Вор - Меган Уэйлин Тернер Страница 4

Я хотел было наклониться и поднять ее, но вовремя остановился и вместо этого сказал:

– Мой дядя держал такой ларчик под кроватью и каждый вечер пересчитывал.

– Врешь, – отрезал король. – Ты никогда в жизни не видел столько золота.

Откуда ему было знать, что однажды ночью я злоупотребил его гостеприимством, прокрался в мегарон и под полом, где тянулись трубы отопительной системы, прополз в сокровищницу. Там в душной темноте я проспал целый день на его окованных сундуках.

Саунис постучал по опрокинутому пустому ларцу:

– Все это золото я предложу в виде награды, если тебе не удастся принести то, за чем я тебя посылаю. Награда будет выдана любому человеку, из этой страны или из другой, кто доставит тебя ко мне. – Он поставил ларец как надо и захлопнул крышку.

У меня засосало под ложечкой. От такой награды никто не откажется. За мной будут охотиться по всему свету, от края до края.

– Ты мне, естественно, будешь нужен живым, – добавил король и стал подробно описывать все гадости, которые произойдут со мной, когда я попаду в плен. После первых же примеров я старался не слушать, но он все говорил и говорил, и я сидел, загипнотизированный, как воробей перед удавом. Волшебник стоял, скрестив руки на груди, и слушал столь же внимательно. От его волнения не осталось и следа. Доволен, наверное, что король принял его план и своими угрозами воодушевляет меня на работу. А у меня внутри делалось все хуже и хуже.

Через обещанные полчаса меня вернули в камеру, и после беседы в личном кабинете волшебника она показалась теплой и уютной. Как только стражники ушли, я плюхнулся на каменную скамью и бесцеремонно выкинул из головы короля с его угрозами. Об этих ужасах лучше не думать. Вместо этого я стал во всех подробностях представлять себе, как выйду из тюрьмы. Устроился, насколько можно, поудобнее и вскоре уснул.

Глава вторая

Наутро за мной пришли двое стражников и снова застали врасплох. Я-то думал, что путешествие, о котором говорил волшебник, начнется не скоро – ведь его надо тщательно спланировать. А королевское одобрение получено не далее как этой ночью. Мои надежды, то взлетавшие, то падавшие, снова поникли – до меня дошло, что волшебник не сказал, далеко ли мы направимся. Может, всего на несколько миль. Но все равно я был рад освободиться от цепей.

На сей раз стражники сняли и наручники, и обруч с пояса, и кандалы с ног. Поэтому, когда мы шли по галерее вдоль длинной вереницы камер, на ходу ничто не звякало. Тишину нарушал лишь громкий топот – стражников, не мой – да скрип кожаных курток, которые они носили под стальными кирасами. Мы прошли через караулку к двери во двор, отделявший тюрьму от мегарона. Едва дверь приоткрылась, я мгновенно понял, что вчерашний свет ночных ламп не идет ни в какое сравнение с сиянием палящего солнца.

Близился полдень, и солнечные лучи отвесно падали прямо во двор. Со всех сторон их отражали бледно-желтые камни. Я взвыл, чертыхнулся, закрыл голову руками и согнулся от боли. Уж лучше бы сгореть на костре.

Забавная штука: со времен захватчиков в Саунисе поклоняются новым богам, но, если нужно хорошенько выругаться, вспоминают богов старых. Я взывал к каждому из них по очереди и повторил все проклятия, какие слыхал в нижнем городе.

– К богам собачьим, к богам собачьим! – завывал я, пока стражники, крепко держа за локти, тащили меня, совершенно ослепшего, вниз по лестнице. Я не мог оторвать ладони от глаз, ноги едва касались каменных ступенек.

Внизу ждал волшебник. Он велел мне взять себя в руки.

– И вас тоже к богам собачьим, – прохрипел я, не разжимая ладоней. Один из стражников тряхнул меня, и я чуть не обругал его тоже, но решил сосредоточиться на боли в глазах. Она угасала очень медленно, однако через несколько минут, отважившись чуть-чуть раздвинуть ладони и посмотреть вниз, я сквозь пелену кое-как различил мостовую. Я шмыгнул носом и утер слезы. Выждав полминуты, раздвинул ладони еще немного и попытался разглядеть, что делается во дворе. Спешить мне некуда.

Стоял дикий гвалт. Лошади громко цокали копытами по камням, волшебник орал на всех подряд. Неподалеку кто-то распаковывал седельные мешки и вытряхивал их содержимое прямо под ноги перепуганной лошади. Та всё норовила бочком-бочком отойти подальше от кучи барахла, а конюх под уздцы тащил ее обратно. Видимо, один из путешественников хватился, не забыл ли чего-нибудь. Волшебник, выругавшись еще крепче, отослал растяпу в замок искать потерю.

– Посмотри на скамье возле муфеля, – крикнул волшебник вслед удаляющейся фигуре. – Оно лежало там, когда я велел тебе упаковать. Болван, – буркнул он себе под нос.

Наконец болван вернулся, держа в руках небольшой кожаный футляр. Он бросил его в седельную сумку, потом стал запихивать обратно все, что недавно вытряхнул. Когда волшебник перестал кричать, а лошади успокоились, во дворе сразу стало тише.

Я все еще взирал на мир сквозь слезы, едва приоткрыв горящие веки. Пересчитал мутные силуэты во дворе. Отряд, похоже, небольшой, всего пять лошадей, зато у каждой позади седла тяжелый вьюк. Видимо, поход грозит затянуться. Вот и хорошо. Стоявший возле меня волшебник посмотрел на небо и сказал, ни к кому не обращаясь:

– А я-то собирался выехать на рассвете. Поль, – крикнул он, – усаживай ребят. А я погружу вора.

Он говорил обо мне словно о вещи, которую надо среди прочих запихнуть во вьючный мешок или, точнее, в седло. Мне это не понравилось. Волшебник подошел к лошади. Я увидел, как он взмахом подзывает меня, но не сдвинулся с места. Терпеть не могу лошадей. Знаю, многие считают их благородными грациозными животными, однако, как бы изящно лошадь ни выглядела издалека, не забывайте, что она при первом же удобном случае охотно наступит вам на ногу.

– Что? – наигранно удивился я.

– Иди садись в седло, бестолочь.

– Я?

– А кто же еще, болван!

Я опять не шелохнулся, и волшебник устал ждать. Он подошел, схватил меня за шиворот и поволок к лошади. Я уперся пятками в землю. Если уж мне и придется карабкаться на зверя в восемь раз меня крупнее, то сначала надо хоть продумать план.

Волшебник оказался очень силен. Он встряхнул меня раз-другой за шкирку, да так, что закружилась голова. Затрещала дешевая ткань. Его пальцы крепче стиснули мне шею.

– Поставь левую ногу в стремя, – велел он. – Я сказал, левую!

Я покорился, и двое конюхов, не дожидаясь, пока я приду в себя, подхватили меня и водрузили в седло. Очутившись наверху, я откинул волосы с глаз и огляделся. Когда сидишь в шести футах