Второй шанс (СИ) - Кравченко Ольга Страница 3

— Когда я все это закончил, был уже день. После всего, я просто свалился как убитый, и проспал до следующего утра. Когда проснулся, то увидел, что лошади напуганные нападением оборотня, убежали неизвестно куда. Мешки с солью лежали в телеге, но сам я её тащить не смог, поэтому пошел на легке. В селении мне дали другую лошадь, и я привез соль. Я никому не сказал, что проклят и мне не место среди людей, кроме нашего колдуна. Он и предложил мне попытаться стать белым оборотнем.

Первое же полнолунье стало для меня тяжелым испытаньем. Мы с колдуном ушли очень далеко от селенья, в глубь леса. Именно там нас настигла луна, она давила на меня, её свет обжигал, тело мучительно болело. Оборачиваться всегда больно, чувствовать как рвется кожа, растут кости и зубы рот, нет уже пасть наполняется кровью, моей кровью, просыпается просто звериный голод и ярость ко всему живому, наполненному теплой жизнью. Колдун был рядом со мной, уже в обличье волка, это он правильно сделал, останься он человеком, я бы разорвал его в ту же минуту, как только во мне погас человечий разум. Белый волк подвинул ко мне большой кусок мяса, и мысленно приказал есть. Я не то хочу! Я хочу живое, теплое, разодрать самому и насладится чужой смертью!

— Ешь! — опять пришел мысленный приказ. Я подчинился, голод и ярость стали не такими сильными и теперь я начал изучать мир новыми органами, носом и ушами. Тысячи звуков и тысячи запахов открылись передо мной. Я слышал как бьётся сердце у зайчонка под старым пеньком, как шелестит крыльями сова. Я ощущал запах болота, далеко за лесом.

— Слушай, как все живет вокруг. — опять голос колдуна в голове. — какое оно маленькое и беззащитное.

— Оно съедобное! Оно теплое! — отвечали мои мысли.

Но колдун не сдавался, раз за разом пытался достучаться до человека оставшегося глубоко в голове волка. В эту ночь он так и не смог добраться до человека. И на следующую тоже, всякий раз, когда я оборачивался человеком, мне было страшно, я не хотел жить зверем. Прошло много времени, прежде чем я научился управлять яростью, потом я учился управлять голодом. Учился управлять новым, сильным телом, учился беречь мягкие подушечки лап. Учился доверять носу, больше, чем глазам. Как-то раз мы встретили молодую волчицу она призывно махала хвостом и ласково скалилась, а какой запах от неё был… У меня закружилась голова от её запаха, только я направился к ней, как сильный удар сбил меняна землю, мы с колдуном кубарем покатились по земле, я рвался к самке, а меня не пускали. Колдун здорово помял меня тогда, после я узнал, что потомство от волков и оборотней самое опасное и ненасытное, хитрое умное безжалостное и всегда голодное. Постепенно, я научился контролировать себя, свои желания, свои превращения. И колдун отпустил меня.

Дальнейший путь не занял и двух дней, мы прибыли в первое селение степных кочевников. Я наконец увидел, как они живут. Они живут родовыми общинами, на долгих стоянках они ставят один большой шатер, в котором помещается весь род, а это человек 50–60. Они сообща охотятся, ловят рыбу, старики, которые не в состоянии сами себе добывать пищу, всегда имеют свой кусок мяса и лепешку из толченого зерна. А на зиму они останавливаются в теплых землянках.

Врытое в землю жилище, с дерновой крышей, стояло на берегу небольшого озера, родовой столб на пригорке представлял собой грубо вырезанную из дерева фигуру выдры. Это говорило о том, что люди этого рода считали её своим предком. Возле воды, на расчищенном от деревьев берегу, были вкопаны колья, на которых были натянуты рыболовные сети, сохнущие после удачной рыбной ловли. Почему я решил, что она была удачной? Неподалеку от растянутых сетей стояли навесы, под которыми так же были вкопаны многочисленные колья, только вместо сетей на них густо висели ивовые прутья с нанизанной для просушивания рыбой.

Появление нашего каравана вызвалооживление в селении. Из большого жилища вышли все представители рода. Я с интересом рассматривал этих людей. Несмотря на достаточно прохладную погоду, многие еще ходили босиком, почти все мужчины были обнажены по пояс, женщины носили короткие меховые рубашки, оставлявшие руки открытыми, и не закрывавшие их стройные ноги. У многих женщин на шее висели бусы, из разноцветных камешков и затейливо переплетенных ремешков. Мара и его людей здесь знали, и были рады их видеть. И похоже радовались не только возможности получить товар за добытые шкуры. Некоторые ребятишки были выше и стройней остальных и имели острые кончики ушей. Несколько женщин, радостно улыбаясь, поспешили к нашим мужчинам. Поговорив с ними о чем-то, они удалились с некоторыми из них, от жилища в лес. Молодежь отправили за хворостом. Из своих запасов степняки доставали огромные куски копченого мяса, женщины вынесли моченые ягоды, принесли вяленную рыбу.

Всю ночь длилось пиршество. Интересно, если в каждом селении так встречают Мара и его людей, как они ухитряются не растолстеть?

На следующее утро, мы попрощались с караванщиком и его людьми. Он пробудет в селении еще несколько дней, а потом пойдет дальше на запад, наш же путь лежал севернее. Перед тем как нам уйти из селенья, ко мне подошел Нерат.

— Ты же знаешь, что когда Сегой сотворил из теней в лесу эльфов, а из бликов на воде эльфиек, он дал каждому жемчужину-душу. У некоторых она маленькая как песчинка, некоторые её потеряли, у тебя же она такая.

С этими словами Нерат открыл ладонь, на ней лежала и переливалась зелено-золотым цветом крупная жемчужина.

— Есть те, кто попытается её у тебя отнять, я хочу чтобы никто и никогда не смог забрать её у тебя. Береги её.

С этими словами оборотень развернулся и ушел, растворился за деревьями. А я пошел искать Тарена, пора в дорогу.

Через несколько дней пути появились спуски и подъемы, дорога стала уже, сначала редкие деревца росли вдоль её, постепенно деревьев становилось больше, и дорога стала простой тропинкой, видно было, что тут люди и эльфы бывают очень редко. А позже и она пропала, мы чаще всего передвигались пешком, умные лошади шли за нами сами, не нуждаясь в поводе. Мы были почти у цели, когда погода испортилась, резко похолодало и поднялся сильный ветер. Макушки сосен сильно раскачивались, деревья стонали под напором урагана, внизу же у земли было относительно тихо, только дождь хлестал плотным потоком. В такую погоду куда-то идти было просто опасно, и мы разбили палатку под раскидистой елью, её широкие нижние ветки прикрывали нашу палатку и от дождя и от взгляда случайного путника, если такой найдется в этих глухих местах. Лошадей мы привязали рядом, соорудив над ними небольшой еловый навес, получилось не очень красиво, но нам нужно было только переждать непогоду. Мы, степные эльфы не любим лес, это не наш дом, но если нужно, то и здесь найдем кров и защиту. Природе нет дела до наших войн с лесными эльфами.

Постепенно ветер утих, деревья перестали стонать, дождь уже не лил плотными, упругими струями а сыпал мелкими каплями, подкрался вечер, в лесу стемнело, и мы с Тареном решили остаться на ночлег в палатке под елью.

К утру дождь прекратился, и сильно похолодало, на лес опустился густой туман, от этого в лесу было сумеречно, наш мир сузился до нескольких шагов. Отправляться в путь было рискованно, поэтому развели костер, и решили дождаться улучшения погоды. Мы грелись у огня, туман постепенно редел, деревья будто выходили из укрытия, птицы стали чаще перелетать с ветки на ветку, еще немного и можно будет отправляться дальше. Понимая друг друга без слов, мы, молча, начали собираться в дорогу. Тут я почувствовал, как что-то пролетело мимо и оцарапало мне руку. В соседнем дереве глубоко засела короткая стрела. Еще не успев толком ничего сообразить, я упал на землю и откатился в сторону. Стрелка не было видно, даже ветки нигде не качались, не выдавали нападавшего. Тарен был где-то рядом, я чувствовал его присутствие, но пока не видел его, он тоже затаился. Я хотел перекатиться за толстое дерево, чтобы под его защитой лучше осмотреться, но тело перестало меня слушаться. Яд тийа!!! Лесные эльфы! Из-за деревьев вышло четыре эльфа и не таясь направились к нам. Ну да, чего же таиться? Яд сделал свое дело, теперь можно не спешить, несколько часов мы сможем только дышать, да и то с трудом. Нас с Тареном связали, перекинули, как тюки с поклажей через наших же коней и повезли куда-то. С нами никто даже не пытался заговорить, все происходило в полном молчанье. Эти четверо тоже понимали друг друга без слов.