Галопом по Европам - Андрей Готлибович Шопперт Страница 33

кошель привязан, бросил его и попытался в толпе затеряться. Ну, это Пётр Христианович забыл, зачем он на рынок пошёл, как коников увидал, а Ефим Степанов и старший из егерей Емельян Сергеев, переодетые в местных небогатых горожан, держась чуть поодаль, бдили. Брехт заметил, как егеря тоже ввинтились в толпу следом за молодым воришкой. Хватать его не нужно было, нужно было проследить, если получится, куда товарищ побежит. Мало ли, испугается и выведет на логово местного преступного сообщества. Не в Ми-6 же этого воришку готовили. Обычный карманник. А, ну да, карманов ещё нет, а как их тогда сейчас называют, «кошелькорез»?

К Петру Христиановичу между тем подтопал полицейский в голубом мундире.

— Что тут творится, чего ты кричишь, орясина. А Брехт и правда закричал вслед воришки, чтобы тот точно чуть испугался, и привёл егерей к своим.

— Звиняйте, хер полицейский, сами мы не местный, с Пресбурга я ить. Коверкая русский и вставляя немецкие слова, замычал Брехт.

— Кошель хотели срезать? — осмотрел болтающийся на конском волосе кошелёк страж порядка.

— Истинно, Богом нашим Иисусом Христом клянусь, хер полицейский.

— А не разевай рот. Сейчас штраф ещё выпишу.

Брехт сунул полицейскому мелкую серебряную монету в десять крейцеров. (Один гульден — 100 крейцеров). Тот повертел её в руке, недовольно поморщился и удалился.

Событие тридцать седьмое

Захватил рынок — поднимай цены. Основа экономики.

Брехт решил, что это ж-ж-ж неспроста. Как-то больно быстро страж порядка нарисовался. Почему бы этому «голубому» за соответствующий процент не крышевать местных бандюганов и воришек на рынке. Самый тот бизнес для полицейского. А раз этот товарищ, который нам совсем не товарищ, якшается с местным криминальным мирком, то он сейчас должен к какому-нибудь местному пахану подойти и предупредить, чтобы осторожнее работали и смотрели на новую уловку — привязанный дополнительно кошель.

За ним князь Витгенштейн и направился, чуть подотстав. Потерять из виду служителя закона было затруднительно. Голубой его мундир бросался в глаза. Да и роста полицай был приличного, не с князя Витгенштейна, но метр восемьдесят точно есть в блюстителе, да каска кожаная, на древнегреческую похожая. Не пройдёшь мимо. Насколько Пётр Христианович успел местных расспросить, назывались полицейские сейчас — подразделения Военного корпуса полицейской охраны (Militärische Polizei-Wach-Corps). И были они только в крупных городах.

Голубой в толпе не затерялся. Толпа его обтекала, сразу видно, что хозяин идёт. Неспешно шествуя вдоль рядов с яблоками и прочими сливами, товарищ угощался и косточками плевался похохатывая. Весельчак. Минут через десяток полицейский дошёл до небольшой будочки в конце ряда и туда заглянул, Брехт постарался подойти поближе, нужно же попытаться разговор подслушать. Нет. Про воришек ничего не было. Насколько понял Пётр Христианович, это бы чиновник, что налоги тут собирал или пошлину, как уж это называется.

Послышался звон монеток, и полицейский дальше прошествовал. Ага, а вот и тот самый воришка. Он подошёл со спины к голубому и легонько дёрнул того за рукав. Полицай повернулся и, выслушав парнишку, покровительственно похлопал его по плечу, принял монетки, сверкнувшие серебром, и тронулся в обратный путь. Брехт минуту раздумывал, за кем идти. Нет, скорее всего, полицейский ни с какими паханами теперь встречаться не будет. А вот парнишка может. За ним князь Витгенштейн и направился.

Краем глаза видел, что и Семёнов, и Сергеев тоже пацана ведут. Ну, втроём-то они много народу накрошить могут, если что. Не страшно и к криминалитету местному заглянуть, может и не понадобится завтрашняя операция, зря абреки бороды сбривали. Ругаться будут. Напрасно переживал. Парень, покинув рынок, юркнул в кусты, и когда Брехт последовал его примеру, то оказался на грунтовой дороге, на которой никого не было. Как сквозь землю провалился. Пётр Христианович дождался Ефима Степанова и Емельяна Сергеева, втроём прошли вдоль дороги туда-сюда с полкилометра. На севере дорога уходила в лес и там упиралась в реку, через которую был переброшен шаткий мостик, потом снова лес. А вот на юго-запад дрога ввела в деревеньку или точнее пригород Вены. Должно быть, этот воришка сюда и шмыгнул. Получается, что в домишках этих саманных, в каком-то из них, и обосновались местные урки. Выходит, бороды черкесы брили не зря. Завтра с утра в этих кустах часть в засаду сядет, а вот вторая часть и егеря будут по рынку шляться, кошельками позвякивая.

Глава 14

Событие тридцать восьмое

Если в дверь не постучаться, её никогда не откроют.

Не нервничай! Не восстанавливаются не только нервные клетки, но и коренные зубы!

Раненых уже пятеро, они, естественно, храбрятся, рожи лица обиженные корчат, мы, мол, ещё ого-го, если нас к тёплой стеночке поставить — прислонить. А уж пальнуть из чего, так вообще.

— Не нужно на базаре палить, вы в чужой стране, и тут смертная казнь есть. Это в варварской Росссссииии, её нет. А тут только так вздёрнут на столбе. Цивилизация!!! Вы лучше ребята бдите за Василисой. Она мне для одного суперважного дела нужна. Прямо супер-супер. Не дай бог, эти басурмане похитят.

В итоге набралось вместе с Брехтом и Ванькой всего двадцать человек. Пятерых Пётр Христианович посадил в кустах у дороги, двоих на всякий случай, ну, мало ли, отправил к тому шаткому мостику. Нет, козе понятно, не должны местные криминальные авторитеты жить в шалаше на берегу Дуная, но лучше перебдеть. Пусть два человечка возможный всего на один процент путь отступления воришек прикроют.

Остальные побритые и переодетые черкесы и егеря отправились на рынок.

Приманку с раздутым кошельком на этот раз изображал Емельян Сергеев, он был постарше остальных егерей и выглядел более солидно. Брехт с Ефимом Степановым и Ванькой тоже бродили поблизости, изображая семью со слугой. Полицейский, тот самый — голубой, чуть не помешал операции. Он Брехта узнал и двинулся в его сторону. Можно, наверное, было сунуть ему ещё десялик, но бог встал на сторону православных. А чего — Ванька православный. Да и Ефим тоже. Полицейского остановил на полпути военный с парочкой орденов на груди и чего-то к нему пристал. Воспользовавшись этим, Брехт с помощниками юркнули в толпу у конных рядов, стараясь всё же Емельяна из поля зрения не терять.

Давешний воришка нарисовался вскоре, он ухватил егеря за кошель, чуть приподнял его и быстренько ножом срезал ремешок к поясу. На этот раз всё было по-честному, и деньги в кошеле, и никакой второй верёвочки незаметной. Ну, разве