Клинок клана - Каменев Алекс "Alex Kamenev" Страница 26

Без труда угадав направление его мыслей, я небрежно заметил:

– Внешность не главное, главное напор и уверенность в себе. Это им нравится. А нет, так найдешь другую, которая оценит, – я ободряюще хлопнул его по плечу.

Юрий ответил неуверенной улыбкой. Сразу видно – совет не сработает, не сможет парень вести себя так – нагло и самоуверенно. Слишком застенчив. А меняться не хочет.

И будет ситуация из разряда: пока один стоит с цветами под дверью, второй уже кувыркается с красоткой в постели.

Я мысленно усмехнулся. Проза жизни, как всегда жестока и беспощадна. Впрочем, все это лирика, я здесь не для того, чтобы обучать старшего техника охмурять девиц из научно-исследовательского отдела.

Кстати о научном отделе, вот и он. Мы прошли мимо нескольких отсеков, отведенных под научные цели.

Станция не являлась в чистом виде военным объектом, как можно изначально подумать. Вспомогательные задачи здесь тоже с успехом решались, заложенные в функционал на стадии проектирования.

Научные опыты стояли на одном из первых мест. Что примечательно, эксперименты проводились не только для родного клана, но и по заказу сторонних подрядчиков.

На борт станции посторонних, разумеется, не пускали, консультации и обсуждения результатов шли исключительно по видеосвязи. Что не мешало выстраиваться очередям из желающих воспользоваться лабораториями на орбите.

– Ты уже слышал, что творится внизу? – я мазнул взглядом по череде плотно запертых герметичных дверей научного отсека.

Сначала хотел заглянуть, но передумал. Там ничего нового за последнее время не должно появиться. Что я, лабораторные колбы и научное оборудование не видел?

– Вы про эпидемию? Да, нас держат в курсе. Уже пришло предупреждение о возможной изоляции портальных переходов в случае распространения вируса.

Вот для чего нужны корабли. Запрут здесь кучу народа, прервав портальную связь, и куда всем деваться? Только на спасательных капсулах вниз. Но их еще надо сюда доставить. Без кораблей это сделать будет проблематично. Если не больше – нереально. Любой грузовой портал имел свои ограничения.

– Мы пополнили запасы на максимальные значения. Если связь действительно прервется, то думаю, сможем продержаться весь срок, – добавил Юрий.

Весь срок – это что-то в районе трех полных месяцев. Именно на столько рассчитан ресурс станции без внешнего снабжения.

Мало? Да. Но и живет здесь народу прилично. Только охраны десять рыл, которых тоже нужно кормить. Остальные – экипаж, научники, пустотные монтажники.

Если не изменяет память, на постоянной основе на борту всегда находится от пятидесяти до семидесяти человек. Иногда (как недавно) количество подскакивало до сотни – прибывали специалисты с Земли для помощи в монтаже дополнительных секций.

Попробуй такую ораву прокормить, обеспечить системами жизнеобеспечения и нормальной площадью проживания в условиях вакуума за бортом.

Нет, три месяца вполне нормально. Если не хватит, используют спас-боты для возвращения. Тогда уже всем будет плевать, что творится внизу. Всяко лучше, чем сдохнуть от голода и вышедших из строя кислородных систем.

– Народ проинструктирован на случай непредвиденных происшествий?

– Учения по экстренной эвакуации проводим раз в месяц. По разгерметизации и пробитию обшивки в разных местах – раз в две недели, – рассказал Юрий.

Не расслабляются, это хорошо. Понимают, что в случае чего к ним могут просто не успеть прийти на помощь. Поэтому и стараются. Инстинкт выживания на высоте. У многих с этим бывают проблемы.

Я мельком вспомнил, как при строительстве центральной оси станции шел монтаж первых модулей.

Какой-то рабочий, уже находясь в космосе, вдруг узнал, что один из агрегатов скафандра подключен неправильно. То ли помощники напутали, готовя к выходу, то ли уже где-то снаружи зацепился и механика подвела. Но факт остается фактом – костюм подавал сигнал тревоги. И вместо того, чтобы вернуться, монтажник отмахнулся и продолжил работать. Просто было лень проделывать снова тот же путь, тратя почти час на возвращение.

Итог – в скафандре что-то замкнуло. Не хотел потратить пару часов – поплатился жизнью. Космос не прощает ошибок.

Дорогу перегородила гермозаслонка, белый металл матово поблескивал в свете встроенных в стены осветительных полос.

– Сейчас, ваша светлость, секунду, – техник сунулся к приборной панели, намереваясь открыть дверь.

Оттеснив его плечом, сам приложил ладонь к сканеру отпечатков. По дисплею пробежала синяя полоса. Секунда на обдумывание и приказ от электронных мозгов станции – допуск открыт, высший приоритет класса «ультра».

Панель вспыхнула по краям разрешительным зеленым цветом, створки дрогнули и приглашающе разошлись.

Мои параметры внесены во все базы данных компаний, входящих в конгломерат «Сварог-групп». На случай непредвиденных ситуаций.

Даже в самую закрытую лабораторию могу пройти беспрепятственно, имея в качестве ключа свое лицо, голос или отпечатки пальцев, в зависимости, какая система стоит на данном объекте.

Пару раз мне это даже помогало во время внезапных инспекционных проверок. Хотя конечно же служило совсем другим целям.

– Что по оружейным отсекам? Профилактическое обслуживание проведено?

– Да, ваша светлость, в полном объеме.

Я удовлетворенно кивнул. Один из модулей под военное назначение отвели по необходимости. Освоение космического пространства создало у многих патриархов ложное чувство обретения еще одного способа нанести удар по противнику.

И все с упоением начали создавать боевые орбитальные платформы различных спецификаций.

Орловы вообще, по слухам, наворотили невесть что. Какую-то техномагическую хрень, способную создавать гигантские протуберанцы огня.

Правда, быстро выяснилось, что до поверхности эта штуковина не достает, но зато вполне эффективно поджаривает высоко летящие самолеты.

Разумеется, защитой тоже озаботились. Орбиту буквально заполонили системами обнаружения и перехвата. Следящие зонды, спутники, радарные установки – какой только фигни сюда ни запустили. И все ради одного – узнать на несколько секунд раньше наземных станций слежения о нанесении вражеского удара.

Все боялись внезапного нападения. Время подлета выведенной на орбиту ракеты снижалось до пяти-шести минут. С таким промежутком можно банально не успеть среагировать.

Строгановы тоже не отставали. В моем лице клан разместил на станции около сотни ракет, оснащенных сверхмощными криобоеголовками. По рассказам военных инженеров – эти малышки способны обратить в лед целые города с обширными прилегающими территориями.

Примечательно, что в отличие от прочих, у пиндосов нет ни одной орбитальной «игрушки». Запрет на размещение военной силы за пределами границ после последней войны все еще действовал, ограничивая амеров в устроенном другими кланами «веселье» по милитаризации космоса.

Был запрет, – хмуро напомнил себе я, вспомнив Морганов. Синтетикам разрешили участвовать в блокаде Японских островов. Не удивлюсь, если вскоре ограничения вовсе снимут. Слишком большим влиянием в структуре имперского Сената за последние годы обзавелись пиндосы.

Пора с ними кончать, пока совсем не окрепли и не устроили очередную войнушку. Надеюсь, огневики это тоже прекрасно понимают и готовят для заокеанских коллег какую-нибудь гадость, на которые они такие мастера…

Наконец дошли до центрального ядра станции. Огромное пустое пространство расходилось в разные стороны шестью лучами, по числу рукавов, несущих конструкции станции.

Здесь намеренно оставили невесомость, чтобы иметь возможность быстро добираться из одного сегмента в другой.

Юрий сделал шаг, легко оттолкнулся и привычно поплыл к соседнему переходу, изредка помогая себе редкими толчками от стены.

Я вздохнул и последовал за старшим техником. Не знаю почему, но ощущение невесомости вызывало у меня тревогу. Когда под ногами нет опоры, чувствуешь себя беззащитным.