Алекс Орлов - Меч, дорога и удача Страница 42

– Ургыз мамак! – повторил гном, чем еще больше поразил степняка.

Теперь эта фраза вызвал у Эрдека не удивление, а бешенство. Но именно этого гном и добивался.

Эрдек бросился вперед и произвел несколько ударов в быстром темпе, однако Фундинул подставлял свой топор, и все заканчивалось звоном стали и искрами, что очень нравилось зрителям.

Степняки, пришедшие посмотреть на быструю и даже скучную победу своего земляка, теперь радовались тому, что гном защищается столь успешно.

Каспар замечал, что и Мансур не скрывает своего удивления, а подчас и восхищения действиями гнома, который все чаще после отражения атаки переходил в контратаку. Пока это были только короткие выпады, когда он угрожал достать Эрдека топором, держа его наподобие алебарды.

Эрдек отпрыгивал назад и пытался подсечь мечом деревянную рукоять топора, чтобы оставить Фундинула безоружным. Однако гном был начеку и вовремя уходил из-под длинного удара.

Бой шел уже довольно долго, оба противника на жарком солнце порядком вспотели, однако никто не собирался сдаваться, и в глазах обоих горел азарт.

Время от времени верный себе Фундинул продолжал выкрикивать «Ургыз мамак!», и это действовало на Эрдека как красная тряпка на быка. Он бросался в бой, рубил слева и справа, однако Фундинул по-прежнему отбивал удары топором.

Наконец, после очередного «ургыз-мамака» Эрдек настолько разъярился, что решил рубиться до победы, несмотря ни на что. Он обрушил на Фундинула такой град всевозможных ударов, что даже Каспар затаил дыхание, опасаясь, что вот-вот степняк снесет голову несчастному гному.

Однако, к счастью, этого не случилось. Поймав на зеркальном топорище солнечный луч, коварный Фундинул пустил зайчика в глаза Эрдеку, а затем быстрым ударом свободного конца рукояти едва не сбил степняка с ног, попав ему прямо в висок. Эрдека спасла стальная накладка шлема, иначе он оказался бы на песке.

Отступив к самой середине, Эрдек несколько раз встряхнул головой, чтобы прийти в себя.

– Это не по правилам! Это не по правилам! Он не должен так делать! – закричал Мансур.

– Но ведь это всего лишь удар палкой! – возразил ему Каспар. – Неужели твоего брата можно победить простой палкой?

Мансуру нечего было возразить, он снова сел, а бой продолжился.

Эрдек уже не нападал с любой позиции, а выбирал только ту, с которой не рисковал получить от гнома солнечного зайчика в глаза. Лишь видя, что солнце прямо перед ним, он атаковал Фундинула, но при этом само солнце мешало ему. Это сильно сковывало Эрдека, а Фундинул то и дело менял тактику. Теперь он сам перешел к атакующим действиям и с завидным постоянством наносил удары, целясь противнику в область шеи.

С его широким кузнечным замахом удар получался очень сильным, и когда Эрдек пытался отбить его мечом, тот едва не вылетал у него из рук.

Заметив, что противник после таких ударов немного мешкает, Фундинул успевал отпрыгивать на солнечную сторону и, посылая зайчика в глаза Эрдеку, снова бил его концом деревянной рукояти.

Иногда степняку удавалось избежать удара, но пару раз он все же крепко получил по шлему.

Ощутив на себе действие фокусов коварного Фундинула, Эрдек уже не пытался атаковать при первой возможности. Каспар приметил, что степняк стал экономить силы и все внимание сосредотачивал на парировании сильного косого удара, которым Фундинул все чаще стал награждать его.

Эрдек так «привык» к этому удару, что выставлял меч в нужное место, едва только гном делал замах.

Размахнувшись в очередной раз, Фундинул изменил направление удара, и его топор с треском вошел в бедро Эрдека.

Степняк громко вскрикнул и, обливаясь кровью, рухнул на песок.

69

Под громкие крики толпы Фундинул перехватил топор и взглянул на Фрая. Тот отрицательно покачал головой – добивать брата Мансура не следовало, победа и так была очевидной.

– Ну что же вы стоите?! – крикнул Каспар, обращаясь к воинам, которые окружали онемевшего Мансура. – Скорее перевяжите его, не то он истечет кровью!

Однако те опасались сделать хоть шаг без одобрения со стороны своего предводителя.

Наконец Мансур едва заметно кивнул, и степняки бросились спасать своего товарища.

Не зная, что еще нужно делать, Фундинул отошел к Каспару.

Между тем Эрдеку быстро перетянули ногу и на руках утащили в один из шатров. Крики в толпе сейчас же стихли, все взоры обратились на Мансура, который молчал, глядя в песок.

Каспар понимал, что в душе предводителя идет борьба. С одной стороны, он обещал отпустить пленников, однако обещал он это будучи уверен, что маленький человечек проиграет. Мансур не знал, что в этой команде Каспара Фрая не было слабых фигур.

Время шло, а Мансур не произносил ни слова. По его напряженному лицу ручейками стекал пот.

– Ну что, Мансур, как насчет твоего слова? – решился нарушить тишину Каспар.

– С моим словом все в порядке, – ответил Мансур, поднимаясь на ноги. – С моим словом все в порядке, но твой брат нарушал правила и бил Эрдека палкой. Воины палками не дерутся! Поэтому твои люди снова отправляются в яму – все в яму!

Мансур сделал энергичный жест рукой, и степняки стал толкать пленников в сторону их тюрьмы.

Несколько из них направились к Фундинулу, чтобы разоружить его, однако замерли в нерешительности на безопасном расстоянии. Только что они были свидетелями того, на что способен это маленький человек, к тому же при нем оставался его страшный топор, который был еще горяч от крови Эрдека.

– Хорошо, Фундинул, – сказал Каспар. – Очень хорошо. Ты выполнил свою задачу, и одну игру мы уже выиграли, а теперь отдай им топор.

– Но как же так, ваша милость. Он же обещал…

– Ничего, это еще не конец. Сейчас правда на нашей стороне.

– Вы командир, ваша милость. И я вам доверяю.

С этими словами гном протянул топор одному из воинов, тот принял это оружие как величайшую ценность и с большим уважением отнес его и положил на ковер рядом с местом Мансура.

Тем временем остальных пленников снова увели в яму, в том числе и эльфа Аркуэнона. Это была небольшая, но победа. В особенности учитывая то, что в яму подали много вареного мяса, свежих лепешек и воды. И все это было завоевано доблестью и воинским мастерством Фундинула.

Когда Каспар привел его к остальным пленникам, Фундинулу пришлось принимать поздравления.

– Я с самого начала знал, что нельзя верить слову этого Мансура! – негодовал гном. – Люди, которые выглядят как люди и почему-то не говорят на ярити, вызывают у меня подозрение.

Остальные пленники с почтением слушали, что говорил гном, а Углук лично подавал ему самые лучшие куски мяса.

– Знаешь, гном, – неожиданно перебил он Фундинула.

– Ну? – отозвался тот.

– Если когда-нибудь мы вернемся из этого похода, я попрошу тебя дать мне несколько уроков владения таким топором, как у тебя.

– Но-но, не думаешь же ты, что я позволю дотронуться до своего топора какому-то орку… – начал Фундинул, запнулся, немного помолчал и добавил уже мягче: – Ладно. Все же лучше, когда учишься с хорошим оружием в руках, а не с какой-нибудь железякой, которую используют для забоя скота.

70

Проводив Фундинула до ямы, Каспар вернулся в свое «семейное гнездышко», чтобы и дальше плести нити заговора.

Рассеянно улыбнувшись Лейле, он сел на ковер и стал думать, что делать дальше.

Лейла села рядом и, поглаживая Каспара по плечу, стала что-то говорить ему, видимо пытаясь успокоить. Судьба его друзей была ей безразлична, однако за него самого она была готова схватиться даже с Мансуром.

Лейла уже считала Каспара своим законным мужчиной.

– Да, милочка, да, – кивал он в ответ на ее увещевания. А сам прикидывал, какие еще способы можно выдумать, чтобы спасти себя и отряд.

Теперь, когда Мансур был несколько неуверен в себе и своей правоте, следовало «ковать железо, пока горячо».

Фрай поднялся и, выглянув из-под полога, позвал одного из воинов, который понимал ярити:

– Эй, подойди сюда! Воин послушно подошел.

– Сходи к Мансуру и скажи, что мне нужно забрать некоторые свои вещи, без которых не обойтись. Кое-что из одежды, шкатулку с инструментами. Понимаешь, о чем я говорю?

– Да, я понимаю.

– Тогда иди, и когда вернешься, мы вместе сходим за вещами.

Солдат убежал, а Каспар вернулся в шатер и сел возле Лейлы, которая продолжила свою речь, наверное, с того самого места, на котором остановилась.

Скоро послышались шаги нескольких человек. Уже знакомый Фраю воин позвал его снаружи, не решаясь заглянуть в шатер.

Каспар вышел. Пятеро воинов, одного из которых он называл про себя «сержантом», уже ждали его.

– Мансур разрешил отдать тебе вещи, но только не оружие, – сказал «сержант».

– Хорошо, я согласен – пойдем прямо сейчас.

И его повели в сторону разрушенного дворца, где, как подозревал Каспар, находились не только стойла для лошадей, но и все награбленное Мансуром добро.