Гончая - Фрост Кей Страница 3

– Добрый вечер! – послышался голос незнакомца, и он поднял фонарь повыше.

Его улыбка погасла, как только он придвинулся ближе. Глаза за очками расширились. Тэмпест подняла вверх свои бледные, испачканные сажей руки и уставилась на них. Ее одежда почернела и обгорела. Она была вся перепачканная.

– Может кто-нибудь помочь? Скорее! – кричал он, сокращая расстояние между ним и Тэмпест.

От него пахло хлебом. У девочки потекли слюнки и заурчал живот.

– Папа? – повторила она. – Где же папа?

Кто-то должен был знать, где он находится.

Пахнущий хлебом мужчина встал перед Тэмпест на колени и участливо улыбнулся. Его глаза напомнили ей о белой сове. Он погладил девочку по спутанным волосам.

– Кто твой папа, дитя? Что с тобой случилось? Где ты…

Он остановился и поднес ее локон ближе к свету фонаря. Мужчина потер пальцем прядь покрытых пеплом волос, оказавшихся лавандово-голубыми, цвета барвинка. Сглотнув, он оглянулся на нескольких приблизившихся к ним жителей деревни.

– Гончие, – сказал он. – Приведите Гончих! Сейчас же!

Гончие? Ей всегда нравились щенки. Она приоткрыла рот, глядя на то, как все больше и больше людей приближается к ним, образуя круг. Так много людей, голосов, цветов. По коже Тэмпест побежали мурашки. Девочка дрожала под внимательными взглядами толпы. Почему все так пристально смотрят на нее?

Она почувствовала боль в желудке, когда вдохнула окутывающий ее запах горелой плоти. Это уже слишком. Согнувшись пополам, Тэмпест очистила желудок прямо на ботинки мужчины. Большая рука опустилась ей на спину и принялась выводить успокаивающие круги.

– Все в порядке, милая. Все будет хорошо, – тихо проговорил пахнущий хлебом мужчина.

И тут она не на шутку разрыдалась. Он лгал. Ничего не будет хорошо. Мамы больше не было. И где же ее папа?!

– Кто-нибудь вымойте ее, ради Дотэ! – настойчиво выкрикнул кто-то.

– Но она ведь…

Резкий грохот копыт по камню раздался позади. Тэмпест подняла голову. Она наблюдала за тем, как толпа расступается, а величественный мужчина спрыгивает с самой большой лошади, которую она когда-либо видела. Он словно вышел из какой-то сказки.

И его волосы были точь-в-точь как у нее.

Синие волосы.

Особенные.

– Она ребенок, – объявил синеволосый мужчина. Голос у него был низкий и раскатистый.

Ведя за собой серую лошадь, он протиснулся сквозь толпу и опустился перед ней на колени.

– Всего лишь напуганный голодный ребенок и ничего больше. Как тебя зовут, девочка? – тихо спросил он.

Тэмпест уставилась на мужчину. Волосы незнакомца были такими синими, что в лунном свете казались почти черными, как и его глаза. Хоть лицо его ничего не выражало, чувствовалось в нем что-то доброе. Она вцепилась в руку мужчины так, будто от этого зависела ее жизнь. Так оно и было.

– Т-Тэмпест, – запнулась девочка.

– Здравствуй, Тэмпест. Меня зовут Дима, – ответил мужчина.

– Ты мой папа? – спросила она. Ведь у него волосы совсем как у нее. Должно быть, это он.

– Нет, девочка, – мягко произнес мужчина и указал на несколько всадников позади себя, перед которыми толпа окончательно расступилась. Волосы каждого из них имели тот или иной оттенок синего.

– Я из Королевских Гончих, как и эти мужчины.

Он медленно коснулся ее грязного голубого локона.

– Мы твоя семья. Ну разве тебе не повезло, что мы остановились здесь этим вечером? – Мужчина протянул ей руку. – Давай приведем тебя в порядок. Тебе, должно быть, хочется пить. И ты, без сомнения, голодна. Пекарь, принеси, пожалуйста, немного хлеба.

Девочка рассматривала его и устрашающего вида мужчин с синими волосами. Они не казались такими уж плохими, и она по-настоящему устала и умирала с голоду. Взяв мужчину за руку, Тэмпест бросилась в его объятия. Не теряя времени зря, он подхватил ее на руки как пушинку и прижал к груди.

Заметивший ее первым мужчина с важным видом кивнул.

– Моя жена только что сварила целый котелок супа. Его я тоже принесу.

Зевнув, Тэмпест медленно моргнула, и мир погрузился в кромешную тьму.

Глава вторая

Тэмпест

13 лет спустя

В мгновение ока все исчезло: огонь, лес, крики, деревня. Однако запах дыма висел в воздухе, словно ему каким-то образом удалось перекочевать из сна Тэмпест в реальность. Начиналось всегда одинаково: едкий, мерзкий запах дыма душил ее.

Глаза открылись, и она резко села в кровати, стирая покрывающие лоб капли пота. Дым был не воспоминанием, а знаком готовящегося на кухне казармы завтрака. В животе заурчало, но она знала, что не сможет съесть и кусочка.

Даже прожив этот сон, казалось, в миллионный раз, Тэмпест не могла избавиться от ужаса умирающей на ее глазах мамы.

Она оглядела прямоугольную казарму и мирно спящих в ней Гончих.

Везучие. Каждого из Гончих преследовали свои кошмары, которые не давали спать по ночам. Однако она была единственной, кто кричал во сне. Время от времени, когда паника накрывала с головой, девушка бродила из комнаты в комнату, царапая стены и пытаясь сбежать от живущего у нее в голове кошмара.

Несмотря на то что чувствовала себя бодро, она все равно легла и закрыла глаза. Сердце постепенно замедлялось, избавляясь от воздействия сна, и Тэмпест заставила тело расслабиться. Она никак не могла изменить прошлое, но была в силах контролировать будущее.

Сегодня самый важный день в ее жизни.

Она сжимала и разжимала руки в попытке успокоиться. Больше ничего нельзя сделать. Тэмпест готовилась к этому всю жизнь и не могла позволить такой мелочи, как ночной кошмар, отвлечь ее от самого важного.

Сегодня начнется ее будущее.

Сегодня Тэмпест примет Испытание и вместе с ним свою судьбу первой женщины-Гончей.

Глава третья

Тэмпест

Тэмпест почувствовала сильный голод: она ничего не ела накануне вечером в предвкушении сегодняшнего дня.

Живот издал сердитое рычание.

Пустой желудок заставил ее пожалеть о таком решении. Теперь сама идея отказаться от еды перед Испытанием казалась глупой.

Она должна поесть. Тэмпест необходимы были все припасенные в ее теле силы, но для начала нужно подготовиться. О еде можно подумать и после.

Сейчас лучше помыться: от исходившего от нее запаха пота девушка сморщила нос.

Тэмпест посвистывала, пока потягивалась и вставала с постели. Прохлада камней просачивалась даже сквозь толстые шерстяные носки. Сначала звук казался дрожащим, но к тому времени, как она подошла к умывальнику, ее голос выровнялся, а