Алексей Трефилов - Шустрый. Рождение воина Страница 46

В коридоре живого места не было, все забито мертвецами. Как они зашли?! Сам брус наложил! Вот этими руками! Дверь я немедленно захлопнул. Запоров на ней не было, поэтому воткнул топор в косяк вместо клина. Выждал немного, убедился, что она надежно держится, несмотря на град ударов.

Надрывая пупок, подтащил к выходу неподъемный стол. Помогло то, что пол был натерт воском до блеска. Выдернул Кусаку, добавил к баррикаде кресел, сверху обрушил шкаф. Подошел к окну – была у меня мысль портьеры связать и вниз спуститься: всего-то второй этаж, детская высота. Потом можно в донжон зайти через центральный вход, спуститься в архив, а там и до подземелья недалеко. Человек предполагает, а Небесный отец располагает. Этот момент я ощутил со всей ясностью и опечалился – точь-в-точь в соответствии с прочитанной книгой.

Двор от коридора отличался, но не в лучшую сторону. Мертвяков там было еще больше, и они смотрели на меня! Как будто точно знали, где я и что делаю! На грани слышимости начал раздаваться тонкий писк. Визгуны! Из-за угла что-то выползло – человек не человек; таракан не таракан. В общем, кто-то крайне противный. Первую стрелу всадил ему в голову. Ну… думаю, что это голова, ведь он полз ею вперед. Я не успокоился, пока не опустошил колчан. Его метнул следом, лук тоже. Опустился на пол и устроил сеанс доспехоедства, – радовало одно: писк пропал. То ли визгун один выжил, во что я совершенно не верил, то ли остальные подойдут позже.

Постой-ка, кто-то ведь выжил и рассказал автору про Великую печаль! Я чем хуже? Раз нельзя вниз, полезем наверх! Перекрытия, в отличие от стен, деревянные. Достал Кусаку и сказал ему:

– Твои предки приличными топорами были. По головам никого не били, рук-ног не отсекали, деревья рубили и дома строили. Согласен завет пращуров вспомнить?

Кусака завибрировал, по лезвию пробежала искорка. Я от неожиданности его чуть было в окно не выкинул, еле-еле удержался. Не перестает он меня удивлять! Глядишь, искин придет в себя и заговорит. Скинул одно из кресел и забрался на столешницу. Рубить потолок не пришлось: топор разрезал доски как масло. За ними оказался слой глины, потом крупный шлак – и здравствуй чердак! Сразу на него не полез, оборвал гардину и срезал портьеры. Моей веревки могло не хватить до земли: как-то не планировал лазаньем по стенам заниматься.

Пыльное помещение было забито разным хламом. Разглядывать его не стал, увидел лестницу и выбрался на крышу. Там и обнаружил птичью почту. Огромный решетчатый ящик на столбиках. Пташки были еще живы, слегка вялые, но это легко поправить. Плеснул им водички из ведра в поилку, зерна насыпал. Можно было бы их выпустить, но появилась у меня одна мысль насчет букмекера. Времени много для этого не надо – может выйти неплохая прибыль, причем в серебряном эквиваленте. Порылся в сундуке, стоящем рядом. Там были кожаные колечки с карманчиками и полоски тончайшей бумаги. Надеваем птичке на лапку и отпускаем. Только писать было нечем, чернил не было. Это не беда, отрезал от столбика тонкую щепку, запалил трут и обуглил кончик. Попробовал, как это работает, потом помял листочек. Сажа осыпалась, но прочитать было можно. Выдал следующий текст: «Окружен мертвецами в донжоне. Спасения нет. Прощайте. Шустрый».

Птички ловиться не захотели. Испуганно косились на меня бусинками глаз и шныряли по клетке. Вот и делай им добро! Я толкнул возмущенную речь:

– Не желаем работать? Домой лететь, в безопасность нам не нужно? Так я отсюда не уйду! Скоро у меня еда и вода закончится, вас есть стану и кровь вашу пить!

Пташки ничего не поняли, но присмирели. Человек, который за ними присматривал, наверняка тоже с ними ругался. Удалось поймать одну, она не сильно-то и сопротивлялась. Нацепил на нее колечко и подкинул в воздух. Та чего-то прокурлыкала и умчалась в сторону реки. Для надежности повторил процедуру, а потом выпустил всех. Толпой точно долетят. Пора заняться собой. Прошелся по коньку крыши и нашел подходящее место. Если кинуть веревку с крюком, то можно было зацепиться за бойницу соседней башни. Крепостная стена с обратной стороны подходила близко к донжону. Проблем было две: башня была намного ниже, и крюка у меня не было. Зарылся в залежи на чердаке. Нашел ящик с металлическим хламом – судя по всему, он лежал здесь очень давно, железо порядком заржавело. Набрал кривулин и загогулин, использовал в качестве основы для зацепа свой кинжал – больше ничего прямого не было. Связал все веревкой и запасной тетивой, получился этакий колючий шар, от одного вида которого возникали сомнения в моей разумности. Деваться-то некуда!

Разрезал топором портьеры на полосы и связал их в канат. Долго примеривался и кидал. Примерно с десятой попытки удалось достичь успеха. Самодельная «кошка» за что-то зацепилась. Подергал, натянул канат потуже и привязал его к дымовой трубе. Ругнулся для храбрости и начал потихоньку скользить по канату. Уголок был градусов тридцать пять, спуск не представлял сложности – перебирай руками, и все. Неприятности начались на середине, что-то звякнуло, треснуло, конец каната отцепился от башни. Я заорал и полетел к стене донжона, вцепившись в веревку изо всех сил. Оттолкнулся ногами и пошел на второй заход, врезался в ставни окна на втором этаже и в окружении обломков приземлился на пол. Кувырнулся, вскочил на ноги и выбежал в коридор, по счастью не тот, что у кабинета коменданта.

Рванул к лестнице. Пошли все к черту, я жить хочу! Дробовик дернулся, снося троицу мертвяков; перепрыгнул тела, оступился и покатился по ступенькам. Подъем! Вперед! Не останавливаться! Быстрее! Еще быстрее! Кусака прочертил сверкающую дугу, снося кому-то голову. Дробовик полетел в следующего нападающего. Архив! Дверь! Пистолет застучал, отбрасывая врагов. Рычаг! Проем! Вперед!

Бежал по проходу, сжимая в левой руке топор, а в правой руке пистолет с одним зарядом. Кто-то топал сзади, я не оборачивался. Некогда! Взгляд уцепился за свои следы, побежал по ним. Не суть важно, куда они меня приведут, лишь бы подальше отсюда. Интуиция меня не подвела – выбрался к коридору, ведущему в арсенал. Несся вслепую, бороздя навершием топора по стене. Пробрался сквозь пролом – на удивление шаги позади меня стихли еще минуту назад. Прислонился к стене и попытался отдышаться. Назойливый писк ввинтился в уши. Повернул голову и окаменел. На меня смотрело такое! Светильник, оставленный солдатами на подставке, еле тлел, масло почти закончилось, но его свет был не нужен. Оно светилось мертвенно-зеленым сиянием. Клубок смерти: когти, зубы, щупальца, лапы с шипами и еще что-то, чему нет описания. Взвизг! Я упал на карачки и на полусогнутых ногах проскочил под ударившим в мою сторону хвостом, заканчивающимся чем-то вроде булавы. Пальнул в сторону визгуна и рванулся к выходу на берег.