150 моих трупов - Нелл Уайт-Смит Страница 4

Вагон всё тащило по камням пустошей, но скорость падала, паника в сердце локомотива затихала, сменяясь болевым шоком. Чувством неискупимой вины. Холодным тихим ужасом. Это случилось. Это случилось наяву. Локомотив допустил ошибку. Ошибка обернулась трагедией. Кто-то погиб.

Мы почувствовали ещё один удар. Совсем мягкий, больше похожий на соприкосновение. Вагон замер. Я отпустил контроль ещё немного. Вернул себе осознание личности. Быстро проверил тела, убедился, что груз не пострадал. Начал медленно отпускать трупы, оставляя за собой лишь самое необходимое. Привыкал опять к тому, что я состою только из одного комплекта внутренних органов и конечностей. Мой контроль отползал от тел, как уходит восвояси приливная волна.

И вот я остался один. Вокруг бились сто шестьдесят два немного чужих сердца.

С часами всё в порядке. Не пострадали.

Освещение вернулось. Мигало. Я проверил связи. Герметичность не повреждена. Но мерцание света свидетельствовало о повреждении саркофага. Я осмотрел себя. Левая рука болталась. Пальцы не шевелились, но кости целы. Повредил плечо. Точнее – позже.

Снял с повреждённой руки перчатку. Убрал. Могу справляться одной.

– Я нашёл! Нашёл! – Это кричал Онвар. – Я могу подцепить здесь и открыть дверь!

– Не трогай, – приказал я.

– Ты не понимаешь – её заклинило! Мы замурованы! Заперты! Мне одному не справиться! Возьми ещё три тела на перчатку – помоги мне! Если хватит веса, то замок сможет сработать! Он должен сработать! Он такой старый, он может закрыться навсегда, Риррит!

Я не проявил в отношении Онвара какой-либо агрессии. Не попытался его оглушить. Управляться с телами одной рукой – неординарная задача. Уделять внимание чему-то ещё – рискованно. Возможно, парень ещё соображал. Вероятно, мои слова могли помочь ему справиться со стрессом.

Я попытался снова:

– Если вагон повреждён, то, открыв дверь, мы испортим груз. Снаружи – буря.

– Ты не понимаешь – мы заперты! Замурованы! Поезд сошёл с рельс! Остальные все умерли! Дверь не открывается! Нас не вытащат! Помоги же мне! Риррит, помоги же! Мне! Мы здесь задохнёмся!

Паника. Жаль. Он мог оказаться полезен. Я улучил мгновение и между ударами сердец вырубил его, взяв на перчатку.

Огляделся. Свет всё ещё вёл себя нестабильно. Я тщательно проверил связи. Сердце локомотива в шоковом состоянии. Его связи недоступны. Наши собственные – потускнели. Всё больше обнаруживалось признаков повреждения саркофага. Вероятно – камней. Я не мог начать диагностику физического оборудования из-за травмы и нагрузки на сознание, возросшей из-за неё. Пришлось ждать.

Боль в руке мешала. К тому же, судя по всему, я действительно повредил голову. Игнорировать дискомфорт не выходило. Лучше бы купировать болевые ощущения. Но чтобы сделать это, придётся снова рисковать. Снимать на время груз с перчатки. Резкое уменьшение нагрузки могло привести к потере сознания. Это недопустимо.

Мысленно я пополз внутрь груза, размывая восприятие собственного тела в чужих. Боль потускнела. Это произошло оттого, что сознание стало воспринимать повреждение как менее значительное. Оно занимало теперь немного места в моих телах. Возникла иллюзия, что, если моё тело умрёт, я сам не погибну, ведь у меня ещё так много тел. Это ложь разума. Никто не смог так выжить.

Я уравновесил боль. Достиг комфорта. Стал ждать. Время опять потекло. Как река течёт, обтекая камни. Кажется, им всё нипочём. И это пагубная иллюзия. Иллюзия возможности жизни.

– … Живы?

Голос знаком, но к тому моменту, как я стал различать его в достаточной степени, понял, что уже слишком устал, чтобы ответить.

– Да! Да! – Это Онвар. То, что он в сознании, насторожило меня. Я попытался собраться, чтобы суметь защитить груз при необходимости. – Риррит опасно ранен! Нужно приподнять дверь, тогда откроется! Слышите?

– … Держит груз?!

– Чтобы открыть дверь, её приподнять нужно! Приподнять! Рычагом!

Я снова вернулся контролем в собственное тело. Стало хуже. Очень тяжело дышать. Освещение установилось вялым. Тела закреплены хорошо. Пахнет рвотой. Онвар – бледный. Лужа. В неё капает из вмятины на корпусе. Ликра. Для нашего вагона – опасно много. Инве лучше поторопиться с ремонтом. Возможно, вагон скоро умрёт.

Скрежет. Это открывают дверь. Там тихо – буря смолкла. Безмятежность пустошей терзает. Пространство заполнили жёсткие связи от локомотива. Я постарался осторожно положиться на них. Стало чуть легче.

Открыли дверь наши. Одеты в газовые маски. Значит, нарушена целостность сцепления между вагонами. Инва увидела меня. Отдала знак Сайхмару. Тот перекинул своё тощее сутулое тело в гермохранилище. Ловко и мягко. Спружинили его механические колени, добавлявшие движениям непривычную глазу плавность. Инва кивком велела мне дать отчёт.

– Груз не повреждён. Вагон ранен. Возможны повреждения саркофага.

Сайхмар взял на перчатку груз. Удостоверился, передал Инве подтверждение моих слов. Та знаком велела ему освободить меня от нагрузки. Я приготовился – облокотился на стену вагона, сжал зубы. Два цикла мы держали вместе, потом я отпустил. Боль не пришла – как только я расслабился, то тут же уснул. Скорее всего, помогла Инва.

Я проспал недолго. Где-то с полчаса.

Первым делом проверил часы. На месте. Среди своих спать безопасно. Из нашей бригады никто не станет касаться личных вещей. Или задавать вопросы об увиденном. Но здесь могли находиться и другие механоиды. Расслабляться я позволить себе не мог.

Огляделся. Я всё ещё находился в вагоне. Рука устроена на перевязи, рана на голове обработана. Дежурил Сайхмар. Тела не трогали. Вагону оказали необходимую помощь. Старик остался жив.

Коллега посмотрел на меня и сказал с грустным придыханием:

– Маршрут есть, а судьбы – нет.

– Да, – подтвердил я.

Смысл этой фразы я уяснил не вполне. Это часто случалось при общении с Сайхмаром. В таком случае я просто определял его настроение по интонации. Меня тоже угнетало произошедшее.

О моём состоянии никто мне докладывать не собирался. Я сам проверил, что случилось. Вывих плеча. Ушиблена левая часть тела. На голове я просто содрал кожу. Не серьёзно. После получения первой помощи я снова мог работать перчаткой. Справился о текущем состоянии камней:

– Как саркофаг?

– У Инвы. Приходи, погуди… – Сайхмар имел в виду, что я должен явиться для получения указаний.

– Хорошо.

Общая одежда нашлась достаточно далеко от зоны контролируемого разрушения вагона: та приняла на себя основную силу удара и смялась, сохранив остальное. Неповреждённая куртка болталась в десяти сантиметрах от жестоко искорёженного металла. Я сменил свою одежду на общую. Спецовку оставил внутри гермовагона, чтобы не испачкать её токсичной пылью.

Выбрался наружу. Для этого мне