Жанна (СИ) - "RedDetonator" Страница 3

Потом, когда стало ясно, что храбрую будущую святую-великомученицу не удалось переубедить классическими методами, тетрарху предложили уникальное орудие пытки: «Прикажи устроить на одной оси четыре деревянные колеса, а по ним вокруг наколотить разные железные острия: два колеса пусть обращаются в правую, а два в левую сторону; по средине же их пусть будет привязана девица, и вращающиеся колеса раздробят её тело. Но прежде пусть только покажут эти колёса Екатерине, чтобы она, видя их, убоялась жестокого мучения, и подчинилась бы твоей воле; если же и после этого она останется в прежнем упорстве, – то пусть примет мучительную смерть».

Было бы глупо предполагать, что так закончилась история святой-великомученицы. Когда началось исполнение казни-пытки, с небес сошёл ангел, который разбил шипастые колёса, на чём были закончены муки святой. Узнав об этом, прибыла жена Максимина II, которая начала обличать мужа публично, за что он её казнил. Далее вскрылся факт, что невесть как Екатерина успела обратить в христианское мракобесие до этого верного тетрарху военачальника и двести воинов, которых тоже, разумеется, казнили.

Но тетрарх не был бы тетрархом, если после всего произошедшего не предложил Екатерине выгодную сделку: если она откажется от своей религии и вновь станет языческой мракобеской, он возьмёт её в жёны, сделав своей тетрархиней. Та, как верная христианская мракобеска-фанатичка, гордо отказалась. Тут у Максимина кончилось терпение и он приказал отрубить ей голову. Можно было бы подумать, что небесные друзья спасут Екатерину и на этот раз, но, видимо, пути господни неисповедимы, поэтому ангелы молча посмотрели, как святой-великомученице отрубают голову, а затем спёрли её тело с непонятными целями.

Как выяснилось позднее, её тело доставили на вершину горы Синай, где спустя три века её чудесным образом обнаружили монахи, случайно оказавшиеся в нужном месте. На самом деле, не случайно, а следуя видению, то бишь коллективной галлюцинации. Труп опознали по кольцу, которое ранее в глаза не видели и видеть не могли, ведь фотография в те времена была не очень, даже более того, очень не развита, а дело с Екатериной происходило за три века до обнаружения трупа. Арким уже достаточно пожил, чтобы знать, что происходит с хоть сколько святым трупом за три века лежания на свежем воздухе. Тем более учитывая тот факт, что за три века на Синае прошли сотни песчаных бурь, которое стирают камни в пыль. Но это было не сильно важно, христианский фэнтези-сеттинг позволял и не такие логические допущения.

Далее, монахи обошлись с чудом уцелевшим трупом очень гуманно: они порубили его на части и распространили по всему свету в ковчегах.

У Карла Мартелла с собой частички святой не было, поэтому он не мог соорудить тут полноценную церковь, решив обойтись каменной часовней. Это необязательное требование, но желательное, раз событие достаточно знаковое.

Часовню построили за неделю, в течение которой Арким учил франкский язык, слушая окружающих, а Мартелл праздновал победу, хотя мог послушать советы Аркима и догнать арабов, чтобы отбить у них желание повторять вторжение. Увы, Карл его не послушал, предпочтя справить религиозные мероприятия и вернуться к делам франкским, ведь ему нужно было объединить всё под единую власть, а там уже смотреть, что можно сделать дальше.

Аркиму такой расклад не понравился, ибо он знал, чем закончится история Мартелла. Пипин и Карломан разделят его недокоролевство, замочат его третьего сына, Грифона, а затем доминировать будет Пипин, за выдающуюся стать прозванный Коротким, а после него к власти придёт Карл, за деяния позже прозванный Великим.

В принципе, с последним Арким рассчитывал вести дела, ведь он и сам по себе сможет завоевать огромные пространства, занимавшие почти половину земель канувшей в лету Западной Римской Империи.

«Вот с ним можно будет работать», – подумал Арким. – «Мартелл мне что-то не особо нравится, себе на уме типчик».

– Сим посвящаю эту часовню Святой Екатерине, покровительнице солдат, – торжественно провозгласил Карл Мартелл во время открытия часовни. – Fierbois, так отныне она будет именоваться!

Арким в происходящее вникал не особо сильно, это была обычная мракобесская процедура, надо было просто подождать.

– Ex-voto[2], оставляю этот меч в качестве символа завершения моего обета победы над сарацинами! – Карл Мартелл извлёк Арким из ножен и воткнул его за алтарём.

«Эй, ты что творишь, Карл?!» – воскликнул Арким недоуменно. – «Нормально же общались!»

– Приор Вегеций, храните эту часовню и не позволяйте сущности меча покидать её границ, – обратился Карл к священнику, смиренно стоящему у алтаря. – Сущность слишком опасна, она соблазняет разумы и вносит в них смуту. Она никогда не должна выбраться отсюда.

– Мы будем хранить этот меч как зеницу ока и не позволим сущности покинуть часовню, – заверил его приор Вегеций.

Из-за алтаря раздался разочарованный вздох.

«Ну, приплыли…» – обречённо подумал Арким.

Глава вторая. В плену истории

Арким продолжал находиться в плену у святош.

– Эк подсупонил, ирод хитрожопый, эк подсупонил! – возмущённо вещал он ночами, пугая бдящих священнослужителей в первые годы своего существования узником часовни.

Несущие еженощное бдение священники иногда сходили с ума за время, которое они вынуждены были проводить в компании Аркима, некоторые навсегда уходили из религии, а кто-то многое извлёк из долгих философских бесед, если у Аркима было правильное настроение.

В этот мир он попал в 732 году нашей эры, а именно 10 октября. 17 октября была предварительно возведена часовня, в которой начали нести службу монахи из ближайшего монастыря.

Сначала он пытался договориться по-хорошему. Уговаривал, сулил богатства и могущество…

Но контингент там собирался специфический, высокодуховный, поэтому все посулы и обещания принимал за испытания диавольские.

Но у Аркима было время.

К 1000-му году удалось превратиться из диавольского злокозненного меча в добропорядочный меч, предназначенный для спасителя или спасительницы Франции, так как у него был один специфический план, разработанный им в 791 году, а до этого он просто сводил с ума священнослужителей, развлекаясь так в перерывах между погружениями в сон. Он, можно сказать, набил руку на этом: нестыковочек в местной религии много, а если замешать личные причины ухода в монашество, человеческие комплексы, коими страдают абсолютно все живые люди, то открывалось настоящее французское поле экспериментов.

Самым сложным было ненавязчиво навести очередного приора к мысли, что спасителем может быть не только спаситель, но и спасительница. Шовинистические и женоненавистнические воззрения местных допускали «спасителем Франции» только какого-нибудь мужика, желательно благородного происхождения с длинной вереницей достойных предков, а ещё более желательно кого-нибудь из правящей верхушки, чтобы не дай бог чего не случилось…

Но Арким-то знал, что и среди женщин встречаются настоящие твари, способные безжалостно убивать людей пачками во имя каких-либо патриотических или религиозных идей. Он пожил достаточно, чтобы понимать, что женщины тоже способны на ужасные преступления и не надо винить только мужчин. Надо просто дать им немного возможностей и самые худшие из них превзойдут даже худших из мужчин. Потому что генетика у человечества общая и все получают примерно одинаковый набор генов, некоторые из которых отвечают и за человеческие наклонности в том числе. При этом генетическая лотерея щедро одаривает всех доминантными и рецессивными генами, которые формируют в итоге личность человека, наряду с окружающим миром.

На самом деле, причина этого многовекового введения прогрессивных веяний в монашескую среду заключалась не в том, что Аркима сильно волновали проблемы несправедливости общества. Истинная причина была в Жанне Дарк, о которой в 732 году даже не думал никто. Никто, кроме него.