Андрэ Нортон - Рыцарь снов Страница 3

– Я была в глубоком отчаянии, потому что знала – и твои предсказания подтвердили это, – что будет с Уладом, когда станет править Каскар. И тут Бертал и Урсвик привели ко мне Мелколфа, и я снова обрела надежду. Не для блага своего рода – теперь он прервется, но для земли, которую обязана охранять. Да, я живу долгом, а не сердцем, старый друг. И если это деяние действительно ляжет на меня тяжестью, когда я приду к Последним Вратам, я могу оправдаться только всей своей жизнью.

Шаман поднял глаза, и в них была печаль.

– Леди, – негромко сказал он, – я стоял рядом с тобой, когда ты выходила замуж за нашего повелителя, я давал имя твоему сыну, который лежит сейчас, истощенный и беспомощный. Я хорошо знаю, что долг давит на твои плечи такой же тяжестью, как на мои – Сила. Мы давно сделали свой выбор и должны придерживаться его. Я не сомневаюсь, что это деяние спасет Улад, который создал твой Дом. И буду умолять Силу, чтобы из зла возникло добро, потому что другого пути у нас нет…

– Другого пути нет, – повторила она. – А теперь я должна идти к Пирану и смотреть, как жизнь медленно покидает его, молиться, чтобы он жил, несмотря на всю боль и мучения, пока мы не обезопасим страну. И этот долг тяжело лежит на мне.

Она сжала ручки трона, приподняла тело так, словно оно онемело и ей с трудом даются движения. Оситес тоже встал, но не пытался ей помочь: он хорошо знал ее гордость, она не позволит признать свою физическую слабость.

С усилием она выпрямилась, и теперь спина у нее была прямой, голова, в вышитом шарфе с бриллиантом величия, высоко поднята. Она прошла в затененный конец комнаты, двигаясь целеустремленно, Оситес шел рядом, но не касался ее.

Еще один сон! Рамсей Кимбл сел в постели со спутанными скомканными простынями, словно только что закончил бой. Он вспотел, хотя ночной воздух холодный; черные волосы прилипли ко лбу. Осмотрелся, слегка удивившись знакомому окружению своей спальни. Он не в том, другом месте, которое казалось ему таким реальным. Рамсей включил лампу для чтения, потянулся за блокнотом и ручкой, которой заложил нужную страницу.

– Записывай, как только проснешься, – сказал ему на прошлой неделе Грег. – Чем дольше ждешь, тем больше подробностей забудутся. – Рамсей положил блокнот на колени и принялся писать.

– Большая комната, – неразборчиво писал он, – какие-то машины… никогда раньше таких не видел. Два человека… – Он должен припомнить подробности. – Один молодой, в странной одежде, что-то вроде леотарда, обтягивающего трико акробата или танцовщика, плотно обтягивающее, цвет… – Рамсей закрыл глаза и попытался сосредоточиться на воспоминании, которое уже начало ускользать. Да! – Цвет зеленый, темно-зеленый. Поверх этого трико что-то вроде тесного жилета… без рукавов… до середины бедра… но не настоящий жилет, потому что не открыт впереди. На груди рисунок – похоже на жемчужины и золото… очень сложный. – Но он смог вспомнить только общее впечатление.

– Другой человек… постарше… костюм такой же… серый, а поверх что-то вроде жакета… тоже серый… никаких украшений, кроме красной полоски на правой стороне груди. У обоих смуглая кожа… но не черная… темные волосы и глаза слишком… индейские? – Он подчеркнул слово, в котором сомневался. – Человек в сером занят машинами, переходит от одной к другой. Ощущение возбуждения – оба очень напряжены, словно что-то должно произойти. Впечатление, что это другая комната в том же здании, которое снилось мне раньше. Но старика здесь нет. Ощущаются прежде всего их чувства… напряжение… как будто очень многое зависит от того, что они делают.

Закрывая блокнот, он не стал добавлять то, что ощутил в последний момент, – что он сам очень важная часть предстоящего. Конечно, это естественно. Ведь в конце концов это его сон.

Рамсей потушил лампу, поправил подушку и лег. От окна тянулась полоска лунного света. Рамсей смотрел на нее, не испытывая никакого желания спать.

Может, он сам подкармливает сны своим воображением, потому что Грег Хоувелл так ими заинтересовался. Подсознательно ему хочется угодить Грегу, показать себя более важным, и поэтому он видит такие сны. Однако он уверен, что это не обычные сны. Более всего они напоминают отрывки пьесы. Одно действие происходит здесь, другое там, хотя общий сюжет от него ускользает. Но эпизоды снов как будто связаны, а люди, которых он видит во сне, их окружение реальны, как ни в каком другом сне раньше.

Конечно, Грег пришел в возбуждение из-за своего проекта и еще потому, что Рамсей наполовину ирокез. Он все говорил о том, что индеец должен был во сне увидеть своего духа-руководителя, прежде чем стать взрослым. Разумеется, в старину так и было. Но такие волшебные сны, насколько мог судить Рамсей по прочитанному, всегда о животных или о каком-то предмете, который впоследствии мог служить тотемом человека. А эту последовательность странных сцен никак не объяснишь наследственной памятью.

Проект «Сон» в университете новый, и Грег целиком им захвачен. Проект исследует возможность телепатии во сне: контрольный испытуемый смотрит картинку, а спящий должен уловить ее. Но Рамсея это не интересовало. Он уже закончил курс, и пора искать работу. А ассигнований для расширения проекта нет…

Если бы он ничего не рассказал Грегу, когда у него начались эти сны! Рамсей поморщился в лунном свете. Теперь Грег все время преследует его: пиши отчеты, старайся вспомнить, что могло вызвать сон. Разумеется, ничего из увиденного по телевизору, ничего из прочитанного или встреченного не имеет отношения к этим снам. Грег очень тщательно расспрашивал его, и они оба убедились в этом. Но тогда почему ему снятся эти сны? И они, сны, с каждым разом становятся все ярче. В последний раз ему казалось, что он может протянуть руку и коснуться плаща или жилета – одежды того человека в зеленом.

Рамсей испытывал странное возбуждение, словно тревоги увиденных им во сне людей захватили и его. Уснуть не удастся, в этом он уверен.

Он встал с кровати и подошел к окну. Лунный свет исчез, луна тоже. Ее затянули облака. Рамсей вздрогнул и оглянулся через плечо. У него появилось странное ощущение, что за ним наблюдают, и это ощущение все усиливалось. Все воображение! Решено! Он не будет больше проводить никаких экспериментов с Грегом.

В отдалении низко раскатился гром. Рамсей начал торопливо одеваться, он сам не понимал причину этой лихорадочной спешки. Он ни минуты не может больше оставаться в этой комнате! Он посмотрел на часы. Час ночи. Сегодня Грег ночью работает в лаборатории. Хорошо. Он сам отправится туда и скажет…

Затягивая пояс, Рамсей покачал головой. Неужели необходимо разговаривать с Грегом сейчас, в такой час ночи? Он, должно быть, спятил… Эти сны… Хотя если он скажет Грегу, что все кончено, может, удастся вернуться и уснуть? Завтра в десять утра у него встреча с менеджером по кадрам из заведения Робинсона. И он не собирается упускать такую возможность. Да, надо обязательно сказать Грегу, что все кончено, вернуться, принять аспирин и хорошо выспаться.