Лайон де Камп - Тени ужаса [=Конан-островитянин ] Страница 4

Конан медленно двигался вверх по бесконечной спирали лестницы. Наконец он увидел и саму гробницу, высеченную из сверкающего массивного кристалла, название которого Конану не было известно. Если это был бриллиант, а кристалл действительно был похож на него, то ценность камня, из которого была сделана гробница, была просто немыслимой. В холодном кристалле мириадами звезд сверкали беспокойные лучи мерцающего света.

По обе стороны погруженного в сон склепа в мрачном безмолвии застыли огромные зловещие фигуры фениксов с железными клювами и когтями. Их широкие крылья раскинулись над бриллиантовой усыпальницей, укрывая зубцами каменных перьев обитателя склепа. Из непроглядной темноты гробницы стали возникать очертания титанической фигуры, окруженной сверкающим ореолом лучей чистейшего света. Завороженный, онемевший Конан не мог оторвать глаз от величественного, обрамленного седой бородой лица.

— Говори, о смертный! — трубно прозвучал глубокий голос. — Знаешь ли ты, кто говорит с тобой?

— Да, — с трудом произнес Конан, — во имя Крома и Митры и всех Богов Света, ты — пророк Эпимитреус, чья плоть превратилась в призрачную пыль пятнадцать тысяч лет назад!

— Верно, о Конан. Много лет прошло с тех пор, как я призвал твой спящий дух, чтобы он предстал передо мною здесь, в черном сердце Голамайры. За протекшие с того дня годы мой немеркнущий взгляд неотступно следовал за тобой по всем извилистым дорогам, через все битвы в разных уголках земли. И ты всегда выбирал правильный путь. Все было сделано так, как того хотели Бессмертные, поставившие меня охранителем людей. Но сейчас тьма нависла над Западными землями — тень, рассеять которую не в силах ни единый смертный, кроме тебя.

Конан вздрогнул от неожиданности этих слов и хотел заговорить, но высохшая рука старца поднялась вверх, приказывая молчать.

— Слушай внимательно, о Конан! В былые времена Боги Жизни дали мне власть и мудрость, недоступную другим людям, чтобы я мог вести войну против исчадия самого Ада, злобного Змия, старого Сета, с которым я уже боролся и убил его, но тогда же и сам нашел свою смерть. Ты знаешь это.

Об этом рассказывается в старинных книгах и поется в песнях, проговорил Конан.

— Да, это было так. — Голова, окутанная сверкающими лучами, едва заметно склонилась. — Ты знаешь, о сын человека, что еще при рождении вечные Боги предопределили тебе великие свершения и бессмертную славу. Через множество смертельных опасностей проходил твой путь, и много темных и злых сил, человеческих и потусторонних, были повержены в прах твоим мечом. И Боги были довольны.

Конан ничего не отвечал на эту похвалу. Его угрюмое лицо было бесстрастным. Воцарилось молчание, и затем снова раздался глубокий, звенящий в ушах голос Эпи-митреуса.

— Еще одно, последнее дело ожидает тебя, о киммериец, прежде чем ты сможешь удалиться на заслуженный покой. Этот подвиг был предсказан твоему духу еще до начала отсчета Времени. Одна последняя и Величайшая победа ждет тебя, но за нее придется заплатить горькой ценой.

— Что это за предназначение и какова та цена? — потребовал ответа Конан.

— Ты должен спасти Западный мир от Ужаса, который уже сейчас медленно наступает на твои зеленые владения. Над землями людей нависло страшное проклятие. Это рок более чудовищный, чем может постичь твой ум. Это Ужас, который внезапно обрушивает вниз свои чары, порабощает души людей и рвет в куски их несчастные тела. Ужас, который должен был рассыпаться в пыль десять тысяч лет назад.

Сверкающий взгляд пророка изучающе застыл на суровом лице киммерийца.

— Но, чтобы совершить это, тебе придется передать трон и королевскую корону твоему сыну и в одиночку устремиться вперед к туманным горизонтам самых отдаленных границ Западного Океана. Ни один человек не отваживался проникнуть туда с того самого времени, когда по воле рока Атлантида погрузилась в сверкающие волны. Именно этой ночью ты должен оставить корону и грамоту об отречении от престола — все, чем ты доселе был связан, и тайно отправиться за пределы твоего королевства, чтобы никогда более не увидеть его. Путь в неведомые края долог и тяжек. Множество смертельных опасностей отделяет тебя от конечной цели, опасностей, от которых даже Боги не смогут оградить тебя. Но ты единственный из людей, кто может пройти по этой тропе, имея хоть какой-то шанс на победу. Да, все эти великие испытания и великая слава предназначены тебе одному, потому что лишь немногим смертным суждено участвовать в судьбе этого мира.

Сквозь облако света старец улыбнулся стоящему внизу королю.

— Только один подарок могу я тебе дать. Пронеси его сквозь все невзгоды, потому что в час величайшей нужды лишь он сможет спасти тебя… Довольно, ничего более я не могу открыть тебе. Твое сердце само подскажет, как использовать этот талисман в час смертельной опасности.

Комочек искрящегося света, подобно облаку звездной пыли, выплыл из протянутой ладони пророка. Что-то холодно звякнуло у самых ног Конана. Не отрывая глаз от пророка, он нагнулся и поднял талисман.

— Еще одно лишь слово, — произнес Эпимитреус, — короли-чародеи из забытой Атлантиды использовали Знак Черного Кракена. Этот символ иногда еще может возникнуть вновь. Остерегайся его!

— Теперь иди, сын Крома, — продолжал мудрец. — Смертному нельзя слишком долго оставаться в царстве теней, даже если его дух и был призван мною. Возвращайся, о Конан, в свою оболочку из плоти, и благословение бессмертных Богов пребудет с тобой, дабы рассеять мрак предстоящего тебе пути на краю табели. Никогда более не окажешься ты перед лицом Эпимитреуса — ни в этом, ни в других бесчисленных грядущих мирах, через которые пройдет твоя душа, вновь возродившаяся для борьбы и свершений. Прощай!

Задыхаясь, словно после жестокого удара, Конан внезапно проснулся. Он обнаружил, что лежит на шелковой постели в своей серебрящейся сталью кольчуге. Липкий пот обильно струился по его телу. Несомненно, это был только сон! Наркотическое действие вина и его собственные заботы слились в одном устрашающем видении.

Но вдруг его взгляд упал на какую-то вещицу, крепко зажатую во вспотевшей ладони. Это был огромный сверкающий бриллиант — талисман, выточенный в виде птицы феникса. И Конан понял, что это было нечто большее, чем просто сон.

Спустя три часа, во время летнего шторма, когда пронизывающий насквозь ливень захлестывал могучие башни дворца Тарантии и молнии скручивали их в фантастические фигуры, потайная дверь во внешней стене, которой редко пользовались, неслышно открылась. Гигант, закутанный в черный плащ, из-под которого поблескивала железная кольчуга, тихо вышел из темного проема. Его лицо было наполовину скрыто огромной черной шляпой с опущенными полями. За ним показалась другая высокая фигура, за которой шел на поводу горячий жеребец. Они остановились; и первый мужчина стал внимательно осматривать подпругу и проверять длину стремян.