Роберт Адамс - Мечи конных кланов Страница 26

Лекос, я прожила более трехсот пятидесяти лет. Судя по твоим разговорам, ты эллинойский христианин. Разве не знаешь ты, что ваши священники говорят о таких, как я, что мы – потомки Сатаны, бессмертные колдуны и ведьмы, проклятые Богом? Ты не боишься быть отверженным?

– Я не чувствую и не вижу зла в тебе, Мора,– ответил Александрос.– Я не обращаю внимания на эти глупости. Да, Мора, я христианин. Я не думаю о твоем возрасте. Я мужчина и хочу женщину, которую люблю. Что же стоит между нами?

Их взгляды встретились.

– Ничто, Лекос,– сказала она, улыбаясь.

9

Сублейтенант Стамос и его патруль, охраняющие левый фланг армии короля Зеноса, въехали в деревушку перед полуднем. Они пересекли реку Кузавачи на рассвете, и Стамос считал, что четверть основных сил была сейчас в Каралиносе.

Это была пустая деревня, третья деревня, в которую они входили, находя лишь золу и пепел, обугленные посевы. Стамос радовался, что они взяли запасы для своих коней, так как большая часть травы была уничтожена пожаром.

Стамос послал всадника к капитану Портосу, чтобы сообщить о том, что и здесь нет провизии для армии. Это был второй всадник, которого они посылали, когда нашли четвертый отравленный источник.

Сержант подскакал к нему и отсалютовал.

– Если здесь никого нет, то можно сделать привал, сэр. По крайней мере здесь можно укрыться в тени.

Стамос кивнул, и сержант отправился обыскивать хижины и амбары, но никого не было, ни одной живой души, ничего ценного, и солдаты начали ворчать, ибо мародерство было их основным условием вступления под знамена Зеленого Змея короля Застроса.

Стамос спешился и огляделся, кругом царило запустение. Но один из воинов нашел несколько мехов с виски, лежащих возле полуразрушенной стены.

Часовой был послан вверх по лестнице, но ничего не увидел. Стамос набрал воды и сунул в нее серебряный нарукавник, проверяя, не отравлена ли она. Известно, что серебро темнеет от яда. Но серебро не потемнело. Тогда он набрал в пригоршню воды и напился, затем облил голову.

– Если я через несколко минут не умру, пусть люди напоят лошадей.

Напоив и накормив коней, солдаты уселись есть, а сержант выставил двух часовых, уселся за стол с офицерами... Они молча жевали. Стамос поделился вином из фляги со своим старым седым заместителем. Глотнув, он повернулся и приказал солдатам, чтобы они сменили часовых, но ему никто не ответил. Ворча, он встал, ругаясь по поводу дисциплины, и направился к солдатам.

Внезапно он закричал.

– Лейтенант Стамос, скорее на коней. Они убиты. Скорее отсюда, не...

Он захрипел, и Стамос увидел мерцание доспехов, когда он упал.

Но прежде чем Стамос успел добежать до коня, он понял, что окружен. Невысокие воины, сидевшие на небольших диких лошадях, виднелись между зданиями, а основная масса отряда была на дороге.

Стамос откашлялся.

–Кто ваш вождь? – он повторил свой вопрос дважды, сначала на эллинойском, затем на американском.

Но никто не ответил.

– Я – сублейтенант Стамос из Чирокиполиса и старший сын дома. Мой отец заплатит за меня хороший выкуп.

– Извини,– сказал ему один из всадников, усмехаясь.– Мы не берем пленников, эллиноец.

Прождав целый день известий от дальнего западного патруля, капитан Портос послал целый отряд – сто двадцать всадников, шесть сержантов и трех офицеров на поиски людей Стамоса. Они миновали две деревушки и въехали в третью. Ничего не подозревавший сержант вошел в один из подвалов, и... пропавший патруль был найден.

Гноп-лейтенант Никос был опытным воином. После тщательного обыска всех зданий он разместил три взвода по периметру деревни для охраны: один взвод ждал в центре, не спешиваясь, остальные два взвода занялись убитыми. Когда двадцать трупов было сложено рядом, Никос внимательно осмотрел их. Только четыре из них имели следы насилия: череп молодого Стамоса был раскроен до глаз ударом меча, рана в спине сержанта была нанесена стрелой, У двух солдат были перерезаны глотки. Остальные были не тронуты.Никос послал своего лучшего следопыта на поиски и следы были найдены – шли через поля в горы. Никос спросил:

– Сколько, и как давно?

Свесившись с седла, сержант внимательно осмотрел следы, потрогал их пальцем, определяя степень теплоты.

– От пятидесяти до шестидесяти лошадей, лорд Никое, но не у всех были всадники. День назад.

– Все лошади наши? – спросил Никое, зная ответ.

– Около половины имеют подковы нашего образца, а остальные мне не известны. Они не из Каролиноса,– сообщил сержант.

Никое кивнул. Ничего нельзя было сделать, находясь в дневном походе от основной армии, на незнакомой территории, с одним отрядом легкой кавалерии. Поэтому он приказал ехать обратно. Они уже были на обратном пути, когда четыре всадника внезапно свалились замертво со своих коней.

Когда гноп-лейтенанту сказали, что эти четверо привязывали трупы к веревкам, за которые их вытаскивали, он приказал никому к ним не прикасаться, оставив их лежать на земле. В лагерь они возвращались на рысях, со взмокшей под снаряжением спиной при мысле о яде.

Несмотря на опасения Зеноса, всадники Милона и горцы Каролиноса сработались хорошо, лучше, чем бы они действовали с регулярными войсками; их сходство и неприязнь к равнинным эллинойцам также объединяли их, как и сходная боевая тактика и борьба против общего врага.

Через неделю с небольшим после внезапного отъезда гноп-лей-тенанта Никоса из деревушки в лагерь, три человека сидели у маленького костра перед входом в большую пещеру и ужинали, запивая мясо вином из бурдюков из козлиных шкур.

Вождь Хвальт Холт, темноволосый, широкоплечий и ширококостный, седина уже пробивалась в его бороде, но кроме этого ничего не обнаруживало его возраста, держался с такой же уверенностью, как и его товарищи.

Он сказал:

– Самое неприятное для меня – это было видеть, как этот кипяток вливался в глотки этих проклятых недомерков.

– Больше подходит эллинойцам действовать тайно и ядом, а не в открытом бою и мечом,– откликнулся Паул Ваун из рода Ваун, но чертики в его глазах указывали, что он шутит.

Томос Гонсалос сделал хороший глоток.

– Я думаю, что вы оба не нуждаетесь в комплиментах. Иногда трудно понять, что вы, варвары, подразумеваете на самом деле.

– Но что дало Богу-Милону отравление солдат виски? – спросил

– Ваун.– Сняв этих двух часовых, мы могли бы легко перебить и всех остальных.

Томос ответил вопросом на вопрос:

– Ты заметил, что Застрос сузил колонны, а патрули не приближаются к этой деревне ближе, чем на лье. Болезни и страх убили солдат больше, чем мечи.