Королева Аттолии - Меган Уэйлин Тернер Страница 31

приветлива и добра, но не выходила за рамки формальной вежливости. И так как она никого не подпускала слишком близко, малейшее проявление ее доверия ценилось среди служанок очень высоко. Тем не менее она управляла и двором, и страной твердой рукой. На миг прервав свою работу, Фрезина подумала, что, насколько ей известно, королеву не зря называют безжалостной, а она, Фрезина, ценит свою работу и не хочет ею рисковать, распуская язык.

– Фрезина, – произнесла королева, не повернув головы, – я читаю твои мысли.

Фрезина, притихшая было, встрепенулась и взялась за работу.

– Раз так, то вы знаете, что от старой Фрезины вам не будет зла, – пробормотала она.

* * *

Фрезина ушла. В комнате стало тихо, лишь из-за окна доносился мерный шелест волн. По небу медленно плыл тонкий полумесяц. Его лучи упали на ковер, и Аттолия проснулась. Встала с кровати, взяла небрежно брошенный халат. Годом раньше рядом суетилась бы горничная, готовая услужить беспокойной королеве, но королева давным-давно приказала служанкам на ночь уходить из спальни. Она и сама в состоянии, если нужно, налить себе стакан воды. Ей хотелось побыть одной.

Она накинула халат с широкими рукавами, уютно запахнулась, подтащила кресло и села в лунном свете у окна.

– Будь он проклят, – выругалась вполголоса. – Проклят, проклят, проклят! – Словно хотела, чтобы ее слова, будто тяжелые камни, навалились на эддисского вора и погребли его под собой.

Она вздохнула, попыталась собраться с мыслями. Раз уж все равно не спится, надо обдумать проблемы стратегии. Медийский посол настойчив в своих знаках внимания. Близкий родственник императора, брат императорского наследника, он был вполне достойным претендентом на ее руку. Нет сомнений, почему именно его назначили послом. Вот если бы еще он не так густо смазывал бороду… Запах его масла был невыносим.

Мысли перескочили на ароматическое масло, которым она пользовалась в детстве. Последнюю амфору этого масла она разбила и больше никогда к нему не возвращалась. В тот самый день погиб, упав с лошади, ее старший брат, и земля под ногами покачнулась. Ее мир внезапно изменился до неузнаваемости, она стала другим человеком, заняла другие комнаты во дворце, с другим видом из окна, вместо доброй нянюшки ее окружили равнодушные лица незнакомых служанок. Она стала не просто принцессой королевского дома, которой предстоит через несколько лет удачно выйти замуж, но и наследницей, чей муж взойдет на престол Аттолии. Драгоценности покойной матери были отобраны у отцовских наложниц и вручены ей. Гребни в ее волосах стали узорчатыми, серьги потяжелели, масло для волос приобрело более дорогой аромат.

Не прошло и месяца, как отец выбрал ей мужа, продал дочь сыну самого могущественного барона в обмен на перспективу спокойно досидеть на троне до конца своих дней. Покачиваясь на кресле в лунном свете, Аттолия вспомнила те времена. Целый год после помолвки она, как требует обычай, провела в семье будущего мужа. Окруженная незнакомцами, вдалеке от любого возможного союзника, она слушала, как ее жених и его отец строят планы погубить короля, захватить принадлежавшую ей власть, выжать из страны все богатства ради удовлетворения своих аппетитов.

Сидя в уголке, она тихо пряла или вышивала рубашки своему жениху, а тот старательно претворял в жизнь хитроумные замыслы отца и всегда был готов при первом же удобном случае совершить предательство или устранить соперника. Это жених наградил ее прозвищем теневой принцессы. Говорил, что она тихая и унылая, как тень, и так оно и было. Внезапно и резко начав взрослеть, она быстро вытянулась и не обрела изящества. Лицо было продолговатым, и она приучила себя смотреть безо всякого выражения, старалась выглядеть робкой и неинтересной. Другие дамы, сидя в уголке рядом с ней, чинно опускали глазки и хвастались перед ней золотыми сережками и браслетами, которые дарил ее жених после своих визитов. Он звал ее теневой принцессой и говорил, что однажды она станет теневой королевой.

У Аттолии было мало собственных украшений, но, тихо сидя с иголкой над вышиванием, она упорно думала о королевских драгоценностях, которые когда-нибудь перейдут к ней. Прислушивалась, как строит планы ее будущий свекор, и строила собственные планы. Потихоньку, листик за листиком, собирала в саду колеус. Эти кусты высаживали живой изгородью вдоль прогулочных дорожек около виллы. Связывала листья узелком, складывала в мешочек и прятала в своем шкафу. За шесть недель до того, как ей полагалось вернуться в замок и готовиться к свадьбе, пришла трагическая новость: ее отец скончался. Жених явился к ней в покои с такой наигранной печалью на лице, что она оскорбилась. Он сообщил, что ее отца отравил неизвестный наемный убийца. Принцесса почувствовала, как ее лицо превращается в каменную маску. Она метнулась в свою спальню, ждала, что нахлынут слезы, но глаза оставались сухи. Вдумавшись, она поняла, что плакать совсем не хочется. Он получил, о чем договорился, разве нет? Дожил до конца своего правления без потрясений и войн.

Она вернулась в столицу. Там за ней следили шпионы жениха, но не слишком усердствовали. Ведь она всего лишь теневая принцесса, унылая и тихая. Пока другие хлопотали, организовывая отцу похороны, а ей свадьбу, она всем своим видом выражала покорность. А на праздничном пиру, на глазах у всех придворных дам и кавалеров, Аттолия отравила своего жениха.

У него была свинская привычка: доев собственную еду, он принимался за ее тарелку. Когда пустел его кубок, он без лишних слов тянулся за ее, перед тем не забыв посмотреть, отпила ли она сама. На свадебном пиру она сидела и молча терпела, хотя губы жгло от толченых листьев колеуса. Она сделала вид, что пригубила вино, а потом бесстрастно смотрела, как он берет ее бокал – так же небрежно, как отобрал у нее страну, – и пьет. В тот же миг он задохнулся и упал замертво.

Аттолийские лорды растерянно переглядывались, выискивая убийцу. А королева удалилась к себе и ждала, пока бароны спорили о том, кто станет следующим властителем. Поздней ночью ее наконец позвали и представили человеку, который угрозами и посулами сумел набрать себе сторонников и провозгласил себя королем. Стиснув кулаки, она вспомнила, каким презрением светилось лицо служанки, посланной за ней. Бароны окинули Аттолию тем же взглядом, каким обычно мужчины смотрят на рабынь, и один из них, глядя, как она идет по залу и садится на трон, засмеялся. Потом он же приказал ей наутро готовиться к свадьбе – он-де берет ее в жены. Она с ничего не выражающим лицом коротко кивнула, капитан ее личной гвардии поднял арбалет, и прямо в сердце дерзкому претенденту на ее руку вонзилась стрела.

Такой ответ возымел точно рассчитанное действие. Все онемели. Во внезапной тишине она разделила имущество покойного барона между его соперниками и сообщила, что следующего короля Аттолии выберут не они, а она сама. Потом удалилась, дав им время осознать новую реальность. Окружать себя гвардейцами, держать заложников, контролировать армию – вот три кита, на которых отныне будет покоиться ее правление.

С тех пор ее больше не звали теневой королевой. Единственным ее достоянием были королевские драгоценности. А в придачу к ним – знания, которых она набралась, пока слушала, как отец ее жениха пытается вдолбить в глупую сыновнюю голову сложные правила интриг, необходимых, чтобы взойти на трон.

Она внимательно присмотрелась к каждому человеку в своем окружении и вдумчиво распределила свои сокровища. Золотые пчелы-сережки медового цвета, древнее самой монархии, броши и фибулы, рубиновые серьги, золотые ожерелья и браслеты мало-помалу переходили в тщательно выбранные руки. За прошлый год она узнала много важного о самых могущественных отцовских баронах и, пока они спорили, кто станет следующим королем, уверенно взошла на престол сама.

Она сдержала обещания, данные военным офицерам, быстро продвигая их по службе за пределами жестких рамок феодальной иерархии, и выстроила оборону по новым принципам. Теперь армия подчинялась ей одной, а не баронам, только