Роберт Говард - Конан "Классическая сага" Страница 36

Кровь застыла в жилах Мурило. Рукоять меча выскользнула из его онемевшей руки, и клинок зазвенел, ударившись о каменные плиты.

Ужасный крик вырвался из посиневших губ юноши, и эхо его слилось с глухим шумом падающего тела.

И снова в доме Алого Жреца воцарилась тишина…

2

Вскоре после ухода Мурило из тюрьмы Аттикус принес Конану кувшин пива и зажаренную целиком бычью ногу. Конан жадно накинулся на еду, а стражник отправился на обход камер. Он ещё не закончил обход, когда отряд гвардейцев ворвался в тюрьму и арестовал его. Мурило ошибался, считая, что арест Аттикуса был связан с намеченным бегством Конана. Связь стражника с Лабиринтом была слишком явной И его арестовали за один из старых грехов. Его место занял другой тюремщик — тупое создание, которое нельзя было соблазнить никакими деньгами. Слишком уж он гордился важностью своих функций.

Едва только затихли крики уведенного гвардейцами Аттикуса, новый страж начал обход камер. Когда он заглянул в камеру Конана, то пришёл в ужас, пораженный неслыханным нарушением дисциплины. Он увидел свободного от цепей узника, который доедал воловью ногу. Тюремщик так взбесился, что ворвался в камеру, не позвав на помощь часовых. Конан размозжил ему голову бычьей костью, забрал стилет и связку ключей и очутился на свободе.

Из камеры он бежал сам, а это значит, что он ничего не должен Мурило. Но Конан понимал, что юноша освободил его из цепей, а без этого бегство было бы невозможным. Так что, как не верти, он оставался должником Мурило. Конан был человеком слова и решил выполнить обещание, данное им аристократу. Но сперва надо было уладить кое-какие личные дела. Он выбросил обрывки туники, оставшись в набедренной повязке. Вооружившись стилетом, Конан с предельной осторожностью крался по темным улицам и площадям, пока не добрался до Лабиринта. Здесь он уже двигался с уверенностью старожила. Улицы в этом районе не имели тротуаров и утопали в грязи и грудах мусора, который выбрасывали прямо из окон. Тут можно было легко поскользнуться и провалиться по пояс в липкую вонючую грязь. Нередко здесь попадались трупы с перерезанным горлом, или утопленные в дерьме. Честные граждане имели все основания обходить Лабиринт десятой дорогой.

Конан вовремя подоспел к своей цели. Шлюха как раз проводила очередного своего любовника. Закрыв за собой дверь её комнаты, бандит ощупью спускался по скрипучей лестнице, погруженный в мысли, обычные для обитателей Лабиринта, как бы чего украсть. Краем глаза он успел заметить в темноте неясные очертания тела, готовящегося к прыжку и пару зловеще сверкавших глаз. Хриплое рычание, донесшееся до его ушей, было последним, что он услышал в этой жизни.

Конан прыгнул на него и острым клинком распорол ему живот. Бандит издал истошный вопль и упал замертво. Конан не обратил на крик ни малейшего внимания. В Лабиринте такие звуки были обычным делом. Конан остановился перед знакомой дверью и клинком стилета поднял засов. Он вошел внутрь и запер за собой дверь.

Шлюха, предавшая его, сидела в одной ночной рубашке на смятой постели. Она была бледна и смотрела на Конана как на приведение. Она слышала крик на лестнице, а окровавленное жало стилета сообщило ей о судьбе любовника. Однако собственная жизнь интересовала её гораздо больше. Она принялась молить о пощаде. От страха её язык заплетался. Конан молчал, прищурившись глядя на нее и пробуя пальцем, насколько остро лезвие стилета. Шлюха вжалась в стену и слабо закричала. Конан сунул стилет в ножны, Схватил вопящую женщину левой рукой и пошел к окну. Как и во всех домах, каждый этаж был окружен карнизом, Киммериец пинком распахнул окно и выбрался на карниз, держа под мышкой полуголую дергающуюся девку. Изнутри дома донесся шум, видимо, кто-то обнаружил труп на лестнице. Конан внимательно всмотрелся в окружающую грязь и метко швырнул девку прямо в клоаку. С минуту он наслаждался видом девки, барахтавшейся в дерьме, с удовольствием внимая омерзительной ругани, вырывавшейся из её рта. Конан даже захохотал басом, что случалось с ним крайне редко. Шум в доме нарастал. Конан решил: поскольку личные дела закончены, пора заняться Набонидусом.

3

Вибрирующий, металлический лязг привел Мурило в чувство. Он застонал, собрался с силами и с трудом сел, прислонясь спиной к влажной стене. Его окружал кромешный мрак. На секунду он подумал, что ослеп и чуть не сомлел от ужаса. Он принялся ощупывать все вокруг и обнаружил, что сидит на полу из плотно пригнанных каменных блоков. Стены тоже были каменными. Держась за них, он попробовал подняться. Мурило понял, что находится в подземной тюрьме, но как давно, не имел ни малейшего понятия. Ему вспомнился металлический звук. Возможно, за ним заперли дверь камеры, а может быть, подкрадывался убийца. Мурило задрожал от этой мысли и ощупью начал продвигаться вперёд, рассчитывая определить границы камеры. Через несколько минут он убедился, что движется на четвереньках по уходящему куда-то вниз коридору. Внезапно Мурило почувствовал, что рядом кто-то притаился. Волосы зашевелились у него на голове, он понял — ещё секунда и его сердце разорвется. В этот момент грубый голос прошептал с варварским акцентом:

— Это ты, Мурило?

— Конан!

Молодой аристократ продолжал продвигаться на четвереньках, пока не уткнулся в могучее волосатое бедро киммерийца.

— Хорошо ещё, что я узнал тебя, — буркнул варвар, поднимая его. — А то уже собирался зарезать тебя, как свинью.

— Где же мы, во имя Митры?! — слабо застонал Мурило.

— В подземелье Алого Жреца.

— Который сейчас час?

— Недавно миновала полночь.

Мурило покрутил головой, пытаясь собраться с мыслями.

— А ты как здесь очутился? — спросил его Конан.

— Я пришёл, чтобы убить Набонидуса. Узнал, что стражника арестовали, и…

— Ага, схватили, — подтвердил Конан. — А я разнес череп новому и ушел. Я был бы здесь уже пару часов назад, но мне пришлось уладить кое-какие дела. Ну а теперь что? Поохотимся на Жреца?

— Конан! — задрожал Мурило. — Мы в доме самого Сатаны! Я пришёл убить человека, а наткнулся на волосатого дьявола, поднявшегося из Ада.

Конан озадаченно присвистнул. Люди враги не могли его запугать, но как человек примитивный, он был полон суеверного страха перед сверхъестественными явлениями.

— Мне удалось перелезть через стену, — шептал Мурило. — В саду я нашёл разорванного и задушенного пса Набонидуса. В доме сначала обнаружил слугу Джоку со свернутой шеей, а затем наткнулся на самого Набонидуса. Он был в ритуальной одежде и неподвижно сидел в кресле. Я думал, что он спит, хотел подкрасться к нему и зарубить, но тут он встал… И посмотрел на меня! О, Митра!