Костяное царство. Страшно быть богом - Лада Валентиновна Кутузова Страница 33

На мгновение Ладе показалось, что она слышит голос Яровита.

«На море, на окияне, на острове на Буяне, на полой поляне светит месяц на осинов пень – в зеленый лес, в широкий дол»[2].

Воздух поплыл, сделалось душно. Лада начала учащенно дышать, чтобы не потерять сознание.

«Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый», – слова доносились все ближе и явственнее.

Из пасти волка пошла пена, он весь подобрался, и тогда из-за деревьев появился Яровит. Лада обрадовалась: значит, ей и впрямь не почудилось.

Яровит перебросил топор из одной руки в другую и повторил стишок. Волк зарычал сперва еле слышно, затем его рык усилился, сердце у Лады оборвалось и грохнулось камнем в живот. Волк стал кружить вокруг бога воинов, подбирая подходящий момент для атаки. В кармане солдата зазвонил телефон. Лада вздрогнула от неожиданности, и в этот миг волк прыгнул. Лада охнула: никакой волк не способен на такие длинные прыжки. Яровит махнул топором, но лишь слегка задел шкуру зверя – волк отскочил в сторону.

Посвист и Лель решили не скрываться. Они вылезли из кузова, и Лель проверил водителя: тот был без сознания, но живой. Посвист тем временем вынул ремень из брюк водителя и скрутил тому руки за спиной. В рот засунул кляп. Затем вытащил телефон и камнем разбил его.

– Чтобы не могли отследить местоположение, – объяснил он.

И тут к нему с дерева слетел Крак. Лель чуть снова не расплакался: от радости. Он ощупывал вороненка: все ли в порядке? Но ран у Крака не обнаружилось. Лада наблюдала за братьями вполглаза, даже появление вороненка ее не отвлекло. Сейчас ее больше волновал бой Яровита с огромным волком. Те кружили в смертельном танце, то сближаясь, то расходясь. Свист топора – шорох поднявшейся листвы – тяжелое дыхание одного – нарастающий рокот другого. Запах пота и зверя, мелькание серого и серебристого, когда на прыжок волка следует взмах топора.

Бой затягивался: ни Яровит, ни волк не могли взять верх. Лада испытала беспокойство: времени у них мало. Она порывалась достать стрелу и пустить ее в зверя, но каждый раз останавливала себя: ни Яровит, ни братья не поняли бы ее – это расходилось с их понятиями о воинской чести. И не было смысла объяснять, что темно-боги давно забили на правила, и потому глупо следовать им в одностороннем порядке. Как говорится, победителей не судят. А оставлять бывшего майора в живых глупо, Лада это чувствовала. Лучше самому быть безжалостным, чем если эту безжалостность проявят к тебе.

Яровит вновь занес лезвие топора над волком, и тот опять ускользнул от удара. Лада ощутила нарастающее раздражение: да сколько же можно? Так и будут тут крутиться среди благодарных зрителей? Лада нащупала стрелу: она не будет вмешиваться, так поможет немного – отвлечет волка. Она незаметно вытащила багряницу и теперь ждала подходящего момента. Волк вновь припал к земле и ощетинился. Яровит не сводил с противника глаз. На его лбу блестел пот, легкие работали как кузнечные меха: дыхание с хрипом выходило из груди. Нельзя было терять ни секунды. Лада подняла стрелу и запустила ее под левую лопатку зверя.

– Ты что?! – Лель попытался остановить ее, но багряница уже запела смертельную песню.

Лада жадно следила за ее полетом, будто стрела была частью ее. В какой-то момент ей показалось, что все зря: волк прыгнул на Яровита, подмяв бога воинов под себя. Яровит пихнул в пасть зверя топорище и стал бороться с ним, но зверь брал верх. И в этот миг стрела вошла в тело волка, пронзив сердце. Волк дернулся и обмяк.

Яровит с трудом вылез из-под туши и направился к машине.

– Лель, Посвист, – скомандовал он, – помогите убрать березу.

Он разрубил дерево, перегородившее дорогу, на несколько кусков. Вскоре путь был свободен. Они втроем оттащили солдата в лес, а затем Посвист сел на водительское место. Лада заняла место в кабине, Лель и Яровит втиснулись рядом. Двери с их стороны не было, поэтому Лель держался обеими руками за сиденье.

– Прямо по дороге, – велел Яровит, – потом через три километра будет съезд на грунтовую дорогу, нам туда. Попробуем проехать по максимуму, чтобы наверстать время.

– Что на тебя нашло? – спросил Ладу Посвист.

– В смысле? – она прикинулась, что не понимает.

– Зачем ты это сделала? Яровит бы сам справился.

Лада вскинулась:

– Да видела я, как он справлялся! Еще немного, и его бы загрызли. И вообще, победителей не судят.

– Можно потише? Мы не глухие, – съязвил Лель. – А ты на весь лес орешь.

– Не указывай! – Ладу несло. – Мы все время теряем время, постоянно. А потом его просто не хватает. Надо было убить этого майора сразу, как он нам встретился.

– Он нас ждал, а мы его нет, – спокойно ответил Посвист. – Мы вообще забыли обо всем на свете тогда.

– Он был не один, – добавил Лель. – А у солдат, если ты помнишь, имелись автоматы.

Крак одобрительно каркнул.

– И твой ворон не предупредил нас об этом, – поддела его в ответ Лада.

– Он не успел, а мы уже не услышали, – парировал Лель.

Мимо мелькали золотые березы, укрытые за высоким забором. Ладе сделалось не по себе: словно и нет никакого сказочного царства, не существует Диви и Прави. Может, они не боги, а обычные люди: Лада Берендеева и Матвей и Семен Правовы? Почему сведения про них были у майора и Николая Степановича? И что бы случилось, если бы они задержались в части? Эта реальность поглотила бы их и переварила? Видимо, это и была ловушка, приготовленная для них Чернобогом. Она высказала свои опасения вслух.

– Возможно, – пожал плечами Посвист. – Спросим об этом Чернобога при встрече.

– А зачем Морена пыталась следить за частью?

– Затем же, что и мы, – Лель ответил с неохотой, похоже, сильно переживал за свою возлюбленную. – Чтобы знать правду. От нее скрывали эксперименты с мирами.

Посвист сбросил скорость, и машина съехала на едва заметную грунтовую дорогу.

– А как они могли быть с оружием в Ярилиной роще, если в Диви не действует человеческое оружие? – до Лады только сейчас дошло.

– Теперь понимаешь, что нам нужно было проникнуть в часть? – ответил Посвист. – Мы об этом вообще ничего не знали.

– Все равно ничего не выяснили, – в Ладе будто поселился дух противоречия.

– Почему? – удивился бог ветра. – Мы выяснили, что Чернобог каким-то образом объединил Явь и Дивь,