Лайон Де Камп - Воинство мертвецов Страница 4

Стряхнув с себя недолгое оцепенение, Конан одним прыжком покрыл отделявший его от стражей десяток локтей. Один Кром ведал, мертвецы они или нет, но вот кровь из их ран текла — в этом он смог убедиться, вонзив кинжал под ребро ближайшего к нему гиперборейца; тот свалился мешком, даже не успев вскрикнуть. Второй стражник выхватил длинный меч, но Конан действовал быстрее: еще один стремительный взмах клинка — и противник рухнул на пол с перерезанным горлом.

Оглядевшись и увидев поблизости приоткрытую дверь в стене прохода, киммериец перетащил туда тела убитых, предварительно сняв с них оружие. Потом он вернулся к той темнице, которую они охраняли. За решеткой, широко раскрыв глаза невероятно глубокого и чистого голубого цвета, стояла стройная девушка. Она была высока и очень красива: правильные черты лица, густые длинные волосы, напоминавшие сноп спелой пшеницы, алые губы и брови, подобные птичьим крыльям. Затаив дыхание, она наблюдала за короткой схваткой, несомненно понимая, что сейчас решается ее участь. Однако на ее лице нельзя было заметить и тени страха.

— Кто ты, воин? — негромко спросила она.

— Меня зовут Конан-киммериец, девушка. Пришел твой отец со своими людьми, и я — из его отряда… — Конан немного помедлил и спросил: — Ведь ты — Ранн, дочь Ньорда?

— Да, Ранн, дочь вождя асиров, — гордо вскинув головку с копной золотистых волос, ответила девушка.

— Вот и отлично, — пробормотал варвар, шаря на поясе убитого стражника. Он нашел ключ, вставил его в замок и провернул. — Видно, Кром покровительствует мне; я быстро тебя разыскал. А теперь мы можем идти. Быстрее!

— Ты пришел сюда один? — недоверчиво воскликнула Ранн.

Конан коротко кивнул и помог девушке выбраться из камеры. Один из клинков убитых стражей он взял себе, второй отдал спутнице, и они осторожно двинулись вдоль стены — прямиком в ту галерею, из которой появился киммериец. Поступь его была неслышной, в глазах отражался пляшущий огонь факелов; в любой момент он был готов отразить внезапное нападение. Девушке, что следовала за ним по пятам, он вдруг показался не человеком, а огромным, крадущимся по тропе диким зверем. Такому хищнику лучше не заступать дорогу — растерзает любого!

Но сам киммериец прекрасно понимал, что удача не может сопутствовать ему вечно — рано или поздно он все же наткнется на кого-нибудь из обитателей замка. Он опять обратился в мыслях к великому Крому, могущественному богу своей родной страны, испрашивая у него заступничества; всего-то и надо было помочь им незамеченными добраться до той бойницы, где он припрятал веревку. Но, поминая Крома, рассчитывал киммериец все же на собственные силы — и на поддержку своей юной спутницы; он знал, что женщины Асгарда умели неплохо обращаться с оружием и нередко плечом к плечу сражались рядом со своими мужьями. Так что с тремя-четырьмя противниками они справятся без труда, думал Конан, неслышно ступая по каменному полу. Но вот если их будет больше — шесть, десять?.. Что тогда?

Боевой опыт молодого киммерийца был невелик, но подсказывал ему, что от ударов со всех сторон уберечься невозможно. Если, обороняясь спина к спине, они с девушкой какое-то время смогут отбиваться от врагов, все равно шум схватки поднимет на ноги весь гарнизон замка. Ну что ж, выходит, надо отвлечь внимание гиперборейцев… Но как? В этот момент взгляд варвара упал на торчавший в массивном железном кольце смоляной факел. Огонь — вот что может их спасти! Толстые стены замка сложены из камней, но перекрытия и потолки — деревянные; Конан удостоверился в этом, пнув носком сапога в пол. И гореть — тут на губах Конана зазмеилась не предвещавшая ничего доброго усмешка — они будут прекрасно! Только, пожалуй, одного факела для этого не хватит; неплохо бы найти место, где они хранятся в большем количестве.

Он стал наугад открывать все попадавшиеся по пути двери. Первые несколько попыток не принесли желаемого успеха, а когда он потянул за кованую ручку четвертую или пятую дверь, то услышал за поворотом голоса и тяжелый грохот сапог. К счастью, следующая дверь оказалась незапертой, и Конан, распахнув ее, сильным рывком втащил за собой девушку в какую-то темную каморку, знаком призывая ее к молчанию. Стиснув в руках клинки, они напряженно прислушивались к тому, что происходило снаружи; но шаги и глухие голоса гиперборейских воинов вскоре затихли вдали. Видно, Кром внял мольбам киммерийца: они вновь остались незамеченными!

Но вскоре Конан узнал, что везение его на том не закончилось — осторожно приоткрыв дверь и убедившись, что на галерее больше никого нет, он только сейчас разглядел, что же именно находится в их каморке. Это был как раз склад факелов! У одной стены высилась целая груда факельных стволов с просмоленными концами, а в углу стояла бочка со смолой. Киммериец тут же опрокинул ее набок, и густая черная смола начала медленно растекаться по полу. Снова выглянув в коридор, он сорвал со стены горящий факел и с довольной ухмылкой швырнул его в смоляную лужу. Спустя некоторое время она занялась огнем, и из комнаты повалили клубы густого черного дыма.

Выскочив на галерею, Конан потащил едва поспевавшую за ним девушку к двери — к той самой, где была комната с бойницей, через которую он проник в крепость. Возможно, начавшийся пожар отвлечет внимание гиперборейских воинов, и они успеют вылезти наружу; а там, спустившись по веревке, незаметно доберутся до лагеря людей Ньорда. Во всяком случае, так рассчитывал Конан; и в тот день Кром был к нему милостив.

IV

Вождь асиров, не помня себя от счастья, прижимал к груди вновь обретенную дочь. Суровый воин не скрывал выступивших на глазах слез; ему трудно было найти слова, что выразили бы его благодарность, но он взирал на Конана с такой признательностью, что юный киммериец счел себя вполне вознагражденным за все свои лишения, обиды и труды.

Не медля, отряд двинулся к рубежу Асгарда. Все понимали, что, несмотря на замешательство и переполох, царившие сейчас в Халоге, рано или поздно за ними будет выслана погоня. Замок пылал, над ним клубились облака черного дыма, и асы надеялись, что если не все, то хотя бы часть белесых нелюдей-гиперборейцев сгинет в страшной пламенной пучине.

Уходить полагалось немедленно и быстро; лишь в глубине асгардских земель воины могли чувствовать себя в относительной безопасности. Ньорд решил, что не имеет особого смысла маскироваться при отходе; главным сейчас было как можно скорее покинуть окрестности пылающего замка.

Но сквозь клубы огня и дыма с высокой стены своей цитадели вслед отступающему асирскому отряду смотрела прекрасная и жестокая владычица Халоги; и взгляд Вамматар был полон ненависти, а губы кривила злая усмешка.