Эхо проклятого леса - Александр Райн Страница 36

– Что ж, думаю, нужно двигаться дальше, – сказал Марк, и Тошка с Филом согласно кивнули.

Карта привела их знакомыми тропами к небольшому бревенчатому домику с провалившейся внутрь крышей. Хибара эта стояла на торчащих из земли металлических трубах, имитирующих курьи ножки. Все знали этот домик. Это была одна из декораций парка – бывшая изба Бабы-яги и уже лет пятнадцать как общественный туалет. Парк мог похвастаться целой коллекцией подобных унылых построек, давно потерявших сказочный вид. Они спокойно догнивали себе среди деревьев: одинокие, загаженные, никому не интересные.

– Судя по всему, здесь нужно снова свернуть в лес и пройти в два раза дальше, чем в прошлый раз, – указал на заросли Фил. Ребята согласно кивнули.

Шаг за шагом они удалялись от асфальта вглубь дикого сердца парка, оглядываясь на ходу по сторонам. На самом деле друзья бывали здесь много раз и раньше: собирали ягоды, пытались строить шалаши, играли в разбойников. Тошка и не надеялся найти здесь хоть что-то; он просто следовал за Марком, стараясь поддержать огонек затухающей дружбы. Совсем недавно добровольцы из поискового отряда прочесали эти места вдоль и поперек, но никаких следов Саши не нашли. А людей в том отряде было куда больше, чем трое школьников. Но Марк не сдавался, да и Филу, кажется, нравилось это приключение, хоть он и не знал его истинных целей.

Следующую точку решили выбрать из свежих – нанесенных на карту ручкой. Одно из этих мест находилось там, где в прошлый раз Тошка прогуливался с Луной после их беседы на каруселях.

Ребята добрались до ручейка, перешли по деревянному мостику, добрели до места, где дорога изгибалась в сторону центра парка, и встали как вкопанные. Прямо на повороте, в том месте, где начиналась дикая часть леса, в землю была вбита табличка.

Один из ребят прочитал вслух: «Жилой комплекс „Изумрудные вечера“». Дальше шли фамилии заказчика, главного архитектора, проверяющего технадзора, но, самое главное, там стояли фамилия и имя генерального подрядчика, знакомые только Тошке. Это был не кто иной, как отец Алины. Мальчик решил бы, что это просто однофамилец, если бы не видел его сегодня в парке.

«Так вот какой заказ он получил», – вертелось у Тошки в голове.

– А что, здесь будет строиться новый район? – искренне удивился Марк.

– Кажется, – ответил задумчиво Фил и вслух зачитал информацию с паспорта объекта: – «Дата начала работ: двадцать девятое июня две тысячи двадцать первого года». Так это же на следующей неделе!

Неподалеку послышались голоса и шарканье ног.

– В-в-вот черт, – выругался Фил и резко побледнел. Кровь отлила от его лица, даже щеки потеряли привычный свекольный окрас. – Э-т-то Зуб. – Голос парня задрожал от волнения, а гласные буквы начали проглатываться еще сильнее, отчего речь Фила стала почти непонятной. – Если нас уволят, я не смогу расплатиться с мамой!

– Живо в кусты! – скомандовал Марк, и все трое бросились в заросли. Позади всех бежал Фил, громко пыхтя и таща за собой самокат.

Голоса приближались. Кажется, Зуб и его спутник не стали сворачивать по направлению асфальта и тоже пошли прямиком вглубь леса.

Ребята бежали, а голоса следовали за ними, словно их хозяева знали, что мальчишки в лесу, и преследовали их. Земля становилась все более рыхлой, запах цветущей органики – острее. Серое небо заслоняли густые верхушки сутулых деревьев, из-за этого начинало казаться, что ребята проворонили закат и уже наступил поздний вечер.

Марк и Тошка бежали легко и вприпрыжку, как зайцы, спокойно преодолевая препятствия под ногами, а вот Фил плелся еле-еле, задыхаясь и спотыкаясь на ходу. Его щеки вернули себе естественный цвет и даже больше: они буквально горели, как новогодние шары на елке, а в глазах у парня от усталости летали черные точки. Он был весь насквозь сырой от пота и пах, как загнанная лошадь. Не прикрытые шортами голени быстро обрастали синяками от бившего по ним самоката, весившего очень много из-за аккумулятора.

Фил прилично отстал от ребят и уже не видел их спины, а только слышал удаляющиеся шаги и шелест задеваемой ими листвы. Боль заставляла его постоянно сбавлять скорость. Наконец он не выдержал и, всхлипнув, с силой швырнул самокат в сторону щетинистых кустов. Он собирался забрать его на обратном пути, сделав для себя пометку в голове о том, где оставил, – благо Фил хорошо ориентировался на местности. Шагов через тридцать – сорок его негромко окликнули ребята:

– Эй, Фил, давай к нам, – донеслось из-за большого кустарника.

Толстячок буквально рухнул в куст и, распластавшись на земле, начал тяжело ловить ртом воздух, напоминая кита, выброшенного на берег.

Прошло некоторое время, прежде чем появились хозяева голосов, преследовавших ребят.

– Да я тебе говорю, это наверняка собаки тут носятся. Я сто раз их гонял. Они раскапывают твои обереги. Нужно копать глубже, я специально взял лопату.

Зуб появился из зарослей, держа в руках огромный переполненный пакет и одну из штыковых лопат, что обычно стояли в углу склада. Следом за ним совершенно неожиданно появилась та самая старуха из автобуса. Она, как обычно, была одета в свое полинявшее коричневое пальто.

– Ого, ничего себе! Так они вместе, – удивился Тошка. – Узнаешь ее? – прошептал он Марку.

– Кажется. Не могу вспомнить…

– Она ехала с нами в автобусе в тот день, когда пропала Саша. Я ее уже видел здесь: везде и всегда таскается со своими пакетами.

– И что? – Марк явно не понимал, к чему клонит друг.

– Тебе не кажется странным происходящее? Кстати, сегодня я спросил у Зуба по поводу этой тетки, но он сказал, что понятия не имеет, о ком я говорю. А теперь они вместе что-то закапывают здесь.

– Хм. И вправду, есть над чем задуматься.

– Мне кажется, что начать лучше прямо отсюда, – послышался старческий скрипучий женский голос.

– Хорошо, как скажешь, – непривычно мягко и покорно ответил Зуб, затем опустил пакет на землю и тут же занес лопату. Послышался глухой удар металлического штыка, а затем звук рвущейся земли.

Ребята наблюдали за этими странными действиями, лежа на животе и периодически выглядывая из травы, словно солдаты в засаде. И лишь Фил лежал на спине – так ему было легче накачивать легкие воздухом.

– Как думаешь, что они ищут? – прошептал Тошка.

– Не знаю, может собачье дерьмо, а может, золото – кто этих стариков поймет. У них давно уже отсох мозг.

Когда Зуб закончил копать первую ямку, женщина опустила руку в пакет и вытащила оттуда что-то, что было не разглядеть в вечернем сером свете, но это что-то пахло очень мерзко.

Она бросила предмет в ямку, и Зуб тут же закидал странный клад землей. Затем