Андрей Бондаренко - Зеркала Борхеса Страница 4

Торопливо нащупав ладонью во внутреннем кармане нарядного камзола заветный бархатный чехольчик, он облегчённо вздохнул и тут же решил, что время для этого зеркальца ещё не наступило. Надо было поискать другое, обыкновенное.

Примерно в ста пятидесяти метрах от борта фрегата тянулись бесконечные низкие берега, густо покрытые невысокими хвойными деревьями и пыльным кустарником.

– Сеньор командор! – долетел до него чей-то смутно-знакомый голос. – Пройдите, пожалуйста, на капитанский мостик!

«Это же португальский язык», – уверенно определил Алекс и тут же вспомнил всё…

Он звался – Алехандро Кабрал. Почти тридцать четыре года от роду. Уроженец португальского городка Синиш. Полноправный командор торговой португальской эскадры, идущей под гордыми королевскими знамёнами.

– Следуем из родимого Синиша в японскую Иокогаму, – тихонько пробормотал Алекс. – Туда везём европейские товары: креплёное и сухое вино, арбалеты, холстину, восковые свечи, дорожные кареты (в разобранном состоянии), пшеничную и ржаную муку. В Японии же загрузимся всякими восточными редкостями: шёлком, пряностями в ассортименте, экзотическим холодным оружием, чайной травой, рисом, стойкими красками… Сейчас суда моей эскадры проходят Магеллановым проливом. До выхода в Тихий океан остаётся миль сто двадцать – с небольшим хвостиком. Фрегат, на котором я нахожусь, называется – «Святая Анна». Анна… Кроме него в состав торгового каравана входит ещё один многопушечный фрегат и три пузатых купеческих брига. А на дворе нынче стоит 1635-ый год.

– Сеньор командор! – продолжал упорно надрываться противный визгливый голосок. – Я вас жду! Это очень-очень срочно…

«Штурман Сантьяго Альварес», – опознал Алекс неприятный голос. – «До чего же беспокойная, суетливая и мнительная личность. Знать, опять чего-то испугавшись, ударился в пошлую панику…».

Стараясь шагать неторопливо и важно, как и полагается полновластному командору серьёзной эскадры, он по короткой скрипучей лесенке поднялся на капитанский мостик. Вернее, на квадратный помост, ограждённый низенькими перилами.

Возле корабельного штурвала дисциплинированно застыл матрос Данни – широкоплечий верзила с откормленной физиономией, украшенной длинным и извилистым тёмно-багровым шрамом. В двух метрах от штурвала, возле крепких перил, обнаружился тщедушный пожилой человечек, крепко сжимавший в морщинистых ладошках длинную подзорную трубу. В южной стороне, куда и были направлены окуляры бельгийского оптического прибора, хорошо просматривались – даже невооружённым глазом – два высоких столба чёрно-серого дыма, вальяжно поднимавшихся над далёкими тёмно-синими горами.

– Что случилось на этот раз, штурман? – нарочито небрежно поинтересовался Алекс. – Узрели очередную смертельную опасность? Приближается ужасная грозовая туча?

– Вз-з-з-гляните с-с-сами, дон Ал-л-лехандро! – отчаянно заикаясь, предложил Альварес, протягивая подзорную трубу.

– Что же, и посмотрю. А ты, сеньор паникующий штурман, хлебни-ка ямайского рома – для укрепления расшатанных нервов. Так тебя и растак, да с двойным перехлёстом…

Картинка, открывшаяся взору, была величественной и, одновременно, угрожающей. На высоких горных пиках, расположенных друг рядом с другом, горели два ярко-розовых «глаза» действующих вулканов. По их крутым чёрным склонам величественно и непреклонно стекали-сползали малиновые потоки расплавленной лавы. Тёмная и широкая седловина перевала, соединявшего пики в единое целое, напоминала собой гигантский, нагло улыбающийся рот.

«На фоне низких лохматых туч, неподвижно зависших на юге, да если подключить обострённую фантазию, то – сама собой – напрашивается однозначная ассоциация: огромный Великан, безудержно и горько плачущий огненными слезами…», – подумал Алекс. – «Вот, так, скорее всего, они и рождаются: самые невероятные легенды и мифы, призванные пугать – до регулярных желудочных колик – доверчивых и наивных обывателей…».

Рядом послышалось бодрое бульканье, аромат отборного ямайского рома приятно защекотал ноздри. Ещё через семь-десять секунд хриплый голос Альвареса – без малейших следов заикания – сообщил:

– Именно так мне его и описывал один благородный ирландский дворянин, заслуживающий доверия.

– Кого – описывал? – Алекс неохотно оторвался от оптического прибора и с любопытством уставился на штурмана.

– Да, Ахерона. Провинившегося слугу Господа нашего. Прикованного – за неизвестные ужасные прегрешения – толстенными чугунными цепями к земной твердыни…

– Расскажи-ка, любезный. Давай, давай, не стесняйся… Рассказывай, рохля худосочная, иначе в глаз засвечу!

Штурман, торопливо заткнув горлышко кожаной фляги грубой деревянной пробкой, заговорил – с откровенно-испуганными и паническими нотками в голосе:

– Ахерон ростом будет – с высоченную гору. Его круглые глаза пылают нестерпимым огнём. Пасть так огромна, что он может поедать закостенелых грешников – тысячами. Десятками тысяч… Иногда Ахерон, когда очень голоден, начинает оглушительно рычать и страшно ругаться. И тогда земля трясётся, как красный осиновый лист – на холодном осеннем ветру. Огромные валуны скатываются по склонам гор, разрушая мирные города и безжалостно давя их несчастных жителей. Извилистые и бездонные трещины упрямо ползут – везде и всюду. Небесные птицы умирают на лету, камнями падая вниз. Рыбы всплывают – кверху брюхом – на озёрных и речных водах. А сами реки текут вспять…

Словно бы подтверждая слова Альвареса, с юга прилетел низкий громовой раскат, деревянный корпус «Святой Анны» ощутимо вздрогнул и покачнулся. Впечатлительный штурман тут же повалился на колени и, воздев к небу сложенные вместе ладони, принялся неразборчиво молиться.

Алекс неодобрительно и сердито посмотрел на рулевого.

– Это я случайно, – смущённо пожимая широченными плечами, принялся оправдываться здоровяк Данни. – Оно так неожиданно загремело, что рука – сама по себе – дёрнулась на штурвальном колесе… Рука, клянусь! Извините, сеньор командор! Больше такого никогда не повторится… Кстати, ветер-то постепенно стихает. Как бы ни установился полный штиль.

Посмотрев на паруса, повисшие – словно рваные тряпки на деревенском заборе, Алекс, слегка пнув носком сапога Альваресу под копчик, строго велел:

– Давай, трусливый пройдоха, продолжай. Что ещё знаешь про этого страшного Ахерона?

– Да, я уже почти всё и рассказал, – истово заверил штурман, торопливо поднимаясь на ноги. – Демоны ещё там всякие появляются…

– Ну, что – за демоны?

– Живут они в бездонном чреве Ахерона… А тёмными беззвёздными ночами регулярно вылезают наружу. Шастают по округе. Пьют человеческую кровь. Похищают глупые и заблудшие Души… Ещё разные чудеса происходят в тех местах, где обитает Ахерон.