Юрий Никитин - Трое и боги Страница 34

Поверили, понял Таргитай. А я всего-навсего подбираю слова и мелодию к песне. Самому эта дорога в печенках. На печь бы теплую, укрыться шкурами да орешки лузгать. И в тепле помечтать о дальних дорогах, синем небе над головой, вершинах далеких холодных… бр-р-р-р!.. гор, противном коне под задницей, которого надо кормить, поить и чистить…

– Да, говоришь искренне… – проговорил наконец князь понимающе. Его старческие глаза заволокло мечтательной дымкой. – Тем более я хочу тебя держать вблизи.

Таргитай отступил на шаг. Синие глаза стали холодными. Он чувствовал враждебность окружающих. Здесь было совсем не так, как в Городе, где он словно купался в улыбках, одобрительных выкриках.

– Меня никто не сможет удержать.

Князь шелохнул кистью, придворные начали быстро покидать тронную залу. Таргитай ощущал злые взгляды, но решил не обращать внимания.

Когда они остались одни, князь сказал усталым старческим голосом:

– Сядь рядом. Мой голос слаб. Я не становлюсь моложе.

Глаза не отрывали взгляда от Таргитая, пока тот придвигал скамью, садился. Казалось, он пытался по движениям понять юного варвара, угадать, чего ждать и как можно приручить. Когда Таргитай поднял голову, приготовился слушать, губы князя чуть раздвинулись в нерешительной улыбке.

– Ты дик, но я чую в тебе странное достоинство. Мне хочется тебе доверять…

– Варвару?

– Удивлен? Как раз мы чаще доверяемся чужим, чем тем, кто рядом. Особенно доверяем варварам, ибо у них еще сохранились понятия чести, верности слову, что давно потеряно нашими людьми. Не спорю, наши умнее и развитее варваров. Не обижайся, это все-таки города. Но когда перед человеком становится выбор: с кем дружить – не очень умным, но честным и порядочным, или же умным, но от которого неизвестно чего ждать, то почти каждый… нет, каждый без колебаний выбирает первое.

Неслышно появились слуги, поставили стол с яствами. Князь сделал приглашающий жест. Таргитай проигнорировал чудеса поварского искусства, отрезал заднюю ногу кабанчика. Князь наблюдал со странной усмешкой.

Таргитай сказал сочувствующе:

– Гадкая у вас жизнь.

– Ну, в каждой жизни есть свои светлые стороны. К счастью, города привлекают варваров отовсюду. Те вливают свежую кровь в сморщенные жилы древних народов, становятся военачальниками, меняют жизнь… сами меняются, конечно. Вот я и хотел тебе предложить стать… военачальником!

– Я не люблю воевать, – сказал Таргитай. – Я вообще не люблю драк.

Светлые глаза пробежали по его лицу.

– Да, мне рассказали, как ты проводишь время с дудочкой… И тех троих ты мог бы повергнуть с легкостью. Они сами тебя задели, право было на твоей стороне.

– Не люблю драться, – повторил Таргитай.

– Но ты им не уступил дорогу?

– Я уступаю старым, женщинам, калекам. А эти трое не были калеками.

– Ну, один из них будет, как мне сообщили… Впрочем, я понимаю тебя, воин. Возьми еще зелени. Здесь едят с зеленью.

– Как козы?..

– Тогда у меня к тебе просто просьба. Не князь с тобой говорит сейчас, герой. Говорит просто старый больной человек, который смертельно напуган. Огромная беда надвинулась на мой народ.

Таргитай насторожился, начал жевать медленнее. Ему вовсе не хотелось выступать спасителем, да еще целого народа. На это есть Мрак, на худой конец Олег.

Краем глаза уловил движение за портьерой. Князь продолжал медленно, теперь и Таргитай видел в его глазах нескрываемый страх:

– Меня предупредили, что придет страшный зверь. Явится в облике свирепого варвара… Мне даже сообщили его имя.

Он перевел дыхание, страх сжимал горло, а когда выдавил слова через сжатое страхом горло, его едва было слышно:

– Его зовут… Таргитай.

Таргитай иногда завидовал Олегу, тот в любых ситуациях мог держать каменное лицо. Тем более Мрак, ему хоть «гав» скажи над ухом, не дрогнет. Но здесь, пожалуй, дрогнул бы и железный Мрак.

Таргитай поперхнулся, вино брызнуло на стол. Глаза полезли на лоб. Князь дернулся, будто получил в лоб.

– Вот видишь!.. Ты тоже устрашился, едва услышав его имя. Я всегда верил, что герои знают друг о друге…

Таргитай кое-как восстановил дыхание.

– Нет, просто обожгла эта красная пыль… Это точно не яд? Зачем ею портите хорошее мясо?

– Перец? С ним любая еда вкуснее. Впрочем, это одно из извращений города. Так ты что-то слышал об этом варваре?

Таргитай признал неохотно:

– Кое-что слышал. Мол, недотепа, дурак… А что вы знаете о нем?

– Вещуны говорят по-разному, но все сходятся в одном, что этот свирепый варвар не знает пощады. Он огромен и зол, росту в нем… ну, будет выше тебя на голову, а то и полторы, в плечах так широк, что не обхватить руками, а голос подобен реву быка. Где он проходит, кровь течет рекой, остаются горящие города и трупы, трупы. Говоришь, он дурак? Но откуда варвару быть мудрым? Сила – уму могила.

Мысли Таргитая разбежались как вспугнутые тараканы. Пока пытался собрать в кучку, князь ел молча.

– Когда он явится?

– Должен вот-вот прийти. Как я обрадовался, когда боги послали светлого героя в наш Город! Когда я услышал, как ты поступил с теми тремя, я понял, что тебя послали сами боги.

– Я пришел сам, – ответил Таргитай. В синих глазах снова блеснуло предостережение. – Богов бы я сам послал, тем более чужих. Ладно, останусь в Городе на пару дней. В это время, обещаю, сумею защитить королевство от этого чудовища.

– А потом?

– Я не могу жить в каменном городе. Мне нужен простор, хочу поверх ушей коня видеть дорогу, что мчится навстречу и бросается мне под копыта… ну, моему коню под копыта. Мы с конем жаждем пить воду, которой еще не коснулось ни солнце, ни даже воздух…

Князь тяжело вздохнул:

– Ладно. Думаю, что все, чему предназначено случиться, – случится. А пока будь моим гостем. Не слугой, не стражем, а именно гостем. Которому я вручаю судьбу своего королевства.

Таргитай с неудовольствием двинул плечами.

– Не хотел бы брать в руки… такое.

– Герой, это говорит лишь о твоем благородстве! Сколько с радостью бы ухватились! Даже не задумываясь, удержат ли их слабые руки. Только бы попользоваться, ухватить, цапнуть…

Долго ели молча. Таргитай ощутил, что наслаждается едой. Сочное мясо таяло во рту, а молоденькие кости трещали на крепких зубах. Он съедал хрящи, высасывал костный мозг, а потом, разохотившись, хватал зажаренные в масле куски мяса, нашпигованные орехами – простыми, как в их Лесу, и крупными, извилистыми, странными, но с пряным запахом, от которого голод разгорался только пуще.

Князь ел медленно, неспешно. Царственным жестом бросал в рот обжаренных в сухарях скворцов, перепелок, долго и тщательно жевал, затем выплевывал остатки. Зубы уже не те, понял Таргитай с сочувствием.