Ли Брэкетт - Сага о Скэйте Страница 37

И все же мы не уничтожили наше знание. Возможно, нам запретила сделать это всего лишь наша гордость, но мы себя заставить не могли. Возможно, другие боги, другие расы, более мудрые, чем мы, сумеют устранить зло, оставив только добро. Потому что благо для всех существ — быть если не совершенными, то хотя бы сильными и здоровыми. Но внемли этому предостережению, слушающий нас, кто бы ты ни был. Если боги твои ревнивы, если твоему народу не хватает мудрости или знания, дабы преуспеть там, где мы потерпели неудачу, не трогай эту силу, или ты и твой народ станут такими, как я…

Голос умолк. Старк отступил назад и недоверчиво спросил Треона:

— И что же, твоя семья пренебрегла бы этим предупреждением?

Треон рассмеялся.

— Они глупцы. Они жадны, жестоки и чрезвычайно горды собой. Они сказали бы, что это ложь, придуманная, чтобы отпугнуть пришельцев, или — что человеческая плоть неподвластна законам, которым подчинена плоть рептилий. Уж они-то что-нибудь бы да придумали себе в оправдание, потому что слишком долго тешились этой мечтой.

Старк вздрогнул и поглядел на черную дверь.

— То, что там, должно быть уничтожено?

— Да, — мягко сказал Треон.

Глаза его сияли, он вспоминал некую собственную свою мечту. Он шагнул вперед и, когда Старк хотел идти с ним, оттолкнул его со словами:

— Но ты в этом участвовать не будешь.

И покачал головой.

— Я ждал, — прошептал он как бы самому себе, — Ветры велели мне ждать, пока этот день не созреет, чтобы упасть с дерева смерти. Я ждал, и сегодня на заре я знал уже, ибо ветер сказал: «Настало время сбора плодов».

Он внезапно взглянул на Старка, и в глазах его было чистое безумие, несмотря на всю его покорность воле рока.

— Ты слышал, Старк: «Мы сделали высокими и стройными тех, кто уродлив был от рождения». Близится мой час. И я стану мужчиной на то недолгое время, что отпущено мне.

Треон двинулся вперед, и Старк даже не пробовал за ним следовать. Он смотрел, как удаляется от него увечное тело Треона, белое в красной мгле, пока Треон не миновал чудовище-привратника и не подошел к черной двери. Длинная тонкая рука протянулась и отомкнула запор.

Дверь медленно растворилась. В дверном проеме Старк увидел зал, в котором стояло сооружение из хрустальных палочек и дисков на металлическом каркасе, и вся эта конструкция мерцала и поблескивала, испуская голубоватое свечение, делавшееся то слабее, то ярче, как если бы оно отражало биение гигантского сердца. Был там и другой аппарат: замысловатое скопление конденсаторов и трубок, это-то и было сердце, и оно все еще было живо.

Треон прошел внутрь и запер за собой дверь. Старк отступил на приличное расстояние от двери и ее стража и сел на корточки, прислонившись спиной к стене. Он думал об аппарате. Космические лучи, наверное, — невидимая энергия, которая приходит из-за пределов Неба. Даже ныне все их возможности не были известны. Но несколько несчастных звездолетчиков на себе испытали, что в определенных условиях с человеческими тканями происходят непонятные изменения. Мысли эти пришлись Старку не по нраву. Он попытался вообще не думать о Треоне. Он попытался вообще ни о чем не думать. В коридоре было темно и абсолютно тихо, и бесформенный страх молча сидел у самой двери и ждал вместе с ним. Тело Старка содрогалось от глубокого животного ужаса.

Он ждал. В какой-то момент он подумал, что Треон уже наверняка мертв, но не сдвинулся с места. Он не хотел входить в эту комнату, чтобы проверить. Он ждал.

Вдруг он вскочил, и по спине его заструился холодный пот. По коридору эхом пронесся треск, звон разбитого хрусталя и высокая протяжная нота, улетевшая куда-то в пустоту.

Дверь открылась.

Вышел мужчина. Высокий, стройный, прекрасный, как ангел, крепкий телом мужчина с лицом Треона, с трагическими глазами Треона. Позади него, в зале, было темно. Бившееся там сердце остановилось.

Дверь была вновь затворена, засов задвинут, голос Треона произнес:

— Там остались записи и многое из аппаратуры, так что секрет их полностью не утрачен. Он всего лишь вне досягаемости, — Он подошел к Старку и протянул ему руку, — Давай будем бороться вместе, как мужчины. И ничего не бояться. Я умру задолго до того, как переменится это тело. — Он улыбнулся той знакомой улыбкой, которая полна была жалости ко всему живому, — Я знаю, ибо так сказали мне ветры.

Старк взял его руку и пожал.

— Ну что ж, — сказал Треон, — Теперь веди меня, чужеземец с роковыми глазами, ибо пророчество — о тебе, и день — твой, а я, который всю жизнь ползал, как улитка, мало знаю о битвах. Веди меня, и я за тобой последую.

Старк схватился пальцами за ошейник.

— Ты можешь избавить меня от этого?

Треон кивнул:

— В одном из залов есть инструменты и кислота.

Он все нашел и быстро принялся за работу. Пока он работал, Старк думал о своем, улыбаясь, и в его улыбке не было жалости ни к кому.

Наконец они вернулись в храм, и Треон запер вход в катакомбы. Ночь еще не кончилась, и площадь была пустынна. Старк нашел оружие Эгиля там, где оно лежало, в месте, где умер Эгиль.

— Нам надо торопиться, — сказал Старк. — Идем.

Глава 11

Остров был погружен в туман и синюю ночную тьму. Старк и Треон молча карабкались по скалам, пока не увидели свет факелов в окнах энергетической станции.

Там были семь стражников: пятеро находились в здании энергоблока, двое патрулировали снаружи. Когда патрульные подошли достаточно близко, Старк отскользнул в сторону осторожно, как тень, и ни один камушек не скрипнул под его босыми ногами. Он нашел подходящее место и присел. Патрульный прошел в трех футах от него, позевывая и с надеждой высматривая в небе первые признаки зари.

Прозвучал голос Треона, сладкий, безошибочно узнаваемый всеми голос:

— Эй, стража!

Патрульный остановился и повернулся кругом. Кто-то побежал вдоль изгиба каменной стены, его сандалии зашлепали по мягкой земле, это оказался второй патрульный.

— Кто идет? — спросил один из них, — Господин Треон?

Они уставились в темноту, и Треон ответил:

— Да.

Он прошел вперед, достаточно далеко, чтобы лицо его виделось им смутным пятном, а тело было скрыто среди камней и растущих между ними кустарников.

— Поторопитесь, — приказал он, — Велите открыть двери. — Он говорил отрывисто, словно бы запыхавшись. — Трагедия! Несчастье! Велите открыть!

Один из стражников бросился выполнять приказ и заколотил в массивную дверь, запертую изнутри. Другой стоял, вытаращив глаза, и озирался. Дверь отворилась, и в красный туман желтым потоком плеснул свет факелов.