Сказаниада - Петр Ингвин Страница 26

Соловей поперхнулся. Рот остался открытым, глаза округлились в невероятном удивлении, а корпус медленно завалился вперед, будто в момент потери равновесия кто-то подтолкнул в спину. Георгий едва успел отскочить. Тело противника упало ничком, из шеи торчала оранжевая стрела – сразу над кольчугой. Попади она чуть ниже, у Соловья был бы шанс.

Разбойник дернулся и затих.

Георгий прошел в сторону, откуда стреляли и осмотрелся. Никого. То есть, вообще никого. Но так не бывает, чтобы стрелы прилетали ниоткуда. Кто-то же помог Георгию! Кто? Сподвижники из тех, кто метил на место главаря?

Равных Соловью в шайке не было, ни по уму, ни по опыту, ни по изворотливости. Погубить лучшего из соратников, чтобы прийти к власти – плохой план. За таким новым вожаком не пойдут.

И не стоит забывать, что лучший стрелок – Фома. Если стрелу пустил он, то почему скрывается, почему не выходит? Не хочет, чтобы о его причастности узнали? Оставляет Георгию убрать следы чужого вмешательства, присвоить победу себе и спокойно уйти из шайки, где ему большей частью не рады?

Или Фома целился не в Соловья?!

Фома не стреляет наобум. Проще было подойди ближе и поразить того, кто нужен.

Ничего не понятно. Ясно одно – неведомый помощник второй раз стрелять не собирается, иначе уже сделал бы это.

Георгий вернулся к трупу. Оперенный хвост торчал под углом и склонялся к голове. Если стрелу пустили не по дуге издалека, то она, скорее всего, прилетела сверху, с деревьев. Георгий еще раз прошелся вокруг. Сколько он ни вглядывался в шумевшие кроны, ничего не заметил. Либо в ветвях никого нет, либо этот кто-то хорошо прячется. В голову пришел еще вариант, более сказочный: не желавший афишировать свою персону спаситель имел шапку-невидимку. Для мира драконов и Кощеев – вполне логичное умозаключение.

Из глубины леса донесся шум. Георгий укрылся в тени и замер: кто-то двигался через чащу именно сюда, к месту схватки и трупу.

Вот только Фомы, Тита и новеньких не хватало. Необнаруженного Георгием спасителя они тоже не увидят, а что увидят? Труп главаря.

Веселенькое дельце получается. Из всей шайки только Прокопию можно объяснить, что Соловья убил кто-то другой, остальные разбираться не будут. Против нескольких противников Георгию не выстоять. Впрочем, и не придется, все решит единственная стрела Фомы.

Две ладони раздвинули березовый молодняк, будто плыли брассом, вслед показался весь человек. Судя по оружию, доспехам и отсутствию на них крылатого змея – тоже витязь. Бородатый, крепкий, достаточно молодой по сравнению с Георгием. Он был один. В глаза незнакомцу бросился распластанный на земле труп.

– Ох, мать моя красавица, так и знал, что добром не кончится.

За спиной витязя висели лук и колчан. Стрелы все до единой были оранжевыми.

Георгий вышел из укрытия. Витязь виновато поглядел на него:

– Я – Еремей, сын Колывана. Что же теперь делать-то, а?

– Егорий, – ответно представился Георгий.

– Храбрый?

– Не сказал бы, хотя и слыхал, что так прозвали. Получается, это ты его подстрелил?

– Получается. – Еремей снял шлем и почесал затылок. – Стрелы выкрасил, чтоб легче отыскать. Что ж мне теперь – на каторгу?

– Объясни, откуда и зачем стрелял, потом я тебе кое-что объясню.

Еремей опустил голову:

– Это все отец виноват. Созвал он нас, нескольких братьев, и говорит: «Дети мои милые, натяните тугие луки и пустите стрелы в разные стороны. На чей двор стрела каждого упадет, там и сватайтесь». Другим братьям повезло: у кого на купеческий двор стрела упала, у кого – на зажиточный крестьянский. Только младшему подсуропило, влетела его стрела на постоялый двор, а хозяйкой там – страшная-престрашная баба. Царевной-Лягушкой себя звала. Говорила, что заколдована и только прекрасный молодец расколдует ее своей страстью. Что братцу было делать? Отцовский наказ выполнять надо. Женился. А она так и не расколдовалась. – Еремей вновь почесал затылок. – А у меня сразу все вкривь пошло. Стрела упала на двор острога, где каторжане в кандалах из каменных штолен мрамор добывают. Э-э, думаю, не к добру. Погулял я на свадьбах братьев, пришло время вторую попытку делать. Лук у меня знатный, в свое время у заморского Одисейки куплен, на версту бьет. Пустил я стрелу второй раз – и вот, полюбуйтесь.

– Не зря тебе сначала острог явился, – улыбнулся Георгий. – Успокою тебя, Еремей. Стрела твоя убила разбойника, который на меня покушался, и, что, сам того не ведая, ты доброе дело сотворил.

У Еремея будто гору с плеч сняли:

– Получается, я герой, а не убийца?!

– В этот раз не убийца, но судьбу лучше не провоцировать.

– Прово… чего?

– Ищи, говорю, жену нормальным путем. Пример младшего брата ничему не научил?

– Отца надо слушать. Если каждый начнет поступать по собственному разумению – что же будет?

– Родителей надо слушать, но слушаться ли – в каждом случае дети решают отдельно.

Красиво сказал. Самому понравилось. Еремей, тем не менее, возразил:

– Так говорят те, у кого детей нет.

Откуда это известно неженатому витязю, Георгий решил не выяснять, высказанная мысль, наверняка, тоже отцовской мудростью окажется. Пора было прощаться, пока другие разбойнички не подтянулись.

– Не поминай лихом, Еремей Колыванов, ищи свое счастье, живи своим умом, и пусть удача сопутствует тебе всегда и во всем. Сегодня случилось чудо, ты оказался моей удачей, но едва не стал преступником. Помни об этом, если по отцовской воле вновь решишь Одисейкин лук натянуть.

– Да отблагодарят тебя боги за добрые слова! Прощай, Егорий Храбрый, был рад познакомиться. – Еремей вытащил из трупа стрелу и вернул в колчан. – Пойду-ка я отсюда куда подальше, пока не нашлись другие свидетели, у которых разбойник окажется безвинно убиенным хорошим человеком, а я – злыднем без чести и совести.

Георгий подобрал увесистый купеческий презент (не пропадать же) и влез на коня. Он уже скрывался из виду, когда сзади с неожиданной твердостью донеслось:

– И все же родителей надо слушаться.

– Надо, – поддержал Георгий. – Лучшая учеба – на чужих ошибках.

***

Куда идти – в армию, чтобы вместе со всеми отправиться под стены Двои, или во дворец к Кощею? Георгий выяснил, что Кощей Бессмертный – бессмертный по-настоящему, это не прозвище. А его соперник Куприян – обычный человек. Смертному никогда не одолеть бессмертного. Значит, нужно идти в столицу, рано или поздно Елену привезут во дворец Кощея.

«Рано или поздно» – страшные слова. Особенно последнее. Но будучи простым солдатом