - нетерпеливо сказала Талена, и я понял, какой рынок она имела ввиду. Наверняка в этом огромном городе была своя улица Клейм. Нехотя я повел Талену в желто-голубой шатер, где мы попали в толпу разгоряченных покупателей, и протолкнулись вперед. Здесь она наблюдала, как на большой деревянный круг выводили девушек, некоторых из которых она знала по каравану, и одну за другой продавали с аукциона.

– Она прекрасна, - сказала Талена об одной девушке, когда маклер рванул за застежку на правом плече рабского платья и оно соскользнуло к ногам рабыни. При виде другой девушки она презрительно хмыкнула. Казалось, Талена была довольна, когда ее подруги доставались красивым воинам и радостно смеясь, когда одна из девушек, которую она особенно не любила, досталась толстому увальню из касты Тарноводов.