Сергей Мельник - Попаданец: Возвращение Страница 3

– Мне пришлось, если помните, быть невольным участником того зимнего бала, – несколько сконфуженно произнес я. – Там, собственно, мне и довелось коснуться всего этого, причем напрямую через… э-м-м…

– Дедушку? – Он тихо рассмеялся. – Да, папенька моего папеньки презанятнейшая личность.

– Да уж. – Я невольно сжал кулаки при мысли об императоре.

– Сколько себя помню, он практически всегда незримой тенью нависал над нашей семьей. – Паскаль задумчиво покачал головой. – Сложная личность. Мы иногда общались, я по молодости не понимал этого, просто неуловимо что-то менялось в людях, которых я знал всю свою жизнь. Мои мягкие учителя-наставники вдруг приобретали сталь во взгляде и говорили странные, тяжелые вещи. Знаешь, барон, он весьма и весьма умен и дальновиден, я многое смог почерпнуть из наших с ним бесед.

– Ваше высочество. – Я покачал головой.

– Да, барон? – Он внимательно на меня посмотрел.

– Если вы когда-нибудь в будущем меня спросите, – я вежливо склонил голову, – то знайте, больше половины из того, что он вам наверняка говорил, стоит немедленно выбросить из головы и забыть, так как более опасных, холодных и жестоких людей мир наверняка еще не знал.

– Наверное, я вас понимаю. – Он покивал своим мыслям. – Правда, открытым остается весьма существенный вопрос, а человек ли он вообще?

– Хороший вопрос, ваше высочество. – Хмыкнул я. – Хороший…

Мы вошли в приемный зал, где герольды бегали взмыленные, пытаясь расставить всех, согласно занимаемым должностям и статусу. Не знаю, на счастье или нет, но принц властным поднятием брови отогнал от меня всю эту шушеру, установив мою скромную персону непосредственно рядом с собой по правую руку. С одной стороны, вроде как приятно, с другой стороны – сразу же ощущаешь на себе целую кучу колючих взглядов стаи товарищей, что, несомненно, не в курсе того, какого, спрашивается, лешего какой-то сопляк удостоен милости стоять у левой пятки любимого господина.

Я тяжело вздохнул, похоже, из сидячих мест сегодня предусмотрены лишь два трона, для его величества и его королевы, остальным придется все это беспутство мировой политики вынести на ногах.

– Начинается, – тихо шепнул мне через плечо принц. – Давай натягивай лучшую свою улыбочку.

– Еще чуть-чуть натяжки – и лицо по краям разорвется, – тихо, так же шепотом ответил я.

От дверей взревели трубы, слуги расшаркались ножками и замахали цветными знаменами, после чего створки наконец-то раскрылись, пропуская внутрь так долго ожидаемых гостей. На мое удивление, первым в зал вошел не император, а огромный бритоголовый мужик, чье лицо словно паутиной пересекали сотни больших и маленьких шрамов. Широкие мощные плечи, строгий черный наряд, расшитый серебряной нитью, и пусть несколько аляповато выглядевшая из-за множества фигурных блях, но вполне ноская и функциональная разгрузка, перетягивающая грудь и торс здоровяка. Ого! А я ведь видел подобные наборы ремней, точные копии носили рейнджеры империи, похоже, дядечка серьезен, как нож у горла.

– Татум Герд Шредерграм! – объявил мажордом, от дверей продолжая выкрикивать еще какие-то титулы вояки.

– Это армия империи и ее разведка, во всей своей красе, барон, – все так же шепотом просветил меня принц. – Если хотя бы половина слухов о нем правда, то бабушкин цепной пес Гербельт по сравнению с ним скромная четырнадцатилетняя послушница храма, видевшая мужчин лишь на картинках в книжках.

– Жуткий тип, – выдал я свое резюме Паскалю.

– Нет, – едва качнул отрицательно тот головой. – Сейчас приготовься, вот кого стоит бояться.

– Танис Ром Вапорт! – произнес объявляющий гостей, а я в ожидании монстра глупо растянулся в лице.

В дверь, слегка прихрамывая и опираясь на черную резную тросточку, вошел седой и сгорбленный, сухой, как палка, дедулька с гладко выбритым лицом и необычайно живым и умным взглядом.

– Вот, Ульрих, вот как выглядит самый опасный человек на той оконечности света, – тихо рассмеялся принц. – Кстати, ты не знаком случайно с самым опасным человеком с этой оконечности?

Принц едва заметно повел кистью в сторону короля, где по его правую руку стоял высокий беловолосый мужчина с резким хищным профилем и льдом глубоких умных голубых глаз. Хм. Удо Вилькс, держатель всей королевской казны, ну и министр финансов заодно, кажется, я понял, на что намекает Паскаль. При явном физическом отличии в них чувствовалось какое-то внутреннее родство. Не знаю, как это описать, что-то неразличимое, но нечто тяжелое чувствовалось, когда подобные люди смотрят на тебя. Сразу сознание рисует щелчок кассового аппарата, бегут нолики, циферки, и ты понимаешь, что «уплочено», цена на тебя поставлена и уже сведены все составляющие в сводную месячную отчета.

– Б-р-р-р, – шепнул я. – И вправду кожей ощущаешь при взгляде на них неимоверную хитрожопость внутри каждого.

– П-ф-ф! – Паскаль попытался сымитировать кашель, душа в кулак накативший смех.

– А ну-ка прекратили оба! – зашипела на нас Катрин, стоящая чуть в сторонке. – Ведете себя, как малолетние балбесы!

Остальных гостей мы уже не обсуждали, так как пристальный взгляд принцессы небезосновательно не отрывался от наших персон, суля как минимум обоим пару затрещин веером по шее. Страшное оружие в руках женщины веер, почти как скалка у любящей жены.

Напоследок я чуть не оглох от труб и прочих дуделок, когда герольды протрубили заход в приемный зал венценосного, ужасного и непобедимого Дарта Вейдера. Шутка. Естественно, под декламацию многочисленных титулов, званий и прочих громких слов последним к нам пожаловал император во всей своей красе.

– Паскаль! – От изумления из меня напрочь вылетели все манеры.

– В чем дело? – Принц удивленно повернулся ко мне.

– Это кто?! – Я невольно схватился за сердце.

– Император. – Он недоуменно пожал плечами. – Кто же еще?

– Это же женщина! – Я с трудом сдержался, чтобы не перейти на полный голос. – Как император стал женщиной?!

В зал в окружении миловидных фрейлин, придерживая длинный шлейф ажурного подола платья, вплыла снежная королева собственной персоной, в лучших традициях всех стереотипов. Высокая, сухая фигура, прямая спина, открытая шея и вздернутый острый властный подбородок с колючим взглядом неимоверно мудрых и от того холодных глубоких глаз.

– Что значит как? – Паскаль уставился на меня как на недоумка. – Вообще, насколько я помню историю этого мира, императорами всегда становились женщины в их роду.

– Но… но… – Я тупо вертел головой по сторонам, не находя слов.