Альба и иные земли - Мортен Гисби Страница 33

– Хорошенько подумай, – дипломатично начал Видар. – Если ты ее уронишь, тебя выставят из Сессрумнира. Если повезет, через главные ворота, но, скорее всего, спустят прямо со стены.

Грип умолк.

– Что скажет твой дядя, когда ты вернешься в Воронье гнездо без бронзового значка? – продолжил Видар.

На лице у Грипа появилось новое выражение – страх.

– Поставь меня на землю! – яростно зашипела Альба.

Грип усмехнулся, но поставил ее на место.

– Вот так-то. Ну что, побежишь теперь реветь к папочке?

Альба сдула волосы со лба и уставилась на него.

– Если что, меня зовут Грип Лудкинд. Нажалуйся папаше, и к концу дня меня здесь не будет.

Грип скинул башмаки, поднял их и пошел прочь. Ноги у него были такие волосатые, что мало походили на человеческие, а ногти оказались острыми, как когти у зверя.

Альба не собиралась ябедничать, но и оставлять последнее слово за ним тоже не хотела. Она засучила рукава и схватила здоровый кусок навоза.

– Я не стану реветь из-за жалкой кучки навоза! – И она швырнула навоз ему в голову. Но не попала и тут же пожалела, что сунула руку в кучу навоза на глазах едва ли не половины учеников-эйнхериев, которые уже не могли удержаться от смеха.

– Тебе стоит подтянуть метание в цель, – усмехнулся Грип. Он бросил свои башмаки в корзину с грязным бельем, которую держал Видар, и дальше пошел босиком.

Видар смотрел на нее своими зелеными глазами. Казалось, он сочувствует ей.

– На что уставился? – рявкнула Альба, потом взяла себя в руки и покатила тачку обратно.

Она вернулась в сад красная и злая. Даже здесь, не в Вэренде, а в совершенно другом мире, где она была дочерью самого могущественного человека в стране, невозможно избавиться от идиотов вроде Грипа Лудкинда и их издевательств.

Вдруг Альба заметила что-то на земле у входа в сад. Еще один комок желтой слизи… То, что гном Биссе, которого она встретила в коровнике, назвал пометом молочных зайцев. Альба оставила тачку и прошмыгнула в сад. Она тут же увидела рывшегося на грядке черного зайца. Теперь, когда ей удалось рассмотреть его при свете дня, никаких сомнений не оставалось: это был Рассел из Бьёркагорда. Но как это возможно? Неужели он всю дорогу следовал за Альбой? Через тоннель и березовый лес, мимо Фолькванга и по полям, до самого Сессрумнира? Не может быть. Однако, вот он, сидит и раскапывает грядку с кошачьей мятой, как тогда, в Бьёркагорде. Кошачья мята…

В земле что-то блеснуло, и Альба вспомнила, что именно она зарыла на этой грядке. Рассел уже схватил ожерелье зубами и тянул его из земли за цепочку.

Альба кинулась через весь сад, перепрыгнула фонтан и бросилась на Рассела, как вратарь, ловящий мяч во время серии пенальти. Рассел вырывался и шипел совсем не как заяц. Одной рукой Альба прижала его к земле, а второй вырвала ожерелье из пасти. Теперь Рассел не выглядел милым и ласковым. Он был диким и бешеным, во рту и вокруг глаз у него засохла желтая слизь, и он отчаянно пытался вывернуться из ее рук.

– Что ты такое?! – завопила Альба.

Стоило произнести эти слова, как она почувствовала, что ожерелье нагревается. Шкура Рассела облезла, уши сползли ниже, верхняя часть морды распалась, как разошедшаяся по шву шерстяная шапка. Вместо заячьих глаз у него появились два новых глаза – узкие ядовито-зеленые прорези. Змеиные глаза. Заячья голова Рассела превратилась в змеиную. В руках у Альбы был уже не Рассел, а огромная черная змея, которая тянулась к ней раздвоенным языком.

Альба вскрикнула, отшвырнула змею, и та быстро поползла прочь.

– Альба?! – Арнульф Крока ворвался в сад с Видаром и еще двумя учениками. – С тобой все в порядке?

Спрятав за спину ожерелье, Альба указала на уползающую змею.

– Это колдовской заяц! – закричала она, и Арнульф погнался за ним.

Видар бросил на Альбу встревоженный взгляд и побежал за остальными.

Альба бросила ожерелье обратно в ямку и засыпала землей. Через полминуты Арнульф вернулся обратно, держа в руках мертвого черного ужа, который когда-то был зайцем Расселом.

Глава 12

В красное полнолуние

– Не понимаю… Зачем троллихе посылать сюда зайца? Молоко красть?

За ужином в тот день Оссиан тревожно оглядывался, как будто ожидал увидеть крадущихся зайцев.

Альба покачала головой. А ведь она знала причину – молочный заяц пришел за ожерельем, и ему почти удалось забрать его.

– Гном Биссе из коровника сказал, что стены крепости не пропустят молочного зайца.

Оссиан задумчиво хмыкнул и провел рукой по седой пряди в волосах.

– Не пропустят. Если, конечно, никто ему не откроет.

Перед глазами Альбы мелькнуло обезумевшее лицо Сири, после того как на нее обрушилась руна Турс. А ведь она только начала чувствовать себя в безопасности в Сессрумнире.

– Я хочу тренироваться с эйнхериями, – сказала Альба.

Оссиан удивленно взглянул на нее:

– Как это?

– Я все обдумала. Если я должна стать мирохранительницей, то мне нужно быть намного сильнее. Одних прописей мало.

Оссиан почесал голову.

– Ученики эйнхериев проходят строгий отбор. Это самые сильные и отважные дочери воинов и самые могущественные сыновья ведьм со всех уголков страны. Тренировки очень суровые, и ученики на несколько лет старше тебя… – Он старался подобрать слова, чтобы не ранить ее, но не мог. – Тебе и до новичков еще далеко.

– Но Сири говорила, что у меня выдающиеся магические способности для…

– Что думает Сири Ярнсакса, меня совершенно не волнует, – отрезал Оссиан, но потом смягчился: – Прости, но те, кто прошел отбор, всю жизнь тренировались, чтобы попасть сюда. Что они скажут, если я допущу к занятиям тебя? Ведь у тебя от одной строчки рун уже болят запястья?

Альба почувствовала, что ее щеки пылают.

– Не все рождены для сражений.

Оссиан примирительно улыбнулся и вернулся к ужину.

– Не будем портить себе настроение неприятными разговорами. Ведь скоро красное полнолуние…

Альба не поняла, каким образом цвет луны должен был ее подбодрить.

На следующий день, сидя у окна библиотеки, Альба заметила, что в крепость съезжается много карет. То же самое она увидела и через день, когда работала в саду. Ворота то открывались, то закрывались, она слышала возгласы стражей.

Она увидела, что на площадь въезжают сразу три пары карет. У ворот, улыбаясь, стоял высокий мужчина в дорогой разноцветной одежде, он благодарил гномов-конюхов и оглядывал крепость, как будто радовался, что вернулся сюда. Он заметил Альбу и приветливо помахал ей рукой, но Альба смущенно спряталась за изгородью. Зачем в Сессрумнире собирается столько народу?

В коридорах в тот вечер царила суматоха. Толпы незнакомых людей кланялись Альбе и здоровались, когда она проходила мимо. Гномы-горничные носились туда-сюда с чистыми простынями и вениками в руках. Приходилось прижиматься к стене, чтобы тебя случайно не окатили водой из ведра.

На третий день