Основы человечности для чайников - Екатерина Владимировна Шашкова Страница 32

Ксюха с трудом подавила желание сказать «Спасибо, не надо». На самом деле было очень даже надо – топили в салоне от души. Но снимать любимую косуху и предъявлять этому белоснежному царству старую вытянутую толстовку казалось почти кощунством. Впрочем, в толстовке или нет, Ксюха в любом случае смотрелась здесь чуждо, неуместно.

Не то что девушка-клиентка в стильном плащике, короткой юбке и на километровых каблучищах. В этот момент она как раз отвернулась от стойки, окинула Ксюху удивленным взглядом и спросила в лоб, без вступления:

– Ты же одна из девочек Тимура, да?

И тогда Ксюха ее вспомнила.

Со спины опознать было сложно: плащик, туфли, высокий хвост рыжеватых волос – ничего примечательного. А лицо всплыло в памяти сразу же. В конце концов, фотка с этим лицом у Тимура на блокировке телефона стояла.

Нет, Ксюха не смотрела в его телефон специально, но нельзя же совсем не замечать очевидного, да?

Еще и одноклассницы об этой рыжей периодически судачили, и пропускать их разговоры мимо ушей получалось далеко не всегда. Потому что те самые «девочки Тимура» (к которым Ксюха вообще-то не относилась!) не стеснялись обсуждать своего кумира громко и прилюдно.

Так что не было ничего странного в том, что Ксюха без труда узнала Диану.

А вот каким образом Диана умудрилась узнать Ксюху – это уже другой вопрос!

Узнать и… не поздороваться, не познакомиться, не уточнить, не обозналась ли она, а сразу перейти в атаку. А это была именно атака. Тон Диана выбрала вроде бы совершенно нейтральный, но для Ксюхи фраза прозвучала грубо и обидно. Потому что, во-первых, она не «одна из», а вполне конкретная и уникальная. А во-вторых…

– Не девочка, а ученица.

– Но ведь и не мальчик же. – Диана дернула острым носом, словно принюхиваясь, и сморщилась, будто Ксюха была каким-то бомжом с помойки.

– Не вижу принципиальной разницы, когда дело касается учебы.

Администратор, доставшая из шкафа свободную вешалку, отступила в сторону, подальше от назревающего скандала. Она явно не хотела ввязываться в чужие разборки, особенно попадать под горячую руку Диане. Вот же принесло эту малявку именно сейчас! И почему она не заткнется, что она тут вообще забыла, дался ей этот Федор, и где его носит, болвана бородатого?!

Чужие мысли промелькнули в голове настолько отчетливо, что Ксюха от неожиданности прикусила язык. Это что сейчас было? Глюки? Порождение чересчур буйной фантазии? Или другие люди тоже могут слишком громко думать, а Ксюха настолько привыкла улавливать мысли и намерения Дома, что теперь и в реальном мире может такое проворачивать?

– Хочешь сказать, вы за ним ради учебы хвостом ходите? – фыркнула Диана.

Хвостом за Тимуром Ксюха никогда не ходила и фан-клуб, самозародившийся вокруг историка, недолюбливала, но фан-клуб был все же свой, школьный, а Диана – чужая. И теперь уже даже не Тимурова.

– А вы ревнуете, что ли? Так поздновато, все равно же расстались.

– Что, и это уже выяснили? Неплохо у вас разведка работает.

Ксюха промолчала. С трудом, но промолчала.

Очень хотелось ответить что-нибудь язвительное, в духе «Да уж получше, чем у вас мозг», но Тимур этого не одобрил бы. Он вообще скандалы не одобрял. Но как выйти из этой ситуации без скандала, Ксюха не знала.

Наверное, с самого начала не надо было реагировать. Но что уж теперь.

– Не ссорьтесь, девочки! – Дверь открылась без скрипа, пропуская внутрь помесь гориллы со сказочным богатырем: огромного длинноволосого бородатого мужика. «Федор», – моментально определила Ксюха. Или снова уловила чью-то слишком громкую мысль. – Дин, ты чего на ребенка наехала? ПМС, что ли? Или полнолуние влияет?

– Ретроградный Меркурий, – буркнула Диана и, торопливо запахнув плащ, выскочила на улицу, по пути особенно выразительно фыркнув.

Разве что язык не показала (или Ксюха просто не разглядела).

– А ты иди сюда, – позвал мужик. – Ксения, я так понимаю?

– Ага, я вчера звонила.

– Ну да, Тимка так и сказал, что придет такое… разноцветное. Ладно, погнали, чего тут-то стоять.

Федор положил свою здоровенную лапищу на плечо Ксюхи, отчетливо подталкивая ее вперед, к внутренней двери. Из-под рукава куртки виднелись края цветной татуировки. И над воротником виднелись края татуировки. Возможно, это были края одной и той же татуировки.

Ксюха представила себе это монументальное полотно размером с организм и запоздало испугалась. Ей всегда нравились татуировки, но как абстрактное явление. Как то, что бывает у других, и там, у других, может смотреться по-разному – круто, стремно, интересно, самобытно, странно. Но добавлять посторонние узоры на собственное тело она никогда не планировала. И сейчас, честно говоря, тоже не планировала.

Но ключ она воспринимала не как случайный узор, а как нечто жизненно важное, то, что всегда должно быть под рукой. Или на руке. Или на ноге, как шрамы Людвига. Или еще где-нибудь. Не украшение, не способ выпендриться, не средство самовыражения, а необходимый для полноценной жизни элемент.

В общем, ей позарез нужна была татуировка, но в последний момент захотелось развернуться и сбежать куда глаза глядят. А Тимуру сказать, что передумала. Он даже смеяться не будет, только обрадуется!

Ксюха и сама почти обрадовалась, представив эту ситуацию.

И, не давая себе времени на раздумья, шагнула к дверям. Внутренним.

Обычно, слыша словосочетание «салон красоты», Ксюха представляла себе стандартную парикмахерскую. Ну, может, с отдельным закутком для эпиляции. Был у них рядом с домом один такой «салон»: два обшарпанных кресла для клиентов, столик для маникюра и пластиковая швабра в углу, которая постоянно падала и за которую Ксюха постоянно запиналась.

Зато там работала милая девушка, готовая за вменяемые деньги покрасить скучные русые пряди во все цвета радуги, и за это Ксюха мирилась и со шваброй, и с обшарпанностью, и с бесконечными мыльными операми на экране маленького телевизора.

Местный салон красоты был совсем другого типа: он напоминал скорее элитную косметологическую клинику с отдельными кабинетами и записью на месяц вперед. Впрочем, парикмахерская здесь тоже была – здоровенный зал, в котором девушки в форменных фартуках суетились вокруг клиенток. И кресла были новые, словно только что из магазина. И конечно же, белые.

Федор провел Ксюху сквозь зал и кивком указал на дверь, выглядящую как вход в служебное помещение.

За ней белое царство наконец-то закончилось, и началось нечто более похожее на реальный мир: туалет, кухня, какая-то кладовка, вешалка с куртками. А когда под ноги Ксюхе грохнулась пластиковая швабра, ощущение чуждости и стерильности схлынуло окончательно.

– Нам сюда! – Федор распахнул очередную дверь, за которой царила кромешная мгла.

Ксюха уже успела представить гибрид темного чулана и подпольной лаборатории, но после щелчка выключателя оказалась в совершенно типичном тату-салоне.

Не то чтобы она часто бывала в тату-салонах