Гарднер Фокс - Проклятье чародея Страница 30

Взгляд красных глаз теперь был полон злобы. Кутар опустил меч, поглощенный этой разыгрывающейся у него на глазах драмой.

— Унус, я приказываю тебе! — вдруг завизжал Талкалид.

— Вы сделали меня… королем, — негромко заговорило существо, сидящее на троне. — И дали мне определенные… силы. Вы держите в своих руках мою королевскую власть и эти силы, Талкалид и Элвириом. Я не смею сделать ни шагу без вашего согласия. Я не король. Я всего лишь ваша марионетка!

— Что ты такое говоришь? — охнул Талкалид.

— Он говорит правду, — безмятежно прощебетал трехглазый попугай. — Элвириом и Талкалид создали Унуса в своей магической лаборатории. С помощью демонов Бельтамквара и Телонии они и породили того, кто правит сейчас Фалкларом. Перед вами не человек, а существо, созданное чародейством!

— Убить эту птицу! — пронзительно закричал Элвириом.

Какой-то стражник тут же подчинился приказу и поднял копье, собираясь метнуть его не то в пернатого возмутителя спокойствия, не то в человека, принесшего его сюда. Но Кутар только обрадовался предстоящей хорошей драке. Поставив клетку с попугаем на помост, он подошел к опешившему стражнику и встал пред ним, злобно усмехаясь и вызывающе расставив ноги. Но желанию варвара не было суждено осуществиться. Перед ним был не воин вроде тех, которые служили под началом Джаркена Уота, а всего лишь королевский гвардеец, которого жизнь во дворце сделала подобием изнеженной женщины.

Кумбериец извлек из ножен Ледогнь и поводил им из стороны в сторону. Но все стражи трусливо опускали глаза, а толпившиеся вокруг люди разом отступили на несколько шагов.

— Унеси меня отсюда, — прощебетала птица из серебряной клетки. — Вижу, здесь не особенно рады такому драгоценному дару.

Пожав могучими плечами, варвар поднял с помоста клетку и с видом притворного разочарования направился к выходу, так же легко раздвигая толпу. Когда он был уже возле самого выхода, Элвириом завизжал:

— Остановить его! Взять этого человека.

— Этот человек уйдет беспрепятственно, Элвириом, — негромко, но повелительно произнес король Унус. — Я должен отблагодарить его за то, что открыл мне глаза на вас обоих. Его золотой попугай сказал мне правду.

Король встал и, набросив на плечи пурпурно-золотую мантию, некоторое время обводил угрюмым взглядом зал для аудиенций. Чародеи яростно ругались за его спиной, не замечая ничего вокруг.

Тем временем Кутар вышел на улицу и, чтобы сбить с толку преследователей, которых маги явно пустили по его следу, некоторое время петлял по улочкам, а затем пересек базарную площадь.

— За нами следят? — неожиданно прощебетала птица.

— Да, двое, — буркнул кумбериец, бросая на них внимательный взгляд. — Высокие ребята с глазами убийц и руками на рукоятях кинжалов, наполовину скрытых под плащами.

— Они не должны найти Стефанию!

— Предоставь действовать мне, трехглазая золотая птичка, — рассмеялся Кутар. — Сейчас будет небольшое представление, а в таком мне нет равных.

С этими словами варвар ускорил шаг. Сделав большой круг, он снова оказался на задворках храма, который недавно покинул с таким шумом, а затем углубился в городские трущобы. Двое в плащах неотступно следовали за ним.

Остановившись у двери дешевой таверны, над дверью которой покачивалась наполовину стертая ветром и временем деревянная вывеска в виде грубо нарисованного кувшина, кумбериец толкнул дверь и оказался внутри. Здесь за столиками с грязными скатертями сидело около дюжины человек. Взгромоздив на стол птичью клетку, варвар подозвал к себе служанку, такую же неопрятную, как и все это заведение.

— Кружку холодного эля, женщина. И поскорее.

Едва служанка направилась к его столику с кружкой эля в перемазанной кухонным жиром руке, как дверь снова распахнулась и вошли двое высоких мужчин в длинных плащах. При виде варвара их глаза сверкнули. Не теряя времени, двое подошли к столику, за которым с показной беспечностью восседал Кутар и, оттолкнув прочь служанку, одновременно вытащили кинжалы, готовясь нанести удары с двух сторон сразу.

Даже не удостоив их взгляда, варвар сперва стремительно ткнул их жесткими будто металлическими пальцами, а затем стиснул запястья нападавших словно стальными обручами. Лезвия обоих кинжалов воткнулись глубоко в деревянную столешницу. Двое изумленно уставились на свою несостоявшуюся жертву, а затем резко развернулись, пытаясь удрать. Но Кутар так же быстро схватил их за волосы и притянул к себе так, что головы обоих оказались лежащими на грязном деревянном столе.

— Вы, стервятники! — негромко, но внушительно произнес варвар. — Мне ничего не стоит убить вас обоих прямо сейчас, но я придумал кое-что получше. Сейчас вы вернетесь к Элвириому и Талкалиду, которые вас подослали, и скажете им, что их дни в Алкарионе сочтены, и что к часу птицы им придет смерть.

Несостоявшиеся убийцы с трудом выдрали из столешницы свои кинжалы и с позором направились к двери, сопровождаемые дружным смехом всех, кто оказался свидетелем этого происшествия. Уже на пороге один из них обернулся и мстительно произнес:

— Вот увидишь, как они расправятся с тобой! Они бросят тебя на съедение крысам!

Кружка эля, выхваченная у растерявшейся служанки и пущенная мощной рукой варвара, просвистела в воздухе и разбилась о стену у самого лица не вовремя расхрабрившегося помощника чародея. Плащи обоих оказались покрыты крепко пахнущими брызгами. Съежившись, двое выскочили наружу, подобно насмерть перепуганным кроликам.

Усмехнувшись, Кутар бросил служанке серебряную монету.

— Это за пролитый эль и кружку. А еще за вторую, которую ты наполнишь доверху. И поторопись, это маленькое приключение возбудило во мне сильнейшую жажду.

— Ты с ума сошел! — тихонько заговорил трехглазый попугай, когда варвар осушил около половины кружки. — Угрожать чародеям! Да они втроем тебя в порошок сотрут, и нас всех вместе с тобой. Давай лучше скорее вернемся домой, и я попытаюсь наслать чары, которые не позволят им нас найти.

— Да я именно этого и хочу, чтобы они нас нашли, — как ни в чем не бывало заявил варвар. — А еще больше хочу, чтобы к нам заявился король Унус. Думаю, теперь у него есть о чем поразмыслить. А он, похоже, не из тех, у кого слова расходятся с поступками.

— О боги, я думала всего лишь поднять против них народ, а получилось, что мы лишь насторожили короля и его советников, предупредив их, что Стефания жива!

— И кто из нас лишен ума, птичка? Ты же сама все слышала так же хорошо, как и я. Король Унус не хочет быть марионеткой в руках этой парочки, и думаю, что часы их уже сочтены. А также, что он скоро явится искать нас. А теперь перестань щебетать и дай мне спокойно допить свой эль.