Блэйд Хок - Дар Крома Страница 30

— Хозяин! — заорал северянин, рассматривая помещение: здоровый камин из камней, рядом с ним стойка, между стойкой и входными дверями столы. Над камином чучело головы вепря. И обычный запах присутственного места.

— Уже иду… — раздался голос из кухни, и появилась дородная женщина сорока с небольшим лет, фунтов трехсот весу, вытирая на ходу руки не фартуком, а о чудо, чистой белой тряпкой. Впрочем, для своей комплекции она двигалась довольно проворно. — Что заказывать будешь, сынок?

Гиперборей с трудом сдержался, чтоб не двинуть ей прямо в рыло кулаком в латной перчатке. «Сынок! Да у такой свиньи как ты, сынок должен быть боровом…» заглушив эмоции, он спросил:

— Что есть у тебя пожевать?

— Сейчас баранина есть, с лепешками, репка варенная, грибы маринованные с бочки, капустка, кашка есть ячменная… подождешь немного, будут жареные рябчики.

«Капустка…» Сомниуму стоило большого труда, чтоб не плюнуть прямо на пол. «Вот от капустки ты, жирная, и выглядишь как свинья! Кашка…» Гиперборей сглотнул, чтоб проглотить появившийся в горле ком. «Волчок кашку не кушает — отец говорил, разве будет мощь и сила от капустки, да кашки?! Хуже кашки только блевотина росомахи, да и то я еще и подумаю что съесть…»

Сомниум потер щетинистый подбородок и мрачно уставившись в щелочки-глаза хозяйки произнес:

— Баранину, лепешек и грибов, да и пива темного, будут готовы рябчики — тащи и их. И учти — я ваши специи на дух не переношу, чтоб никакого укропа и прочей вонючей мерзости!

Указательный палец, закованный в сталь, брезгливо ткнул за плечо свиноподобной толстухи, в сторону черных балок, где висели пучки засушенной зелени.

— Две серебряных монеты, садись сынок, сейчас все будет.

Сомниум заскрипел зубами лишь, после того как отвернулся от добродушного лица хозяйки. «Если вместо баранины окажется собачатина, то я выбью ей зубы, если — конина, то засуну ее в котел с тошнотворной кашкой…». Он представил как рубленное тело толстухи будет выглядеть в котле и настроение его сразу улучшилось.

Через несколько минут на столе уже стоял его заказ, одна глубокая миска с грибами и луком, да тарелки с мясом и хлебом. Гиперборей осторожно взял двумя пальцами ломоть мяса и отправил его в рот.

«О Великий Ворон, умеет таки готовить толстуха». Северянин с наслаждением поглощал горячую баранину, крепкими белыми зубами рвя сочное мясо. Прерываясь лишь для того чтоб забросить в рот ложкой из оленьего рога очередную порцию грибов и лука, вымоченного в винном уксусе. Запотевший глиняный кувшин пива тоже не обманул ожидания северянина. Густой темный напиток, такой, каким и должно быть настоящее пиво, сваренное на дубовой коре, а не та бледная жижа, которую варят на юге. Потом на столе появились рябчики, с поджаренной коричневой корочкой.

Только когда кабак стал наполняться местными жителями гиперборей пришел в себя после такого лакомства и убедился, что ранний вечер уже наступил. Пожалуй, можно сегодня остаться здесь. Тащиться с полным брюхом под снегом и ветром, в ночь — уже совсем не хотелось.

Ухватив пальцами несколько колечек кислого от вымачивания в уксусе лука, Сомниум с удовольствием разжевал лакомство и запил его добрым глотком пива.

— Хозяйка! Комнаты свободные у тебя есть?

— Одна серебряная монета.

Сомниум кинул ей серебряшку.

Хозяйка «Кабаньего рыла» кивнула.

— По лестнице на второй этаж, вторая комната направо.

Лениво ковыряясь в зубах и попивая пиво Сомниум рассматривал местных жителей так и прикончил второй жбан пива.

Напротив него устроились два торговца со своим скарбом, и тремя телохранителями. «Ну, с этими дело понятное — торгаши, он везде торгаши. А вот что местные в такой глуши могут делать? Огородов почти нет, садов тоже, разве что лес рубят. Только лесорубы покрепче будут, хотя кто их знает, с их-то кашкой…»

Постепенно все столы были заняты и, гомон голосов заполнил помещение. Гиперборей криво усмехнулся, заметив, что люди предпочитают тесниться, нежели чем сесть за его стол. То ли латные перчатки на столе и рукоять булавы, стоящей рядом со скамьей были тому причиной, то ли выражение лица Сомниума, но своим соседством никто из местных жителей докучать не стал.

Тут хлопнула входная дверь, и показались новые люди, ну закутанная и изящная фигура принадлежала понятное дело женщине, а остальные четверо наверняка телохранители. Как это обычно и бывает, шум голосов стих.

«Ну да, конечно, у местных и развлечений больше нет, кроме как глазеть на приезжих. Тем для разговора на неделю теперь у них»

Женщина сбросила капюшон

«Не…не на неделю, пожалуй, на месяц»

Серые глаза, длинные каштановые волосы, узкое точеное лицо. Телохранители позыркали по сторонам, и взгляды всех четверых сошлись на гиперборее. Женщина решительно раздвинула стражей и прошла к стойке. Что она заказывала, северянин не слышал, говорила негромко, но свиноподобная хозяйка «Кабаньего рыла» слушала очень внимательно.

Два стража подошли к северянину и только тут увидели шипастый моргенштерн у правой руки северянина, сделали вид, что шли на второй этаж и протопали мимо. Впрочем, через минуту один из них вернулся и зашептал что-то на ухо своей госпоже. Она решительно его оборвала и направилась к столу гиперборея.

— Я Инеста, графиня этих земель.

— Сомниум — гиперборей, подданный Зарма, чтобы обозначить сразу, что к чему сказал северянин вставая.

— Непротив если я присоединюсь к трапезе?

«Да ты всех этих людей можешь запросто развесить по деревьям вдоль дороги, места в кабаке ей нет, послушайте только…»

— Разумеется, садись.

Хозяйка «Кабаньего рыла» притащила кувшин с вином и все ту же баранину. Инеста принялась поглощать пищу.

— Что тебя привело сюда?

— Еду на север.

— Гиперборея в другой стороне…

— У меня дела в Пограничье.

Гиперборей не спеша приложился к кувшину и продолжил уничтожать сочное мясо птицы.

Они успели переброситься несколькими ничего не значащими фразами, характерными для чужих людей, сидящих за одним столом. Сытная еда, доброе пиво, приятное тепло разливающееся по телу сделали свое дело и Сомниум обнаружил себя уже сонным и клюющим носом.

Приложившись напоследок к кружке, северянин пришел к выводу что обожрался и ему пора.

— Извини госпожа, мне пора идти, завтра рано вставать.

Немедийская графиня кивнула, и продолжила трапезу.

Гиперборей засыпая на ходу протопал в отведенную комнату. Десять на пять шагов, узкая длинная кровать, накрытая овчиной — все это после ночевок в палатке сейчас казалось северянину верхом роскоши.