Николай Басов - Демон Жалын Страница 45

Лотар накинул на себя мантию невидимости и стал набирать высоту. Это было непросто, потому что он терял скорость, а фой двигался так быстро, что Лотар мог его вообще упустить, но делать было нечего. Лотару нужна была высота, и он налегал на крылья изо всех сил. Поднявшись футов на сто выше фойского корабля, он все-таки отстал от него на сотню саженей, но это было не страшно. Он нагнал его, когда выровнял полет.

Оказавшись с задней стороны и чуть выше гондолы фоя, Лотар стал скользить вниз, стараясь остаться невидимым. Это ему почти удалось.

Почти, потому что, ударившись о гондолу противника, он от толчка стал видимым – и кто-то вдруг заголосил. Он поднял голову. В довольно плотной темноте на носу стояли три или четыре человека в странных шлемах. Они увидели его и тут же приготовили арбалеты.

Не обращая особого внимания на противника, торопясь так, что перевязь сбилась на груди, Лотар выхватил Гвинед и вгляделся в жестковатую ткань гондолы, с которой легко можно было съехать вниз, если бы через каждые полсажени не висели петли из крепкого шпагата. Ткань не могла быть очень прочной, в ней легко наделать дырок, и корабль не сможет продолжать погоню…

От рубящего удара Гвинед чуть не вылетел из рук. На ткани не осталось даже пореза. Меч просто прошел сквозь нее, а когда вылетел с противоположной стороны, Лотар увидел, что пробоина затянулась прежде, чем подъемный газ стал выходить из гондолы.

Это был типично фойский принцип защиты – не укреплять, не делать гондолу непробиваемой, как на «Летящем Облаке» , а, наоборот, превратить ее в податливую настолько, чтобы она все принимала, но тут же восстанавливалась. Лотар ударил еще пару раз, чувствуя, что это становится похожим на кошмарный сон… Его Гвинед обрубил только с полдюжины шпагатных петель, но не более. Петли не срастались.

Лотар на мгновение представил, что отрезает все петли и гондола уносится вверх, сбросив фойский корабль, но, окинув взглядом почти безмерную гондолу, понял: для этого ему потребуется слишком много времени – может быть, несколько часов… В его ногу чуть выше колена ударила стрела… Он слетел с гондолы и попытался спрятаться за ее покатым боком, переведя зрение в магический диапазон. Так и есть, он позабыл о фойских стрелках, а они не дремали. Джанский монах сумел сделать их невидимыми, они подобрались поближе, дали залп, а он пропустил его! Ничего сравнимого с этим по глупости он просто не мог вообразить!

Повиснув в кстати подвернувшейся петле, Лотар осмотрел рану. Стрела пробила только мышцу, это было больно, обидно, на время сковывало движения, но не смертельно. Перебитый сосуд он зажал, а весь кровоток послал по другой вене, мгновенно расширив ее. Такие защитные приемы он неплохо освоил за долгие годы своих сражений.

Так, все-таки нужно было что-то придумывать. И тогда он увидел заднюю баллисту, около которой осталось не больше полудюжины солдат. Рядом стояли бочки с вендийским огнем, а сбоку в плошке торчали горящие фитили… Вот только опуститься на палубу будет трудно, потому что фои, конечно, следят за ним. А сразу броситься в схватку он не сможет, ведь крылья совсем не то, что нормальные руки…

Может, и в самом деле стать на время Черным Драконом?.. Нет, он не мог этого объяснить, но знал, что лучше погибнет, чем использует этот прием. Почему-то делать этого было нельзя. Но что же остается?

И тогда Лотар сделал то, чего не ожидал от себя, чего никогда не делал прежде и о чем даже не догадывался. Он стал выращивать из груди третью руку. Это было мучительно, потому что мускулы приходилось создавать за счет массы других частей тела, но он уже так много раз трансформировал себя, что сумел сделать как бы второе плечо. И притом довольно быстро.

Когда невидимые стрелки, прикрывавшие верх гондолы, выглянули за покатый задний край матерчатой сигары, Лотар уже был готов. Только теперь эти стрелки наверху ему были не страшны. Он кончил свою трансформацию и спикировал почти отвесно вниз.

Грудная рука еще болела, Гвинед лежал в слишком маленькой ладони, как чужой, но Лотара это не смущало. Он грохнулся на палубу, так что вся обслуга баллисты и даже офицеры на кормовых рулях обернулись. И тут же нанес первый удар.

Клинок со свистом рассек воздух, и, когда Лотар взглянул на него, он был уже в крови. Один из баллистеров, зажав шею руками, опустился на колени, а потом упал. Под ним на светлых досках палубы появилось темное пятно крови.

Кто-то из фоев закричал, сзывая помощь, но Лотара это остановить уже не могло. Он шагнул вперед и стал бить, стараясь, чтобы каждый его удар был угрозой для любого из пяти стоящих против него противников. Последний фой отступил, когда четверо других пали под ударами Гвинеда. Справиться с ними было нетрудно, потому что с Лотаром бились простые солдаты, обученные только как следует стрелять из своей баллисты, а не рубиться на мечах. Но к ним уже бежал мечники, а трое лучников взбирались на снасти повыше, чтобы открыть себе сектор для стрельбы.

Ну, с этим сладить несложно, решил Лотар, – с такой-то новенькой и гибкой рукой. Нужно просто прятаться за спины противников.

На деле все оказалось сложнее. Противников было слишком много, а рука оказалась вовсе не так хороша, как хотелось бы… Лотара даже потеснили, когда он не сумел сразу зарубить троих огромных бугаев с такими мечами, что ятаган Рубоса показался бы рядом с ними ножиком для разделки цыплят. Все дело было в том, что удары этими ятаганами отбивали руку и лишали ее верности движений, а совсем не отражать удары фоев Лотар не мог… Он, конечно, успел бы упредить встречными выпадами каждого из вояк в отдельности, но с троими уже приходилось считаться.

И тут он увидел каким-то пронзающим взглядом, что баллиста на носу ударила, и огромная, как крепостной таран, стрела ушла вниз и попала в цель. Кто-то на «Летящем Облаке» умер – кто-то очень близкий и знакомый…

Лотар подпрыгнул, взмахнул крыльями, ненадолго завис и ударил одного из фоев ногой в подбородок. Меч другого он просто обошел кривым, как ханский лук, выпадом и воткнул острие в горло противника. От третьего попробовал увернуться, а когда понял, что не успеет, просто блокировался поножью на левой ноге.

Удар в поножь был так силен, что Лотар рухнул на палубу фойского корабля, как мешок с камнями. Он не упал, но согнулся от боли, – вероятно, фой сломал ему ногу. Здорово, такого удара Лотар никогда еще не встречал у простых людей. А может, не простых?

Он быстро проверил своих противников – нет, обычные люди, просто восточники, просто фои. С этим приходилось считаться, и все.

Вид присевшего от боли Лотара толкнул рубаку на необдуманный шаг, он решил, что болевой шок Драконьего Оборотня позволит ему нанести еще один, последний удар сверху и разрубить плечо до самого живота… Не успел. Лотар выпрямился как пружина, и Гвинед легко прошел через печень противника и дальше, разрубив, кажется, даже позвоночник. Фой, так и не опустив меч, рухнул во весь рост на палубу.