Конец века (СИ) - Респов Андрей Страница 45

Тактика оправдала себя на сто процентов. Ведь, добравшись до вершины, я становился объектом атаки сразу с нескольких векторов. А теперь, кружа в нескольких шагах вокруг заветного лобного места, я не только уменьшил число соперников, которые могут атаковать меня одновременно, но и положение на склоне оказалось более устойчивым, так как я мог для фиксации позиции использовать не только ноги, но и одну из рук, к тому же прикрываясь одной стороной горы, чтобы дезориентировать противников, которые гораздо хуже видели в темноте. Отсвет от ближайшего костра не столько помогал борющимся, сколько мешал, отлично подсвечивая контуры фигур каждого добравшегося до вершины «счастливчика».

Оставалось лишь не сбавлять темп и быть внимательным, не позволяя слишком долго продержаться очередному Царю горы. Ну а выносливости у меня хватит ещё на столько же отроков.

По моим внутренним часам прошло не более получаса. Пару раз я всё же снова скатывался к подножью, но упрямо возвращался к своей исходной позиции. А вот у парней активности здорово поубавилось.

Все мы напоминали сейчас каких-то то ли чертей, то ли грязевых големов. Многие отроки тяжело дышали, взбиралясь по изрытым босыми ногами склонам разве что не на карачках, так что спихивать вниз их уже не составляло особого труда. Дышали ребятки шумно, некоторые даже со свистом.

Нескольким особенно упрямым, пытавшимся объединиться против меня в группу, пришлось придать ускорения, отвесив каждому чувствительного пинка. Чувствительного, но без членовредительства.

Теперь я уже спокойно расхаживал во весь рост на вершине холма, позволяя себе не только зорко следить за склонами, но и махать ладонью наблюдавшему за поединком Луке. Наконец, видя бессмысленность новых попыток, «гуру» скомандовал:

— Шабаш, парни! Всем отдыхать.

Ледяной водой из родника разгорячённую кожу обожгло, словно кипятком. Пучком из пожелтевшей осенней травы пришлось несколько раз жёстко пройтись по наиболее грязным местам, поминутно макая в небольшую каменную запруду, куда стекала вода. Отроки, рассевшиеся вокруг запруды и занятые наведением чистоты, весело обсуждали подробности недавнего поединка. То и дело я ловил на себе уважительные взгляды кого-нибудь из них.

Лука стоял неподалёку и терпеливо ждал, пока я закончу с чисткой одежды и водными процедурами. Когда я набросил куртку афганки, он деликатно тронул меня за плечо.

— Отойдём в сторонку, Гаврила?

Я посмотрел на предрассветное небо, начавшее сереть на востоке, и кивнул, натянув кроссовки на влажные ступни, затянул шнурки.

— Ну что, Лука, оправдал я твои надежды? — спросил я «гуру», когда мы отошли на достаточно большое расстояние от основной группы отроков.

— Так я и не сомневался, Гаврила, что ты человек неординарных способностей. Но всё же не ожидал, что окажешься настолько силён и вынослив. Даже немного странно.

— С чего бы, Лука? Тебе ли не знать, что при определённом упорстве и самоотдаче человек может достичь очень многого. Твои отроки тому лишнее доказательство.

— Да. Твои слова были бы справедливы, Гаврила. Но есть одна маленькая неувязка. Ты не совсем человек. И я у меня нет этому объяснения. А подобное со мной впервые.

Смысл произнесённого Лукой не сразу дошёл до меня. Я всё ещё надеялся, что это какая-то метафора, иносказание или просто неудачная шутка. Или Лука просто щеголяет терминами, пытаясь мне польстить.

Тем не менее интуиция уже сделала стойку. Матрикул и способности Миротворца молчали как рыба без головы. Но ведь Лука ни разу не анавр. Я давно в этом убедился. Тогда к чему весь этот бред?

— Ты молчишь, Гаврила, значит, я не так уж и не прав.

— Я не совсем понял твои слова о моей нечеловеческой натуре. Ты серьёзно? Или это какие-то твои сектантские штучки?

— Может, всё же сам расскажешь, Гаврила? Так, по крайней мере, ты сможешь дозировать информацию. Я ведь не претендую на все твои секреты. Но хотелось бы всё же знать…с кем свела судьба и, поверь, ты от этого только выиграешь!

— А с чего ты, Лука, вообще взял, что у меня есть какие-то особенные секреты? Я студент. Мне двадцать два года. Занимаюсь самосовершенствованием. Ищу себя не только в познании науки, но и в поиске новых возможностей собственного тела. Что не так? — я всё ещё тянул и продолжал валять Ваньку, несмотря на просто-таки гранитный скепсис во взгляде Луки.

— Ну хорошо, Гаврила. Мне кажется, я тебя понял. Ты желаешь выслушать все мои аргументы, а уж потом решаться на откровенность. Так?

— Это ты сказал.

— Изволь. Да, внешне ты студент, мужчина двадцати с небольшим лет. Но манера поведения, детали, словарный запас, построение фраз и способность вести дискуссию позволяют сходу добавить твоему психотипу, скажем, двадцать лет, минимум. То есть, твой возраст около сорока пяти лет. Хотя я не исключаю, что встречаются подобные «старички» и в двадцать лет. Но не с таким телом. Развитие мышц, их особая тектоника, пластика движений, объём мышечной массы, пропорции, состояние сухожилий — вот тут я теряюсь. При твоём росте, средней плотности костной ткани и развития мышечных волокон, даже если предположить абсурдное допущение о том, что ты, скажем, тренируешься с детского сада (в порядке бреда сивой кобылы), ты никогда не смог бы показать той силы и выносливости, которые отметил я и мои ученики. Почти на грани мистических! И не нужно хмыкать, Гавр. Достаточно было посмотреть на тебя со стороны во время «пятки». Ты пёр как носорог, расшвыривая отроков словно щенков, твои ступни буквально вгрызались в глинистый склон, а самого серьёзно удалось подловить лишь раз, да и то чисто случайно в самом начале. Ты явно впервые сегодня осуществлял подъём и спуск с дерева в предложенных обстоятельствах. Мои ученики приступают к этому упражнению в лучшем случае после полугода тренировок. Ты же исполнил его сам, без подсказки и обучения специальным техникам. И ещё. Это для меня тоже очевидно. Ночью ты видишь, как днём. По крайней мере, ориентируешься идеально. Хоть и неумело это скрываешь. Может, хватит валять дурака, Гаврила. Я встречал похожих на тебя, немного других, с разными способностями. Они были более откровенны. Что тебе мешает?

Сказанное Лукой не то чтобы ошеломило, пройденные реальности приучили удивляться не словам, а событиям; скорее, этому человеку, наконец, удалось меня по-настоящему заинтриговать. Другие…

— Ты знаешь, кто такие, анавры, Лука? — я решился на прямой разговор.

Что мне грозит? Разоблачение? Не смешите меня! Лука не похож на стукача. К тому же рассказ о расе, встроенной силой случая или чьей-то неясной волей в человеческий социум и связанной с Веером Миров на генетическом уровне, больше всего напоминает один из сюжетов жёлтой прессы, которыми сейчас пестрят издания самого низкого пошиба на каждом углу.

Я здесь уже больше месяца, а так и не встретил ни одного анавра. Не странно ли? И цель моя с каждым прожитым днём в этой реальности становится всё эфемернее. Так, почему бы и не подтолкнуть события? Глядишь, Лука сведёт меня с кем-то из анавров. Нельзя же уповать лишь на собственный Матрикул. Правда, можно и засветиться ненароком. Что станет замечательным подарком для эмиссаров Хранителей.

— Знаю, Гаврила. Немного, совсем чуть-чуть, но знаю. Моя жизнь не всегда была такой, — он обвёл руками погружённый в предутреннее оцепенение лес, — была там и сума, и тюрьма, горькую пил, чуть на тот свет не отправился, повоевать пришлось…семь лет назад, видимо, кто-то там, — он поднял указательный палец, — сжалился над непутёвым Лёхой Пряхиным и забросил в далёкую страну, городок Ришикеш, что у врат Гималаев. Там-то я и познал свой путь. Теперь вот, видишь, пытаюсь поделиться мудростью с этими балбесами, — он улыбнулся, глядя в сторону сидящих у костра отроков.

— Бегая по ночному лесу и тренируясь, используя сборную солянку из различных единоборств? — вырвалось у меня ехидное замечание.

— Ну не всем же посчастливилось родиться анаврами, Гаврила, — мягко похлопал меня по плечу Лука. И от его добродушного спокойного голоса мне стало стыдно, — в отличие от вас, у нас, обычных людей, всего одна жизнь. И распорядиться ей с умом удаётся далеко не всякому. Я лишь хочу им, — он снова повернулся к отрокам, — помочь разобраться в себе и отыскать путь, что важен не только для каждого. Кто-то из них должен стать частью будущей гармонии мира. Кто-то — встать на пути энтропии… Вот так. Ни много, но и немало.