Дочь змеи - Мишель Пейвер Страница 42

Горячий Яркий Глаз ушел спать, пришла Темнота, но Дыхание, Которое Ходит все наблюдало за стадом. Наконец оно все поняло и опустило голову. Прошло на другой берег Быстрой Мокрой, оглянулось в последний раз и ушло навсегда.

Вскоре и все стадо перешло Быструю Мокрую, остановилось на осоке и легло спать. Горе длинноносых тяжелым грузом повисло в воздухе. Их общность напомнила Волку о собственной стае. К горлу поднялся вой, но Волк не выпустил его наружу. Его подруга и волчата были слишком далеко и не могли его услышать.

Вороны прыгали по заваленной ивами и осокой туше. Они не могли до нее добраться и с надеждой поглядывали на Волка: «Спускайся! Помоги!»

Волк был голоден, но длинноносые были слишком близко, а он уже видел, как быстро они бегают.

К Волку со спины подошли Большой Бесхвостый и сестра по стае.

Большой Бесхвостый попросил Волка остаться и сторожить. Но по его тону Волк понял, что брату совсем не нравится то, что он собирается сделать.

А потом – тут уже Волк напрягся и ничего не мог понять – они спустились к туше мертвого самца.

* * *

– Быстрее, – прошептал Торак, оглянувшись в сторону задремавшего стада маммутов.

Ночь еще не была темной, но Ренн медлила, склонившись над тушей мертвого маммута. Стадо так хорошо его укрыло ивами и осокой, что она не могла понять, где голова, а где хвост.

Торак приподнял ветку ивы, под ней оказалась нога маммута.

– Нет, мне нужна голова, – пробормотала Ренн.

– Почему? И почему именно этот маммут? Почему нельзя использовать шерсть, которую они оставили на камнях?

– Потому что Наигинн выпустил отравленную стрелу именно в него, вот почему.

Торак с трудом приподнял отломленный бивень с противоположной стороны туши мертвого маммута.

– Значит, голова… вон там.

«Уфф!» – выдохнул Волк, предупреждая об опасности.

На другом берегу реки стоял и похлопывал ушами маммут. Ренн не видела его глаза, но чувствовала, что он смотрит в их сторону.

– Быстрее! – прошипел Торак, все еще удерживая на весу мощный бивень.

Ренн нырнула под завалы из ивы и травы. Вдохнула сладковатый запах смерти. Ощупала пальцами огромный шершавый язык и короткий обрубок бивня. Потом нащупала заросли жесткой шерсти на куполообразной голове, ухватила, сколько могла, в кулак и срезала ножом Торака.

– Все! Уходим отсюда! – снова зашипел Торак.

– Мне нужно еще! – прошипела в ответ Ренн, заталкивая шерсть маммута за пазуху.

«Кар-кар-кар!» – предупредили вороны.

Часто и тревожно залаял Волк.

Все стадо проснулось, маммуты шли к ним.

Торак схватил Ренн за руку и побежал по оврагу. Устрашающий рев маммутов был совсем близко. Торак подпрыгнул, подтянулся, потом, наклонившись, ухватил Ренн за запястье и потянул за собой.

Они лежали на базальтовом уступе и пытались отдышаться. Внизу быстро прошли возбужденные маммуты.

Торак глянул на Ренн:

– Скажи, что срезала, сколько нужно.

И они, не сдержавшись, нервно рассмеялись.

* * *

Когда они вернулись к реке, Ренн сказала, что ей надо сжечь добытую шерсть маммута. Торак запротестовал: огонь – это слишком опасно.

– Один клок или два, не больше, – стояла на своем Ренн. – Никто ничего не заметит.

– Нет, – сухо ответил Торак и язвительно добавил: – Ведь дым от паленой шерсти никак не почуешь на расстоянии трех дней пути.

Но Ренн упиралась, и Торак, тяжело вздохнув, кинул ей мешочек с трутом.

Потом он нашел плоский кусок базальта, Ренн развела огонь и начала жечь шерсть маммута. А Торак, кашляя, размахивал рукой, чтобы хоть как-то отогнать дым.

Ренн в равных частях смешала пепел с «кровью земли», кровавиком и сосновой живицей. Какую-то часть получившейся мази втерла Тораку в лоб и в грудь, он то же самое сделал для нее, а еще немного втер Волку между ушей, чтобы тот не мог слизать магическую мазь.

– И это защитит нас от демонов? – спросил Торак.

– Да, особенно от Наигинна. Он терпеть не может «кровь земли» и кровавик, а маммутов до ужаса боится. Я видела, как его коробило, когда пепел от обгоревшего скелета попал ему на башмаки.

К этому времени они совершенно выдохлись, но Торак все равно решил сделать для Ренн нож из осколка черного кремня и обломка рога оленя. Сосновой смолы, чтобы скрепить кремень с рукоятью, под рукой не было, поэтому он привязал осколок кремня к обломку рога сухожилием из своего мешочка с припасами. Но сначала намочил сухожилие, чтобы оно, высыхая, плотнее крепило кремень к рукоятке.

Он собрался намотать очередной слой, но Ренн протянула ему несколько волос шерсти маммута.

– Обмотай вот этим.

– Я думал, ты все сожгла.

– Припасла немного, чувствовала, что они мне еще понадобятся.

Торак протянул Ренн готовый нож.

– Надо еще кое о чем поговорить, – понизив голос, сказала Ренн. – Загадка. Об острове из птиц я тебе уже рассказала. Ты нашел лес на земле без деревьев.

– Остается третья часть: спасти будущее, сжигая настоящее.

– В Вайго у меня было видение. Я видела людей из Глубокого Прошлого, людей, которые охотились на маммутов, пока те все не вымерли. Маммуты на этом Острове… Они последние из рода. Я не знаю, о чем говорится в третьей части загадки, но мне кажется, что «прошлое» – это маммуты.

– Но эта загадка о том, как найти то, что ищешь. Я нашел тебя, тогда почему…

– Не думаю, что она только про нас, Торак. Я, после того как ушла из Леса, видела во сне мать. Такое Наигинн не мог подстроить.

Торак нахмурился:

– Я кое-что вспомнил. В ночь, когда Дарк рассказал, почему ты ушла, мы с ним видели Самое Первое Дерево. Оно указывало на север. Такое Наигинн тоже не мог подстроить. Что это значит?

– Не знаю, но, что бы ни случилось, я буду к этому готова.

Пока они разговаривали, Ренн сшила мешочек из обрывков повязки Торака. Он наблюдал, как она с серьезным лицом ссыпала в него оставшийся пепел, а потом спросил:

– Думаешь, тебе и это понадобится?

– Уверена, – ответила Ренн и вернула ему мешочек с приспособлениями для шитья.

– Ты когда последний раз спала?

– Даже не помню. А ты?

– Тоже не припомню.

Немного помолчали, думая про Наигинна.

– Из-за маммутов он близко не подойдет, – сказала Ренн.

– А Волк, если что, нас предупредит. Да и Рек с Рипом тоже.

Они нашли небольшое углубление под валунами и с помощью веток ивы превратили его в подобие убежища. Ветки потоньше Ренн уложила на землю и присыпала листьями папоротника, а Торак