За Пределом - Александр Николаевич Горин Страница 4

– Эмми, со мной происходит странная метаморфоза. Я стал видеть образы четче и, в отличие от первого контакта, более цветные что ли. Так и должно быть?

– Да, со мной было так же. Похоже, наше сознание адаптируется к восприятию, минуя зрительные рецепторы.

– Ты говоришь, как доктор.

– Я училась на медицинском факультете Лондонского колледжа по специальности микробиология. Правда, по известной причине окончить обучение не смогла.

Чтобы перевести разговор с щекотливой темы в иное русло, я перешел к вопросу, волнующему нас обоих:

– Эмми, я пытаюсь осмыслить наше существование здесь, отталкиваясь от стереотипов, наработанных человечеством, хотя лучше включить фантазию. Рассмотрим этот мир с точки зрения известных постулатов. Это явно не рай в понимании христианства. К тому же Привратник сказал, что работает в Эфире три тысячи лет, ну или около. Значит, мы не встретим ни Деву Марию, ни апостолов, ни самого Христа. По срокам выходит, что этот мир создан в период Древней Греции или немного раньше. И странно, но Привратник привиделся мне в образе Лаокоона, правда, без змея и детей. А ты его каким видела?

– Кажется, он был похож на Геродота.

– Ну вот, Геродот, – констатировал я, – опять же Древняя Греция. Похоже, что нам ещё предстоит познакомиться с богами Олимпа и другими персонажами древнегреческой мифологии. Интересно будет пообщаться с контакторами на эту тему. Может быть, мы близки к открытию, которое позволит сделать следующий шаг. Хотя, если пользоваться хронологией доминирующих религий, пожалуй, можно включить сюда и египтян, и кришнаитов, а также буддистов и зороастрийцев. Остановимся на греках, это ближе к теме Эфира, Гипноса, Геродота и Лаокоона. Как ты, наверное, знаешь, современная цивилизация существует около семи тысяч лет, ну, может, чуть больше. Сначала люди определяли своё существование потребностью обоснования процессов вселенского бытия, ища гармонии с миром, порой жестоким, порой необъяснимым. Так возникло учение Абсолюта – Единого высшего начала Вселенной. Но эта религия не давала ответы на главный вопрос: «Кто создал мир, людей, животных и прочая?» И тогда появился Логос – Творец всего сущего. Помнишь в Ветхом Завете: «В начале было Слово». Так человеческая фантазия постепенно подчиняла себе законы мироздания, порой через доступные трактовки примитивного видения действительности. Думаю, в основе нашего теперешнего состояния лежат реальные законы вселенной, а не мистика. Кому-то захотелось создать иллюзию резервации душ в той форме, в которой мы её наблюдаем, и создана она по аналогии, быть может, с мифами древних греков. Я хочу пройти весь путь, предначертанный нам, не испытывая сомнений в правильности своего выбора. Ты должна мне в этом помочь.

– Тогда я предоставляю тебе право вести переговоры и подписывать контракты со всеми, кто сможет оказать нам помощь в установлении истины. Я буду звать тебя Адвокат.

– Может, лучше просто Илья? – смутился я.

– Может, и лучше, но верительную грамоту я уже вручила и спрошу с тебя за все тяготы и мучения, которые мне придется пережить, – засмеялась Эмми. – А главное – с момента твоего появления я обрела смысл существования в этой преисподней.

В этот момент я смотрел на Эмми, но видел Катю и любовался ею.

Трудный путь открытий

Память извлекла из глубин плазменного «винчестера» эпизоды, связанные с женой или с событиями, происходящими в нашей семье, где Катя присутствовала даже незримо. Подробный анализ привидевшихся мне картинок позволил сделать глобальный вывод об огромной роли жены в моей собственной жизни. А также в формировании моей личности и интересов, начиная с привычек и заканчивая пристрастием к определённой музыке или еде. Как говорят китайские мудрецы: «Посеешь привычку – пожнёшь поступок, посеешь поступок – пожнёшь характер, посеешь характер – пожнёшь судьбу». Только теперь до меня дошло, что своей насыщенной и счастливой жизнью я во многом обязан своему Катёну, как любил я её называть в минуты духовной и физической близости. Тут я почувствовал резкую боль в том месте, которое было расположено в самом центре виртуального мозга моего компьютера. Это невозможно объяснить, но ощущения были реальны, как будто у меня все ещё было тело, и нестерпимые муки волной растеклись от центра к периферии моего существа. Сознание помутнело от нестерпимой боли, и я, кажется, отключился.

Я увидел радугу. Она была огромна, и каждый цвет её спектра был разделён белым промежутком, этакой нежной молочной прослойкой слоёного пирога. Сознание возвращалось медленно. И постепенно в молоке один за другим растворялись цвета, словно прослойка сжирала разноцветные коржи.

– Илья! – услышал я голос Эмми. – Проснись!

Передо мной была Катя, которую я до сих пор безумно люблю и которую я потерял навсегда. Резкость восприятия образа усилилась почти до реального. Цвет одежды лица и рук стал близок к естественному. Скорее всего, я сделал апгрейд системы адаптации окружающего пространства из-за процессов внутреннего познания эмоционального эго. Другого объяснения у меня не нашлось. Кроме того, окружающее пространство стало светлей и границы видимого как бы раздвинулись.

– Ка…, прости, Эмми, я видел сон и не проснулся окончательно. Зато у меня появились вопросы, ответы на которые помогут нам приблизиться к решению головоломки.

– Отвечу на все, если смогу.

– Каким ты меня видишь? В смысле реальным или размытым, в естественных цветах или блёклым, как зрелый одуванчик?

– Твой образ бесподобен! Ты вылитый Роджер Мур в роли Джеймса Бонда, и мне льстит, что я знакома с такой знаменитостью. А на колер твоего костюма я не обращала внимания до твоего вопроса, зато теперь могу сказать, что темно-синий цвет тебе к лицу. Ещё вопрос?

– Расскажи мне подробней о трансформации окружающей среды и объектов, встречаемых тобой за предыдущее время. Насколько сильно всё изменилось и какие реперные моменты ты с этим связываешь?

– Когда я попала сюда, ощутила некое смятение чувств. Был шок. Очень трудно было собраться с мыслями. Я по натуре очень общительна и открыта. Наверно, потому меня очень долго преследовало чувство глубокого одиночества. Я впадала в спячку, видела обрывки снов и видений, просыпаясь жутко подавленной и разбитой. Однажды появился древний старик, именно древний, потому что голос его был похож на скрип старой осины, а вид – на мятый пергамент. Он называл меня «Дитя», и я чувствовала какое-то скрытое сострадание ко