Крис Уэйнрайт - Королевская охота Страница 3

Король вышел из Малого приемного зала, где обычно беседовал с канцлером, и с удовольствием оглядел стоявших по обеим сторонам двери здоровенных охранников в черной форме. Солдаты, хотя и не дотягивали статью до своего короля, были, как на подбор, бравые ребята. После неудавшегося покушения на Конана, инспирированного изменником Аскаланте, караулы были удвоены, и теперь у каждой двери во всех покоях владыки и по всем коридорам дворца стояла пара рослых гвардейцев из Черных Драконов — личной охраны короля.

— Здорово, Райгарх, — кивнул киммериец одному из вытянувшихся при его появлении охранников — он знал в лицо почти всех солдат и офицеров своей гвардии и общался с ними запросто, по старой привычке бывалого воина. — Что новенького?

— Все в порядке, король! — гаркнул солдат так, что входивший в галерею служащий канцлера почтенный Люций от неожиданности едва не поскользнулся на гладких мраморных плитах пола.

— Ты мне всех секретарей перепугаешь! — довольно захохотал варвар. — Ишь, какая зычная глотка! Кого ищешь, любезный? — подошел он к Люцию и хлопнул того по плечу. — Твой начальник только что вышел от меня. Или уже успели еще какое-нибудь дельце состряпать?

— Я принес расписание церемоний на ближайшие дни, — едва не растянувшись на полу под тяжестью королевской длани, прошелестел Люций. — Вот в это время, — он ткнул в пергамент, — я поставил встречу с купцом из Немедии. Он очень просил принять его…

— С каким еще купцом? — Конан недоуменно воззрился на Люция. — Ты никак спятил от тягот дворцовой жизни, любезнейший? С какой стати король Аквилонии будет встречаться с немедийским торговцем? Пусть идет к канцлеру или еще к кому-нибудь, или вообще к… — варвар коротко, но выразительно разъяснил, куда именно нужно будет отправиться незваному просителю. — И вообще, я смотрю, вас тут так много, что повернуться нельзя, чтобы не наступить на советника или секретаря.

— Он просил личной встречи… Сказал, что дело очень важное и не терпит отлагательств… Речь идет о твоей жизни, государь! — осмелился настаивать на своем Люций.

— О моей жизни, говоришь? — захохотал Конан и, таинственно понизив голос, спросил: — И когда же ты назначил встречу?

— На завтра, — побледнев, ответил совершенно ошарашенный секретарь. — После встречи с послом из Заморы…

— На завтра?! — вновь загромыхал бас киммерийца. — Да ты и впрямь совсем ополоумел, милейший! Речь идет о жизни твоего короля, а ты откладываешь столь важную встречу на целую ночь! Нет, поистине мир набит сумасшедшими! — И он захохотал так громко, что раскаты смеха, наверное, были слышны и за пределами дворца.

— Я думал… но ты сам говорил, господин… — залепетал Люций, окончательно убитый испепеляющим взглядом своего владыки.

— Ладно, ладно, — Конан неожиданно прервал смех и снова похлопал секретаря по плечу. — Шуток вы все не понимаете. Еще окочуришься тут со страху, разбирайся с тобой потом… Да успокойся, наконец, я же говорю: пошутил. Нергал с вами, поговорю с твоим немедийцем. Небось, ты и мзду уже с него успел содрать?

Секретарь, хотя это и казалось невозможным, побледнел еще больше, отчего варвар сделал вывод, что не ошибся.

— Иди, пес с тобой, — он не мог сдержать улыбки, глядя на совершенно обескураженного помощника канцлера. Он явно развеселил короля, и потускневшие было от скуки глаза киммерийца вновь сверкали теперь, подобно двум сапфирам. — Все вы мздоимцы и бездельники, да что с вами поделаешь… Так что сходи-ка ты к Рассану, чтобы окончательно успокоиться, и скажи, что я велел дать тебе дюжину серебром.

Рассан, был хранителем королевской казны, и визит к нему кого-либо был весьма нечастым событием: Конан не особенно поощрял своих придворных, справедливо считая, что те и так прокормятся, а если не смогут — на что ему такие недотепы.

— Ступай же, — повторил варвар, видя, что Люций находится в столь сильном недоумении, что открывшийся было рот не может произнести ни слова, и в то же время какие-то силы не дают ему захлопнуться, — а то сейчас челюсть свернешь. Не благодари! Кстати, — он наклонился к секретарю и сказал достаточно тихо, чтобы никто другой слышать его слов не мог, — проведешь его утром прямо в Малый зал, без церемоний и отдельно от всех других. Я скажу Паллантиду, чтобы вас пропустили. Мне не нужно лишних свидетелей на предсказании времени собственных похорон.

Паллантид был командиром Черных Драконов, и без его ведома ни один человек не мог проникнуть в королевские покои, тем более, что запах от последнего покушения на короля еще не успел выветриться из покоев дворца.

«Выслушаю этого купца, — думал между тем Конан. — Пес его знает, может быть, он действительно проведал о какой-то угрозе. Кром не особенно склонен заступаться за своих детей-киммерийцев, так что придется самому позаботиться о собственной безопасности».

Он круто развернулся и быстрыми шагами направился в боковую галерею дворца, ведущую к его собственной опочивальне и тем покоям, где жили наложницы.

Не успел варвар войти в небольшой уютный зал с мраморными колоннами и огромным пушистым ковром, закрывавшим почти весь пол, как к нему, по-утиному переваливаясь на коротких ножках, поспешила Муниварэ — пожилая туранка, что была приставлена управлять в этом «женском царстве».

— Мы как раз ждем тебя, мой король, — сладко запела она. — Индирий закупил новых наложниц, и мы хотим, чтобы ты посмотрел на них! —

Старуха состроила умильную гримасу.

— Хм… — Конан с сомнением посмотрел на нее с высоты своего роста. — Новые, говоришь?

Муниварэ быстро закивала головой, словно птица, клюющая зерно. Подняв лицо, она с надеждой смотрела на короля, словно в его согласии была сосредоточена вся ее жизнь — туранка, несомненно, была прекрасно вышколена для службы во дворце.

«Похоже, мои приближенные снова проявляют заботу о рождении аквилонского наследника, — усмехнулся про себя варвар. — Не с этой стороны, так с той подстраиваются — тоже мне, хитроумцы».

— Ну, раз купили, значит надо посмотреть, — махнул он рукой. — Где они?

— В Зеленом зале, — радостно проворковала Муниварэ. — Прошу, мой повелитель, — и она покатилась впереди киммерийца к тяжелым дубовым дверям, ведущим в соседнее помещение.

Зал получил название по пушистым — ноги утопали в них по щиколотку, — изумрудного цвета коврам, которыми были увешаны стены и покрыт пол.

Это был подарок одного из военоначальников Аквилонии прежнему королю. Такие ковры производились только в одном месте, далеко-далеко отсюда: в Афгулистане, местности, примыкающей к Химелийским горам. Только там изготовляли краску ярко-зеленого цвета из какого-то камня. Конану пришлось побывать там, и он видел, как ткут эти ковры, и знал их цену, поэтому, став королем, очень удивился, что их так много во дворце.