Ошибка Пустыни - Мария Соловьева Страница 26

– Мне хорошо. Я очень устал. И я рад, что узнал тебя и выучил нашему делу. Ты станешь великим человеком. Если…

– Если что?

– Если не покинешь эту землю. Если не испугаешься трудностей, а их будет много. Впрочем, ты в любом месте этого мира будешь играть свою роль. Я оставил у тебя в жилище последний трактат – начнешь изучать, как вернешься. И еще: заняв мое место, ты избавишься наконец от проклятия видеть звуки. – Он постарался ободряюще улыбнуться.

Лала открыла было рот, но он повелительно поднял ладонь.

– Разъяснения найдешь сама, в книге. От меня ответов больше не жди. Я готов. Начинай.

Он тяжело опустился на колени.

Лале потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы выдавить из себя первое слово:

– Говорите.

– Мне есть что сказать…

Лала опешила. По ритуалу уходящий должен был ответить иначе. Она чуть наклонилась к нему:

– А так можно?

– Нет. Но мне все равно. Думаешь, только ты склонна нарушать правила? – Шай горько улыбнулся и продолжил: – Это было очень давно. Ее звали Ишьяра. Знатная, небогатая, с невероятно живым умом и веселым нравом. Замужем. Я непростительно много думал о ней. Стремился видеть как можно чаще. Она задавала опасные вопросы, я давал запрещенные ответы. Нам было легко вдвоем. Времени, обязанностей, долга и чести в те моменты для нас не существовало. Неизбежное случилось. Она понесла ребенка. И мне выпало проводить ее в Пустыню.

Шай замолчал, глядя в глаза Лале. Она тоже молчала, не в силах спросить. Время замерзло, скованное пустынным холодом и страшным подозрением. Наконец Лала не выдержала:

– Что вы сделали?

– А как ты думаешь?

– Нет… – Лале показалось, что звезды над пустыней вдруг потускнели и тьма наползла на голые костлявые плечи Мастера Шая.

– Да, – голос его стал совершенно чужим. – Заклинаю тебя не привязываться ни к какому живому существу. А если не сможешь иначе, уходи в Пустыню вместе с ним. Это мое прощальное напутствие.

Пока Лала искала хоть какие-то слова, Шай резко схватил ее руку и глубоко вонзил кинжал себе в грудь. Вздох ужаса и предсмертный выдох освобождения слились в один короткий звук. Так они и стояли под звездами – мертвый старик на коленях и парализованная смятением девушка. Когда Лала нашла в себе силы выдернуть лезвие из окоченевшего тела, кровь его уже почернела и стала густой, как сок юги. Шай упал лицом в песок. Лала спохватилась, судорожно полоснула себя по пальцу, перевернула тело и капнула сразу три капли крови прямо в застывшую рану. Она не смогла наблюдать, как ее учитель становится песком, и отвела глаза. Ей понадобилось все мужество, чтобы пошарить пальцами в песке.

Шулартов было пять. Четыре обычных, искрящихся бордовым, и один непривычно тяжелый, почти черный, как запекшаяся кровь. Лала надела плащ Мастера Смерти, сложила самоцветы в тайный карман и побрела к оазису.

Когда на рассвете к большому куполу подошла фигура в красном плаще, сонная служанка вытаращила глаза и с придушенным писком кинулась внутрь. Не успела Лала расположиться у себя в комнате, как на пороге почтительно застыла Ишиндалла. В руках у нее был большой поднос с драгоценной посудой.

– Доброго утра, Мастер Смерти! Разреши самолично угостить тебя лучшим вином Пустыни.

Часть III. Мастер смерти

Глава первая

Несколько дней Лала не могла привыкнуть к своему новому положению. Никто с ней не разговаривал, кроме Ишиндаллы и Чигиша. Люди старались не попадаться ей на глаза, служанки прислуживали с дрожащими руками, глядя в пол. А Чигиш был рад, как мальчишка. Он хвостом ходил за Лалой и вслух строил планы на то время, когда они наконец-то покинут оазис. Лала выполнила данное ему обещание – забрала его себе в услужение. Ишиндалла не противилась. Она вообще круто изменила отношение к бывшей рабыне: ежевечерние посиделки с вином и невероятными яствами, интересные разговоры, удовольствие и доброжелательность. Чигиш начал было разговор о коварстве Ишиндаллы, но Лала оборвала его, и он, памятуя ее прошлый гнев, просто молча ждал.

Через три полнолуния Чигиш все же не выдержал и упросил Лалу поговорить с ним с глазу на глаз, подальше от куполов с незаметными слугами.

Сидя на песке возле озера, Лала благодушно слушала его сбивчивую речь:

– Госпожа, тебе не кажется, что мы задержались тут?

– С чего это? У меня много дел, я должна помочь подруге.

– Подруге? – удивленно переспросил он. – Ишиндалла теперь твоя подруга?

– Конечно, – улыбнулась Лала. – Она очень добра ко мне. И к тебе, кстати. Она ведь отпустила тебя?

– Да, отпустила. Но смысла в этом нет, если мы не уйдем в город.

– Уйдем. Обязательно. Только все дела тут переделаем.

– Какие?

– Ну… – Лала задумалась, – всякие. Нужные.

– Какие нужные дела держат тебя тут вот уже три полные луны? – Чигиш был очень настойчив.

– Я Мастер Смерти! Я выполняю свой долг!

– За все это время ты увела в Пустыню двух старух со скотного двора и ездила в соседний оазис, там кого-то превратила в кучку шулартов. Все это можно было сделать, приехав из Шулая по зову почтового сокола. Ты не людей убиваешь, Мастер Смерти, – с горечью сказал он, – а свою жизнь и свое время!

– Замолчи! – крикнула Лала.

– Ты каждый вечер пьешь вино из юги. Ишиндалла тобой управляет, как молодым дромом, а ты и рада. Я жалею, что поверил тебе!

С этими словами Чигиш резко поднялся и пошел прочь не оглядываясь. Лала открыла было рот, чтобы крикнуть вслед что-то жесткое и справедливое, но осеклась – на них глазела служанка, непонятно как оказавшаяся совсем рядом, за деревьями. Встретившись взглядом с Лалой, женщина поспешно поклонилась, подхватила кувшин и почти бегом кинулась к озеру.

До самого вечера Лала не видела Чигиша, а потом ее пригласили на ужин, и все неприятные разговоры мгновенно растаяли в памяти, как утренний иней под солнцем. Ишиндалла была особенно мила и торжественно вручила Лале тончайший серебряный браслет в виде змеи.

– Я хочу подарить тебе это в память о моем бедном брате. Сегодня ему исполнился бы двадцать один год. Вы ведь ровесники?

– Наверное, я точно не знаю своего дня появления на свет…

– Узнаем, дорогая подруга. Непременно узнаем. Мои люди делают все возможное. – Ишиндалла сочувственно погладила Лалу по плечу и поднесла кубок с вином. – А теперь давай выпьем за моего брата и человека, который отомстил за его смерть. За тебя!

– За твоего брата! – Лала привычным уже движением выпила сразу все вино из небольшого кубка и улыбнулась.

Потом был кубок за мастеров Смерти, за дружбу, за дромов, за могущество Шулая, за шуларты, за саму Ишиндаллу и снова за дружбу. Глубокой ночью Лала вспомнила, что так и не видела Чигиша, но ей было слишком хорошо, чтобы думать об этом.

А утром, лишь первые лучи солнца перекрасили пустыню, к Лале нерешительно постучались. Она усмехнулась:

– Да входи уже, Чигиш! Я не сплю.

Но это был не Чигиш. Пряча глаза и с трудом сдерживая дрожь,