Наука побеждать - Павел Вяч Страница 35

Он, возможно, один из немногих, кто понимает, что Ковен шаманов не просто проник на Порог, но контролирует целую сеть шпионов. Не знаю, что они пообещали Ков’Альдо, но видимо многое, раз эта семейка с такой радостью продает свою страну.

В общем, Герман должен вернуться живым, а значит…

— Ты используешь личину, и поведешь его к скверу. А там уже добежите. Фон Корос прикроет от пилумов, а ты используешь Плащ кинжалов.

— Не пойдет, — не согласился воин, и я только по ряби воздуха смог понять, что он покачал головой. — У меня больше шансов выжить.

— Ты не маг, — аргументировано возразил я. — Я же использую свиток, и псы подумают, что фон Корос пошел на прорыв. И потом, тебя отследят по сердцебиению, а меня нет.

— Но…

— Чем больше мы спорим, тем меньше у нас остается времени. Ещё немного и Невидимость окончательно спадет.

— У, ксуры тебя задери, — процедил Герман. — Будь по-твоему!

— Вот и ладушки, — кивнул я, — теперь, главное не ошибиться с выбором главного песьеголового.

— С этим проблем не будет, — отмахнулся воин. — Хватайся за плечо и пошли.

Дальнейший путь мы проделали чуть ли не бегом. Невидимость подходила к концу и следовало поспешить.

На этот раз мы оказались в какой-то кладовке, с забитыми до самого потолка соленьями. Помимо склянок, в углу стояла здоровенная бочка, по всей видимости, с квашенной капустой.

Запах был приятный, чего не сказать о топчане с кислыми шкурами, поэтому пришлось оставить вход в подземелье открытым, да еще и пожертвовать своим плащом — не дай Бог, псы не пойдут мимо.

В доме, к слову, оказались псы, но я тут же усыпил их плетением Массового сна. Счет пошел на минуты, и скрываться уже не было смысла.

— Этот! — Герман подскочил к песьеголовому, чей плащ выглядел в разы круче остальных легионеров и бережно приложил к своему лицу деревянную маску.

Она тут же ожила, и в миг опутала голову воина своими гибкими ветвями, после чего её глазницы вспыхнули золотом, и Герман начал менять облик.

— Курту скинь!

Воин поспешно скинул свою куртку и сдернул с пса его красивый плащ.

Несколько секунд, и передо мной скалится легионер песьеголовых.

— Ну и страшила же ты, Герман, — я покачал головой. — Кстати, если будут что спрашивать, рычи что-то типа «Абыр Гады».

Герман рыкнул что-то невнятное, но я его понял — наверняка контрразведчик, который на песьеголовых собаку съел, найдет что сказать патрулям.

— Ну тогда веди!

Герман коротко кивнул и направился на выход, а я двинулся следом. Но если воин шел по центру улицы, то я старался держаться в тени.

Подворье Иванчука я увидел сразу же — вокруг домика стояла цепь позевывающих песьеголовых.

Герман же, надо отдать ему должное, не сбился с шага, уверенно двигаясь к оцеплению.

— Ну, с богом, — прошептал я себе под нос, выпивая зелье Кошачьей грации.

Зрение тут же слегка просело — зато тело налилось силой и ловкостью.

Накатило ощущение всесилия, и я, поправив Пояс горного великана и натянув на руки перчатки фонарщика, прыгнул на ближайщий дом.

Зелье Невидимости уже отсчитывало последние секунды, Германа остановил караул, а я, словно паук взбежав по дому, с силой от него оттолкнулся и перелетел узенькую улочку.

Несколько ударов сердца, и я, забравшись на крышу дома, уже несся по черепице с другой стороны.

В любом другом случае я бы ни в жизнь не рискнул прыгать с трехэтажного дома, да ещё и в центр двора, но сейчас я ощущал себя снежным барсом.

Свист воздуха в лицо, краткое ощущение не падения, но полёта! и я оказываюсь у колодца.

— Пётр, готовься!

За Германа я не переживал — воин не случайно встал так, между колодцем и ним оказался караул из четвёрки песьеголовых.

Первым полетело зелье Ядовитого тумана — я швырнул его на север, чтобы максимально осложнить жизнь шаманам.

Следом в домик бедняги Иванчука полетело зелье Огненной стены — Биение жизни подсказывало, что там разместилась целая манипула легионеров.

И почти тут же «Ледяные брызги» — это зелье я швырнул в сторону оцепления и спохватившегося было караула.

Зелье «Воздушного шторма» я решил оставить про запас — чтобы было, чем отрываться от погони.

На подворье Иванчука тут же разразился локальный апокалипсис — бушевали стихии, рычали и выли псы, вдалеке зазвучал тревожный гонг.

— Пётр!

Зелья закончились, и в ход пошла тяжёлая артиллерия.

«Озеро пламени» или «Ледяные шипы»?

А зачем выбирать?

Сломав второй свиток, я выпустил Пламя на север, в сторону самого большого скопления песьеголовых, а Ледяные шипы бросил на запад — чтобы ни у кого не возникло желания обойти нас с фланга.

В меня тем временем уже летели пилумы, но я упрямо танцевал у колодца.

— Фон Корос, валим!!!

Герман, к слову, швырял в меня пилумы наравне со всеми, не делая никаких скидок.

— Да вылазь ты уже, наконец! Тебя Никанор заждался!

— То ли на мага подействовали слова о сыне, то ли он, наконец, поверил, что это не изощренная ловушка псов.

Колодец осел вниз, а на его месте поднялся… трехметровый каменный голем.

— Надеюсь, ты не внутри…

— Куда его направить? — из ямы донёсся слабый голос фон Короса. — Долго не удержу!

— Давай на площадь! На основной лагерь псов!

Голем тут же послушно повернулся на север и пошел прямо сквозь облако Ядовитого тумана.

Я же, кинув в яму зелье маны и Силы быка, сломал свиток «Грозового шторма» — идеальное заклинание, чтобы спрятаться от чужого взгляда!

Воздух вокруг загудел, засверкали молнии, с неба даже свалился облезлый ворон — немертвый разведчик Зарыша.

— Пётр, — пользуясь тем, что стихия надёжно скрыла нас от взгляда легионеров, я бросился в яму и помог истощенному магу выбраться наружу. — Герман в облике песьеголового. Он проведет вас к скверу под видом пленника. Вопросы?

— Как я узнаю, что это он?

— Он ворчит, как старый хрыч! — хохотнул я, таща мага к воину.

Стихия разбушевалась не на шутку, но я отлично ощущал и Германа и уцелевших песьеголовых, которые сейчас жались к стенам домов.

— Герман свои! — крикнул я, выходя из-за угла, за которым притаился воин. — Все, ходу-ходу!

— Стой! — крикнул фон